Жена опального лорда

***

Теперь каждый мой день был подернут флером томительного ожидания, а поцелуи и рискованные ласки его лишь усугубляли. Будь ситуация иной, можно было и не ждать. В конце концов, даже инвалиды занимаются сексом – и ничего. Если у женщины есть мало-мальский опыт, а мужчина не импотент, ему достаточно лишь бодро лежать. Но… у Лорен его не могло быть по определению. Не должно было быть. А если даже и имелся, об этом стоило благоразумно забыть. Так что инициативу я полностью отдала в руки Келлину, как и положено добропорядочной девственнице. Пусть сам решает, достаточно ли у него сил, чтобы не получилось, как с лошадью из анекдота, которая «не шмогла».

Он уже окреп, ходил по дому, мы гуляли в саду, обедали и ужинали в столовой. За пределы имения, правда, пока не выезжали, но его регулярно навещали люди из дворца, и он занимался с ними в кабинете какими-то важными делами.

Война тем временем подмерзла, ограничиваясь мелкими стычками без продвижения в какую-либо сторону. Обе стороны копили силы для весенней кампании. Вентрана публично повесили на главной площади: в военное время все привилегии, связанные с титулом, отменялись. После казни король Тремонте сам заговорил об обмене Дарте, но Ямбер отказался и оставил того заложником до конца войны. Хотя, конечно, содержали его не в пример Келлину. В тюрьме, да, но кормили вполне сносно.

Приговор Вентрана моментально развязал языки Огрису, Литте и Айли, они вывалили все, о чем пытались умолчать. Причастность к покушениям и похищению Огрис категорически отрицал, шпионаж в пользу Тремонте доказать не удалось, поэтому для него все ограничилось долговой тюрьмой. Поскольку расплачиваться было нечем, король ликвидировал титул лорда Сойтера, и суд выставил титульное имение на продажу. После всех расчетов Огрис должен был выйти на свободу… нищим простолюдином. Бывший лорд ищет работу – да это похлеще каторги! Хотя, конечно, его могла приютить приживалом Люцина, но я что-то в этом сомневалась.

Что касается Айли, она тоже отрицала всякую связь с Вентраном и уверяла, что убить меня хотела исключительно из ревности. Ее, как и Литту, приговорили к десяти годам каторжных работ с вечным запретом возвращаться в столицу.

– Лорен, вечером мы едем во дворец, - Келлин заглянул в детскую, где я читала Эйвину.

– На ужин? – поморщилась я.

– Да, но не только. Король ждет нас раньше. Вместе с Имбером.

– Опять уедете? – надулся Эйвин.
– А когда меня возьмете во дворец?

– Когда немного подрастешь, - пообещал Келлин и вышел.

Во дворец мне совсем не хотелось, но если король позвал нас вместе с Имбером, это наверняка означало, что того ждет награда, что не могло не радовать. Бедного парня, надевшего свой самый лучший наряд, по дороге заметно потряхивало: Келлин настоял, чтобы тот ехал в карете с нами.

– Ничего не бойся, - говорил он. – Бояться нужно было раньше, а теперь уже смысла нет.

– Приветствую вас, лорд Нарвен, дама Нарвен, Имбер Баррет, – в ответ на наши поклоны король, ожидавший нас в малой гостиной, слегка склонил голову.
– Надеюсь, лорд, вам уже лучше.

– Да, благодарю вас, ваше величество, - ответил Келлин.

– Я позвал вас, чтобы в вашем присутствии наградить Имбера Баррета за отвагу и преданность. Признаюсь, сначала я хотел отдать ему освободившийся титул Чатри, но лорд Вентран опозорил его, и я решил создать новый. Имбер Баррет, с этой минуты вы – лорд Баррет, и вам разрешается выбрать любое имение из выморочных. Надеюсь, лорд Нарвен поможет вам определиться с выбором. Сегодня вы получите королевский указ и красную ленту как знак принадлежности к высшему сословию.

Я подумала, что беднягу хватит удар. Он застыл с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью, и Келлину даже пришлось слегка подтолкнуть его, чтобы отмерз.

– Благодарю вас, ваше величество, - выдавил из себя Имбер.

После ужина, во время которого король представил новоиспеченного лорда собравшимся, мы отправились домой.

– Не знаю, как благодарить вас, господин, - опустив глаза, сказал Имбер, когда карета уже подъезжала к дому.

– Во-первых, это я должен благодарить тебя, - возразил Келлин. – Во-вторых, ты больше не мой слуга, поэтому не зови меня господином. Лорд Келлин, лорд Нарвен. Или сударь. Но я был бы рад, если бы ты обращался ко мне на «ты» и по имени.

– Хорошо… Келлин. Но мне надо привыкнуть. И пока вы… пока ты не нашел нового слугу…

– Нет, Имбер, - перебил его Келлин.
– Сегодня ты мне не понадобишься. И завтра утром тоже.

Он нашел в темноте мою руку и крепко сжал пальцы. Горло вспыхнуло тонким острым ожогом, как от раскаленной иглы, и от него тепло растеклось по всему телу.

Сегодня. Сейчас…

Келлин так и держал меня за руку, до самой двери спальни. Открыл ее, пропуская вперед. Веста вскочила со стула.

– Можешь идти, - я отпустила ее.

– Да, госпожа, - кивнула та и вышла с едва заметной улыбкой.

Дождавшись, пока за Вестой закроется дверь, Келлин обнял меня и жадно припал к моим губам.

– Надеюсь, ты знаешь, что с этим делать, - прошептала я, когда его руки тяжело легли на бедра. – Сама я из платья не выберусь.

– Справлюсь, - он потянул шнуровку на боку.

Это была то ли долгая изощренная ласка, то ли мучительная пытка. Я задыхалась и таяла в его руках. Губы, шея, грудь горели от поцелуев. Наконец вся моя одежда разноцветным взрывом разлетелась по ковру, и я присела на край кровати, наблюдая из-под ресниц, как раздевается Келлин.

Мягко, но властно он заставил меня лечь и наклонился, обжигая легкими, летучими поцелуями, сбегающими от груди к животу. Я раскрывалась под его взглядами, тянулась навстречу, как раскрывается и тянется к солнцу бутон цветка. От каждого прикосновения пальцев, губ, языка по всему телу разбегались мириады золотых искр. Каждый миллиметр кожи, каждая клеточка изнывали и просили: еще, еще!

Так откровенно, бесстыдно… горячо и влажно… томительно, сладко… долгожданно…

– Я люблю тебя, - шептал он, прикусывая мочку уха, и я растворялась в этих словах, которые так хотела услышать.

И где-то на самом краю сознания, утонувшего в наслаждении и предвкушении, билась раскаленная алая точка: ты еще не знаешь, что сейчас будет…

Но получилось все равно внезапно.

– Келлин! – вскрикнула я, вцепившись ногтями в его плечо.

Черт, за столько лет забыла, что это так больно!

– Лорен… - изумленно выдохнул он, остановив резкое движение. – Ты… почему ты не сказала?

– А что я должна была сказать? После всего, что ты мне наговорил? Надеялась, рано или поздно сам поймешь, что не стоило доверять сплетням. И я даже знаю, кто их распускал.