Жена с хвостом

Когда мы влетели в зал, послышался «бзень!». Корова задумчиво жевала зеленую портьеру. Вид у нее был такой, словно она всю жизнь об этом мечтала. Слюнявая портьера, сдернутая с карниза тащилась по земле.

Портьера исчезала в корове со скоростью, которую я даже представить не могла. Корова потянулась ко второй и стала стягивать ее.

«Дзень!», — прозвенело о до блеска начищенный пол.

Корова упрямо потянула вторую портьеру и направилась в сторону дивана. Она стала с ним бодаться и мычать.

— Что она делает? — спросила я, боясь к ней подойти.

— Рога чешутся, — пояснил Вольпен со знанием дела. Корова пронзительно замычала и грустно осмотрела коридор. Портьер не было! Поэтому она грузно и медленно стала подниматься по лестнице, цепляя рогами деревянные перила. При этом глаза у нее были грустные — грустные. Сверху послышался грохот и брызги стекла.

Опомнившись, я бросилась за ней, видя, лежащий посреди коридора упавший потрет.

— О! — слышался восторженный голос призрака. — А мне запрещено было заводить животных! Это кто такой?

Я подозревала, что девочка никогда в жизни не видела коровы.

— Это хомячок! — заметил Вольпен, видя, как корова доедает портьеру, а потом принимается за коврик.

— Хомячок?! Какой же он чудесный!!! — захлопала в ладоши призрак. — Теперь у меня есть хомячок! Я назову его Гвендолин Мирабэлла Сара Мина Саммерсет!

— Не жди, что будет откликаться на имя. Хомячки, они такие, — заметил Вольпен. — Ладно, тролли и правда не выходят из гор, так что бояться нам нечего. Зато лепешки соберем! Так, я сейчас приготовлю ужин, ты ешь и ложишься спать!

— А гномы где? — спросила я, прислушиваясь к подозрительной тишине. У меня была надежда, что они ушли.

— Дрыхнут. Знаешь, как они устали за день! — усмехнулся Вольпен, пока призрак летала вокруг коровы и разговаривала с ней. Она достала пыльную куклу и показала ее корове.

Корова посмотрела умным и глазами и потянулась за куклой!

— Эй, пусти! — кричала призрак, пытаясь вырвать из коровьего рта зажеванное платье куклы. — Помогите! Хомячок решил съесть мою куклу! Мне ее мама подарила!

Я бросилась на помощь! Корова упорно тянула в одну сторону, мы с призраком в другую. Наконец–то слюнявая кукла оказалась в руках призрака. Та прижала ее к себе, как родную Из — под прозрачной руки топорщился жеванный и мятый подол.

— Мне ее мама подарила, — послышался голос призрака. — Мы с ней даже в лес ходили! Правда мы там потерялись, но нас потом нашли! Только вот медальончик мой не нашли… А его тоже мама подарила!

— А что было в медальоне? — спросила я, вспомнив про имя.

— Там был мой портрет и что–то написано, — заметила призрак. А что, я не помню… Но это было еще до мачехи! Стой! Ты куда!

Я уже сбежала вниз по лестнице, радуясь, что мачеха вряд ли добралась до медальона, который был потерян в лесу. Возможно, она даже о нем и не знала, поэтому есть шанс узнать имя девочки!

Добежав до леса, я увидела, как деревья обрадовались мне и заскрипели.

— Вы не видели медальон? — спросила я, надеясь, что меня поймут.

Деревья зашуршали, словно совещались.

— Его потеряла маленькая девочка, — произнесла я, показывая примерно рост. С ней была еще одна маленькая девочка…

Деревья меня не понимали. И я бросилась в дом, чтобы взять куклу.

— Можно куклу? — спросила я, видя, как призрак нянчит и утешает старую фарфоровую куклу: «Хомячок тебя больше не обидит!».

— А ты хочешь с ней поиграть? — спросила призрак. Ей явно не хотелось расставаться со своим сокровищем.

— Да, — согласилась я.

— А ты вернешь? — спросила она, поглядывая на фарфоровое лицо. На розовой щеке куклы виднелась паутинка трещин. Глупые стеклянные глаза смотрели в потолок. А неряшливые локоны цвета дубового стола спадали на потертое платье с кружевом.

— Конечно! Я понянчу ее и тут же верну! — улыбнулась я, видя с какой неохотой мне протягивают куклу.

— Только башмачки не потеряй, — вздохнула призрак, пока корова направлялась к выходу из комнаты, оставляя за собой руины и разрушения.

— Хорошо, обещаю, — кивнула я, качая куклу на руках, как ребенка.

Я сбежала с куклой по лестнице и добежала до леса.

— Вот! — показала я куклу. Ветки склонились к ней, осторожно прикасаясь к платью и волосам. — Потеряла еще вещь! Маленькую такую…

Я показала на пальцах, словно я вешаю себе на шею. Деревья заскрипели, а потом кивнули!

— Вы знаете, где она? — спросила я, обрадовавшись всем сердцем. — Вы можете отвести меня туда? Если да, то отведите.

Но деревья так и не расступились.

— Ее нет в лесу? — спросила я, понимая, что надежды не оправдались.

Деревья кивнули кронами.

— А вы не знаете, где она? — спросила я, теряя последнюю надежду.

Деревья зашуршали, но так и ничего ответить не смогли. Вечер медленно крался тенями от леса, а я направлялась в дом.

— Му–у–у-у! — слышался жуткий звук.

Я бросилась с куклой туда, откуда орала корова.

— Вот, держи, — улыбнулась я. — Я просто хотела показать ей улицу. Ей же скучно сидеть здесь!

— Да! — обрадовалась призрак. — Мне говорили, что прогулки очень полезны для маленьких девочек. И для кукол! А я хочу, чтобы она у меня росла здоровой и красивой! Поэтому ты будешь брать ее на улицу. А я буду ее ждать!

— Договорились, — улыбнулась я, как вдруг корова опять заорала да так, что зазвенела люстра. Откуда–то набежали гномы. Феи сидели на трюмо, на котором виднелась паутина трещин. Огромные копыта крошили стекла.

— Давай назовем ее Разруха, — заметил Вольпен.

— А чего это она так разошлась? — спросила я, не понимая, почему корова так кричит.

— Нет, ну я бы тоже орал, если бы съел огромную чернильницу, — заметил Вольпен. — Эй, чего орешь!

— Му–у–у-у! — закричала корова, жалобно и пронзительно.

— Может, хомячку принести занавеску? — спросила призрак. Она исчезла, а потом вернулась и начала тыкать занавеской корове в морду. Та отвернулась.

— Запоминай, первый признак того, что не все в порядке, — шикнул мне Вольпен. — Мы не жрем портьеру!