Жена с изъяном

— Жители королевства! — обратилась я к ним, держась одной рукой за карету, а вторую прижимая к груди. — Прошу вас, выслушайте нас! Мы приехали с помощью! Пусть она и невелика, но от всего нашего сердца! И это только начало! Позвольте помочь вам в это трудное время!

Тишина стала громче, а шум практически утих. Сотни глаз уставились на меня, сердце стучало где-то в горле. Но у меня не было пути назад.

— Мы понимаем и принимаем вашу злость!..

— От чьего имени ты говоришь? — крикнул кто-то из толпы.

А ближайший всадник сильнее сжал меч, я даже услышала скрип его кожаной перчатки.

— Я говорю от… своего имени! — ответила им, начиная задыхаться от страха и паники. — Меня зовут… Адель. Вы знали меня как принцессу. Знаете как супругу вашего герцога. Теперь вы знаете меня как Адель. И я пришла к вам с миром с хлебом…

Слова будто бы рождались сами по себе. Я не имела ни малейшего представления, как угомонить разбушевавшуюся толпу. Но… у меня это получилось.

Первые вилы полетели в пыль. За ними вторые. Рядом упал топор. Люди все еще недоверчиво смотрели на воинов, но и те начали прятать оружие.

— Не могу поверить, — шепот Пифаль за спиной привел меня в чувство. — У вас получилось…

Я оглянулась через плечо. Служанка сидела, вжавшись спиной в спинку сиденья, и была белее мела.

— Я тоже, — онемевшими губами тихо ответила я.

— Леди Этьен, — кучер подал мне руку, предлагая спуститься.

На негнущихся ногах я сошла на землю. Несколько секунд постояла на месте, стараясь отдышаться. Запоздалый страх стягивал удавкой горло. Сердце никак не могло успокоиться, перебивая дыхание.

И тогда, с трудом ощущая землю под собой, я задалась вполне резонным вопросом, на который у меня не было ответа. Почему, оказавшись в парализованном теле Адель, я смогла двигаться и говорить? Выход из такого состояния даже с магией должен быть постепенным. Но до моего пробуждения в тот злосчастный день Адель была недвижима.

— Пойдемте, — Пифаль тоже оказалась рядом. — Я помогу вам.

Испуг сбил с нее всю спесь. Даже взгляд размягчился окончательно. И мы обе зашагали в сторону телеги, которую уже окружили люди.

В толпе я увидела знакомую девчонку с длинной светлой косой. Она улыбалась. А когда встретилась со мной взглядом, низко поклонилась.

После ужаса меня охватила эйфория.

Я смогу помочь этим людям! Смогу хоть немного оказаться полезной! Это… это невероятное ощущение, окрыляющее, остающееся отметиной в виде улыбки на лице и памяти — в сердце.

— Я должна извиниться, — пробормотала Пифаль, когда один из воинов спрыгнул с лошади, стянул плотную ткань и помог нам с камеристкой залезть на нее. — Я вела себя неверно. И… могу ли я узнать ваше настоящее имя?

— Алина, — тихо ответила я, открывая первую коробку с ровными круглыми булками. Аромат свежей выпечки ударил в нос, от него скрутило желудок. — Но сейчас я действую от имени Адель. Надеюсь, она оценит.

— Не думаю, что ее высочеству было бы дело до того, что делаете сейчас вы, Алина, — заметила камеристка, подходя ко мне и помогая доставать еду. — И зря.

Эти слова так сильно зацепили меня, что первые пайки я выдавала в какой-то прострации. Пыталась переварить то, что только что услышала.

Принцессе были бы безразличны беды ее подданных? Что это за принцесса такая? В чем тогда смысл быть на вершине горы, если не собираешься помогать тем, кто эту гору поддерживает?

— Спасибо большое, — я отмерла, только когда из моих рук хлеб взяла знакомая девочка.

— Лана, правильно? — уточнила я у нее, улыбнувшись.

Девушка замерла и густо покраснела:

— Вы запомнили мое имя, ваша светлость?

— Ты была слишком храброй у ворот замка, чтобы забывать твое имя, — ответила я, украдкой выдавая ей дополнительную булку. — Я сдержу свое слово. Но на сегодняшний день это все, что я могу сделать для вас.

— Это уже больше, чем кто-либо когда-либо для нас делал, ваша светлость, — прошептала Лана, прижимая хлеб к груди. — Спасибо.

Она поклонилась мне еще раз и стрелой кинулась сквозь толпу, чтобы не мешаться другим.

А у меня сердце сжалось от жалости.

Телега хлеба опустела слишком быстро. Некоторым досталось по две буханки, но разве этого достаточно? Все те катаклизмы, который описала Пифаль, должны были убить почти весь урожай. Совсем скоро им вновь нечего будет есть.

— Пора выдвигаться дальше, — сообщил мне один из воинов, помогая спуститься с телеги, когда хлеб закончился.

Жители деревушки, названия которой я не знала, вновь высыпали на улицу. Отнесли полученные пайки в дома и вышли проводить нас взглядами и поклонами.

А потом…

— Боги, храните герцогиню! — грянул первый голос.

— Храните герцогиню! — поддержали его хором остальные.

Я застыла на ступеньке кареты, обернувшись к людям. Сердце пропустило удар, а на глаза навернулись слезы.

Глава 11

Подготовка к грядущему приему началась еще с ночи. Шум в замке стоял такой, что казалось, будто никто не спит. Я долго ворочалась в кровати, не в состоянии сомкнуть глаз. Перед мысленным взором все еще стояли лица крестьян из всех трех деревень. История с оружием повторилась. И в следующих поселениях я говорила куда уверенней, голос не дрожал. А хлеб, выделенный герцогом, полностью успокаивал недовольных.

Меня не отпускало чувство, что Роналд Этьен просто воспользовался мной. Моими руками угомонил тех, кто уже был готов поднять бунт.

Отвратительное ощущение. Несмотря на то, что я сделала хорошее дело. По-настоящему хорошее.

В какой-то момент я просто отключилась. Но утром отдохнувшей себя не ощутила. Пифаль опять разбудила рано и развила бурную деятельность, попутно рассказывая, что будет происходить сегодня.

Меня купали, натирали кожу маслами, одевали, завивали волосы и делали макияж. Я будто попала в спа-салон, где все включено. В том числе и сплетни.

— Гости уже прибывают, — приговаривала женщина, расставляя передо мной шкатулки с драгоценностями.

— Будет очень много влиятельных и знатных людей, — с намеком на то, что нельзя упасть лицом в грязь, добавляла женщина, подбирая серьги, которые лучше подойдут под светло-голубое платье с серыми вставками по бокам юбки.

— Сегодня я не смогу постоянно быть с вами, — отмечала Пифаль, остановившись на серебряном гарнитуре с аквамаринами.

Я только слушала, кивала, а сама то и дело бросала взгляды в сторону зеркала. Отражение Адель. Но мое сознание. Привыкнуть к этому не так уж и просто. Я бы сказала, вообще непросто.