Жена самурая

Едва ли ее муж пребывал бы в таком настроении, закончись та встреча удачно.

Она поднялась с футона и подошла к нему, мягко отвела его руки от кимоно и принялась сама, неторопливо и осторожно, развязывать и разматывать шелковую ткань.

Такеши, не ожидавший ее действий, удивленный ее молчанием, не стал противиться. Когда Наоми добралась до нижней рубашки, он заговорил уже куда более спокойным тоном:

— Нобу предложил его внуку свою семилетнюю внучку. А приданным к ней — земли твоего клана.

— Вот как, — отозвалась Наоми в точности, как и он сам часом ранее.

Это его позабавило, и Минамото хмыкнул.

— И не ответил на мое предложение о заключении помолвки с нашей дочерью.

— Ты ждал чего-то другого? — она отложила в сторону части кимоно и задрала подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Нет, — после некоторого размышления ответил Такеши с кривой усмешкой. — Конечно, не ждал.

«Тогда не было и причины злиться», — он прочитал это в ее молчании, в слегка изогнутой брови и легкой улыбке на губах.

Ему захотелось стереть эту улыбку с ее лица, и потому он шагнул к ней, притянул к себе и поцеловал. Наоми застонала ему в губы, пальчиками впилась в плечи и прижалась к нему всем телом. Целуясь, они избавили ее от хададзюбана, и Такеши почувствовал, что ее соски, которыми она терлась о его тело, затвердели от желания.

Наоми привстала на цыпочки, целуя шею и плечи мужа, оставляя на коже красные следы. Его рука смяла ее ягодицы, прошлась по изгибам спины, слегка оттянула назад волосы и голову, пока Такеши прикусывал и теребил языком ее соски. Ноги Наоми подогнулись, когда муж погладил складочки ее плоти, нашел горошину клитора, надавил на него, принялся быстро-быстро двигать ладонью, а после вошел в нее сразу двумя пальцами.

— Боги, да ты уже мокрая, — сбивчиво выдохнул он, одним движением скинул с себя хакама и толкнул Наоми на футон, звонко шлепнув по ягодицам.

Она легла навзничь, широко расставила согнутые в коленях ноги и, приглашая, двинула бедрами вверх-вниз. От вида собственной жены, столь бесстыдно раскинувшейся перед ним, глаза Такеши потемнели. Он опустился на колени на футон, не церемонясь, грубо подвинул к себе Наоми — он знал, что ей понравится — и гладко вошел в нее, уже обильно смоченную своей собственной смазкой.

Наоми довольно застонала и, выдохнув, расслабленно откинулась на спину. Ее мышцы внутри плотно обхватили его член, и Такеши тихо выругался, уже успев позабыть, насколько узкой была его жена. Осталась даже после рождения дочери.

Он задвигался в ней — быстро и не слишком-то ласково, но ей так нравилось, он видел.

— Я так тебя хочу, — прошептала Наоми, как будто он уже не был в ней, и это заставило Такеши дернуть ее на себя, посадить на свои колени, чтобы она насадилась на его член до основания.

Она сперва испуганно охнула, но после ее рот слегка округлился, и Наоми мягко задвигалась на нем, совсем немного приподнимаясь и полностью опускаясь на его член. Он видел бисеринки пота на ее шее, а перед его глазами мелькала ее грудь. Изловчившись, Такеши поймал ртом сосок, принялся облизывать его и покусывать, слушая восхитительные стоны своей жены. Он шлепнул ее по ягодицам и едва не выплеснул семя, когда Наоми попросила:

— Еще. Ударь меня еще.

Она тихо скулила ему на ухо при каждом шлепке, содрогаясь от ощущений, что разрывали изнутри. Совсем скоро он почувствовал сокращение ее мышц, и Наоми протяжно, глубоко застонала, и он излил свое семя под ее вскрик.

Она обмякла в его руках, положила голову на плечо и зарылась ладошкой в волосы. Такеши чувствовал, как она вздрагивала время от времени и тихонько выдыхала.

Он высвободился из объятий жены и поднялся, чтобы смочить пересохшее горло. Наоми позади него натянула до подбородка простынь и следила за каждым его движением немного диким, шальным взглядом.

Когда Такеши вернулся и лег на свой футон, она подвинулась к нему и уложила голову подле его левого плеча, губами касаясь прохладной кожи. Наоми накрыла ладонью мышцы на его руке и задумалась о чем-то своем.

— Зачем Дайго-сан хочет меня видеть?

— Две причины: казнь твоего отца и Како-сан, — отозвался Такеши, рассматривая потолок над ними.

Наоми фыркнула.

— Како-сан сегодня истратила на меня весь свой арсенал болезненных и не очень уколов, — пошутила она, но в ее голосе не звучало веселье.

Такеши покосился на нее: Наоми неосознанно поглаживала его руку под своей ладонью, и ее взгляд был устремлен в одну точку прямо перед собой, а лоб прорезали хмурые морщины.

Он никогда не умел утешать. Он ненавидел утешать кого-либо, потому что встреча с чужой слабостью лишала его терпения.

— Ты ждала чего-то другого?

Вопрос заставил ее фыркнуть. Наоми приподнялась на локте, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Что может случиться на завтраке с Дайго-самой?

— Все, что угодно.

Глава 38. Игра старика

Она совсем не удивилась, когда, проснувшись рано утром, обнаружила, что соседний футон пуст. Наоми провела ладонью по шелковым простыням и поняла, что Такеши ушел совсем недавно — они еще хранили тепло его тела. Сегодня она спала спокойно, и ее не тревожили дурные сны. Минувшей ночью Такеши был в ней еще два раза, а после, утомленная, Наоми забылась крепким сном.

Она поднялась, накинув на плечи тонкое покрывало, и подошла к окну. На улице крупными, пушистыми хлопьями падал снег. Наоми увидела силуэт самурая, на кимоно которого был вышит веер Минамото: тот стоял в паре шагов левее окна и пристально поглядывал по сторонам.

Окна их спальни выходили на открытое пространство внутреннего двора, и Наоми также увидела вдалеке Такеши и Яшамару-сана, что упражнялись этим утром с катанами. Обрамленные падающим снегом, силуэты двух танцующих воинов в темных одеждах показались ей как никогда чарующими. Она привыкла видеть Такеши с двумя мечами, и сейчас что-то кольнуло в груди, пока она наблюдала, как раз за разом он заносит для удара одну катану. И еще больнее было смотреть, когда он по старой привычке вскидывал левую руку, чтобы встретить удар, а Яшамару-сан раз за разом бил по ней плоской стороной лезвия, потому что своей левой рукой Такеши уже не мог отразить ни одного удара.

Понаблюдав еще несколько минут, Наоми отошла от окна. На низком столике для каллиграфии она увидела полураскрытый свиток, наполовину исписанный знакомым почерком ее мужа. Она знала, что ей не следовало этого делать, но все же взяла его в руки. И сразу же выронила, едва прочитав первый столбец.

«Здравствуй, отец», — писал Такеши.

Наоми опустилась на колени на татами и дрожащими руками подняла свиток.

«Здравствуй, отец. В подземельях Тайра, обращаясь к тебе, я говорил сам с собой вслух. Теперь же я пишу письма, которые мне некому отправить. Вчера я сидел с Тайра за одним столом. И не убил никого из них. Я поступил недостойно по отношению к тебе. Прости, отец.