Жена вместо Приговора, или О бедном драконе замолвите слово

Проснувшись, Кая села в кровати и тупо уставилась в пространство перед собой всё ещё затуманенным от сна взглядом. Тяжелая копна её черных как смоль волос рассыпалась по спине и груди. Она проспала всего час или два. В голове звенело.

– Не спальня, а проходной двор! – проворчала девушка. – Кто хочет – приходит! Причём приходит, когда хочет! Ох дождётесь вы у меня! Возьму и превращу всех в зомби! Вот благодать то будет! Наконец-то ко мне в этом замке все будут относиться как к хозяйке, а не как к… – Кая на мгновение задумалась и после небольшой паузы добавила, – приблудной приживалке! Ну что ещё у вас стряслось?!

– Хозяйка, но ты же сама просила сообщить тебе новости о новом женихе, как только таковые появятся, – обиженно заметила паучиха Аах, служившая у Каи горничной. – Вот Моту с папой и попросили меня разбудить тебя! Так что я не сама! Это я к тому, что я не потому что сама захотела, а потому что мне пришл…

– Моту?! – переспросила Кая, в прямом смысле подпрыгнув на кровати. Сон как рукой сняло. – Аах, что сказала Моту?

– Что ей пришло предписание о сверхурочных душах, которых она должна забрать как раз на границе Сумеречной Пустоши…

– Спасибо Аах, – кивнула Кая. – Где, кстати, Моту? Всё остальное я у неё уточню?

– Она сказала, что будет ждать тебя на месте. Сама понимаешь, у неё приказ. Поэтому поспеши, потому что если не успеешь, то у Моту не будет другого выбора, кроме как…

– Постараюсь успеть! – кивнула Кая, которая уже не только покинула постель, но и лихорадочно натягивала на себя одежду.

Моту была местным шерифом Загробного Мира, и поэтому в её обязанности входило – брать под стражу и передавать души загробному судебному органу. Несмотря на род занятий, Моту была довольно приятной старушенцией, по крайней мере, Кая находила местную представительницу Смерти именно такой.

Иначе говоря, шериф Загробного Мира и Хозяйка Сумрачного Замка приятельствовали. Однако, справедливости ради, нужно заметить, что предупредила Моту Каю не только потому, что они приятельствовали, но и потому что данное предписание на доставку и передачу душ – было сверхурочным. То есть, сверхплановым.

А Моту, будучи смертью рассудительной, рачительной и предусмотрительной, перевыполнять план не любила. Так как понимала, что перевыполнение плана в этом месяце означает, как минимум, больше работы, а, как максимум, и недовыполнение плана в следующем!

Безостановочно широко зевая, Кая бросила мимолётный взгляд в зеркало. Под глазами черные круги. Бледная как смерть.

– Да уж, я порой краше из гроба поднимала! – самокритично заметила девушка и усмехнулась, подумав, что ещё неизвестно, кого её новый жених больше испугается её или того, кто будет пытаться его убить.

– Эй внуча, ты куда это собралась? – возник перед ней призрак пра-пра-прадеда

– Выполнять долг гостеприимности, чтоб его! – ворчливо сообщила внуча, пытаясь натянуть на ногу второй сапог.

Обычно у неё это легко получалось и стоя, но сегодня её то и дело заносило в сторону, и поэтому сапог никак не натягивался.

– Ух ты! Новый жених! Уже! – предвкушая рост ставок, потёр руки дед.

– И думать забудь! – зашипела внуча. – Чтобы я больше не слышала ни о каких ставках! Демонов сапог! – выругалась девушка, которая всё ещё сражалась с упорно отказывающимся натягиваться сапогом. Однако тут же справедливо рассудила, что сапог лишь следствие. – Треклятый новый жених! Мало того, что он мне здесь нужен как упырю диетолог, так он ещё и не мог днём объявиться! Припёрся ни свет, ни заря!

– Ну так, а я о чём? Убить его за это мало! – радостно подсказал находчивый букмекер, продолжая потирать руки.

– Развею! – пригрозила Кая. – Дед, не посмотрю, что ты Хранитель моего замка и развею, если узнаю, что ты продолжаешь принимать ставки!

– Ты можешь попытаться, а можешь поверить мне на слово, что силёнок не хватит! – продолжая потирать призрачные руки, хмыкнул дед.

Кая, наконец, натянула сапог. Подхватила лук, колчан осиновых стрел, походную сумку, в которой было ещё много чего полезного для борьбы с нечистью, начиная с соли и разрыв-травы и заканчивая целым набором заранее приготовленных, заговоренных и заклятых ею зелий и снадобий, и хотела было уже покинуть свою комнату, но уже взявшись за дверную ручку, остановилась.

– Гутлеифр, когда я вернусь, я не отстану от тебя, пока ты, наконец, не расскажешь мне всё об этом пятисотлетнем контракте и почему наследница рода Некрос Мориар должна сочетаться браком именно с поданным Великой Логиртании! – тяжело вздохнув, промолвила она, обратившись к предку по имени, что делала крайне редко.

Вслед за чем нажала на дверную ручку, которую уже держала в руках и покинула комнату.

Доскакав верхом на Спуки до пограничной заставы, где, по словам Аах, её ожидала Моту, Кая спешилась и хотела было окликнуть приятельницу, но так и застыла с открытым ртом…

Только что она стояла под ясным голубым небом, посреди ярко освещаемой солнцем пустоши, овеваемая тёплым и лёгким осенним ветерком и вдруг оказалась в эпицентре чудовищной грозы.

Вспыхнувший в небе огонь неистовой шквальной волной обрушился на землю. Уязвленная столь вопиюще бесчестной атакой земля заревела раненым львом-великаном, заходила ходуном так, словно бы в окрестностях устроили соревнования по прыжкам в высоту стадо исполинских быков, и… запылала неистовым, яростным пламенем.

Поняв в чём дело, Кая окончательно проснулась. – Твою ж земную твердь!

Переждав очередной шквал небесного огня, девушка выхватила из-за пояса два кинжала, подняла вверх руки и, скрестив кинжалы над головой, принялась читать заклинание.

Вскоре небо вновь запылало и с него снова одна за другой, словно огненные стрелы, посыпались молнии. Все как одна, прицельно летящие в… стоящую со скрещенными кинжалами Владычицу Сумеречной Пустоши.

Наблюдать то, как с десяток молний и внешне и своим шипением напоминающих огненных кобр наперегонки стремятся поразить хрупкую девичью фигурку, было столь страшно, что даже паук Спуки и Моту, хорошо знающие насколько могущественна Владычица, закрыли глаза и принялись молится всем известным им богам. Что же касается Уух и Аах, то бедные монстро-паучата ещё и лапками глазки прикрыли, настолько им было страшно.

И только Кая не закрыла глаза. Ураган растрепал её прическу и теперь её черные как смоль волосы десятками, а то и сотнями мелких и очень злых гадюк извивались на ветру, подчеркивая бледность её лица, на котором, словно колдовские изумруды, сияли ярко-зеленые глаза, в которых не было ни тени страха, только решительность, злость и… предвкушение. Причем предвкушение её было таким явным, что его оценили даже молнии, и… решили действовать сообща.

Пылающая дуга на долю секунды связала глубины черного неба и мерцающую огненными сполохами рунную надпись на кинжалах. Казалось, кинжалы вот-вот расплавятся, однако не выдержали именно молнии. Причём не помогло им даже то, что наблюдавшее за ходом сражения небо весьма своевременно прислало своему передовому карательному отряду подкрепление…