Жена вместо Приговора, или О бедном драконе замолвите слово

Его не загрузили, а швырнули на телегу. И повезли. Причём везли так, словно он и в самом деле был трупом.

Лежать в мешке, чем дальше, тем было всё менее и менее терпимо. Руки и ноги затекли, голова трещала, к горлу то и дело подкатывала тошнота – сказывалась контузия, полученная в результате столкновения с углом письменного стола.

«Неужели сложно было хотя бы соломки подстелить?!» – всё более и более злился Сигмар. Точнее уже не Сигмар, а отбивная из него – настолько хорошо над ним поработала команда из многочисленных колдобин и жёстких досок.

В конце концов, провидение всё же сжалилось над сначала повешенным, затем уроненным, после чего ещё и подвергшимся жестокому и извращенному избиению драконом и он потерял сознание…

Очнулся Сигмар от того, что его в очередной раз куда-то швырнули. Он прекрасно знал, что правильной тактикой было бы продолжать притворяться бессознательным. В этом случае он мог застать врагов врасплох, наброситься на них, раскидать и удрать. Однако боль, одолевавшая его измученное тело, была столь велика, что ему элементарно не хватило силы воли, и он… застонал.

– Достань моего внука из мешка! – тут же кому-то приказал его дед.

– А почему я?! – визгливо откликнулся этот кто-то. – Почему мне всегда поручают самую опасную работу?

– Потому что, лорд-констебль, ты – ниже нас статусом, – прошелестел, словно ветер из преисподней, голос лучшего друга его деда герцога Грейтстоундержского, лорда-канцлера Великой Логиртании.

– И потому что, Форкет, казнить моего внука, а значит и доставить его сюда в мешке, было твоей светлой идеей! – добавил дед.

– Да идея была моя, но решение было НАШИМ! Вы оба согласились с тем, что в интересах следствия необходимо действовать именно так, а не иначе! – продолжал отпираться от предложенной ему сомнительной чести лорд-констебль Форкет.

Сигмар пребывал в растерянности, грозящей перейти в ступор. И то и другое, впрочем, в последнее время, кажется, становились его естественным состоянием.

Пожалуй, решил он, пришло время изменить стиль поведения. Долой смиренность и апатию! Да здравствуют решительность, доблесть и героизм!

Сказано. Сделано. И доблестный дракон сделал над собой героическое усилие – решительно напряг закованные в кандалы занемевшие и сведенные судорогой мышцы. И… ему даже удалось шевельнуть указательным пальцем на правой руке и конвульсивно дёрнуть правой ногой. Но, если вы думаете, что на этом он и сдался, вы не знаете Сигмара делло Бранд. Драконы не сдаются!

– Делай, что тебе сказали, Форкет, или я тебя сейчас испепелю, жалкий ты трус! – под звон кандалов грозно… пропищал молодой, но очень решительный и доблестный дракон.

– И, правда, Форкет, не заставляй нас ждать! А то премии лишу! А если поторопишься, то кто знает, может ещё и сверху награжу! – пожурил своего подчиненного, понукая к действию, лорд-канцлер.

К слову, вдохновленный звоном антимагических кандалов лорд-констебль уже и так собирался приступить к развязыванию мешка. Но кто же отказывается от дополнительной награды? И потому Форкет поспешил заверить патрона в своих добросовестности и прилежании.

– Кто заставляет вас ждать?! Я-ааа?! Тут просто узел мудреный. Вот я и взял паузу подумать… – изрёк он, почесывая затылок.

И… проверенное средство активизации мыслительного процесса – не подвело. Пара минут и узел на мешке был развязан.

Первое, что понял Сигмар – это то, что ему в глаза бьёт слишком яркий свет – ярче даже, чем наутро после попойки. Он зажмурился, выставил вперед руки и раздраженно потребовал.

– Теперь кандалы!

– А кандалы, фаер делло Бранд, мы снимем только после того, как вы поставите свою подпись под условиями вашего условно-досрочного освобождения, – вкрадчиво сообщил лорд-канцлер.

– Не понял! – недоуменно-зло воззрился Сигмар на своего деда.

И он действительно не понял. Какое, к некросам, ещё условно-досрочное освобождение?! Дед что, мало за его счёт потешился?!

– Зря вы, молодой человек, так по недоброму коситесь на своего деда. Мой друг Адмар сделал для вашего спасения всё что мог. Но улики против вас были таковы, что безутешный в своем горе император – даже слышать не захотел о том, что вы, можете оказаться, невиновным. Однако вы оказались везучим сукиным сыном…

– Да что вы говорите! – саркастически фыркнул Сигмар, покосившись на тяжелые кандалы, сковывающие его израненные и растёртые в кровь руки и ноги. – Даже странно, как мне самому это в голову не пришло?! – хмыкнул пленник, нарочито зазвенев железными цепями. – Не каждому ведь аж так везет!

– Нет, не каждому, – на полном серьёзе заметил лорд-канцлер. – Во-первых, не каждому повезло родиться герцогом. Более того, не каждому приговорённому к повешению герцогу повезло получить, пусть не помилование, но всё же шанс выжить…

– Шанс выжить? – оторопело переспросил молодой дракон, переводя взгляд с лорда-канцлера на своего деда. – Хммм… Кажется, я снова поторопился с выводами… – попытался он почесать затылок. Однако смог лишь звякнуть цепями и скривиться от боли в саднящем запястье. – Потому что пару минут назад, я хоть что-то ещё понимал, а теперь…

– Сиг, – с тяжелым вздохом вмешался в разговор внука с лордом-канцлером старый дракон, – ты получишь окончательное и полное помилование только в том случае, если женишься на Кае делла Марте Некрос Мориар, Владычице Сумеречной пустоши…

– А что с ней не так? – искренне удивился Сигмар. – Я ни разу не видел её, но слышал, что эта фаерина весьма и весьма недурна собой! А если к этому добавить ещё и то, что Мориары несметно богаты, то… Или… Вот только не говорите мне, что все эти слухи о том, что наследница рода Некрос Мориар то ли проклята, то ли убивает своих женихов – правда?

Сигмару никто ничего не ответил, но лица присутствующих были достаточно красноречивы, чтобы поинтересоваться. – Сколько? Какой я смертник по счету?