Женился по расчёту и попал
Шрифт:
– Вы выглядите счастливой, госпожа.
Аллан Легарт нагнал меня в дороге и пристроил своего коня рядом.
– Погода чудесная. Начало лета в этой… В нашем прекрасном краю.
Хотела сказать "в этой богом забытой дыре", но вовремя опомнилась.
Аллан усмехнулся.
– Через несколько часов советую вам пересесть в экипаж. Конные прогулки такой длительности не для высокородных дам.
– Обязательно последую вашему совету.
– Вы сердитесь на барона? – Аллан перестал усмехаться, но на его лице все еще играла притворная улыбка.
– А вы как думаете? Вместо того,
– Ого, вы чрезвычайно откровенны, миледи!
А чего мне скрывать? Я желала этого брака. Ради него и барона Рейтана пожертовала всем! Целой своей жизнью в другом мире!
И теперь плетусь одна в конце кортежа, потому что, как только мы отъехали на приличное расстояние от Стоунхолла мой муж тут же пришпорил коня и не говоря мне ни слова уехал далеко вперед. Почти все, кроме слуг тут же потянулись за ним.
– Мне все равно, что вы подумаете, Аллан Легарт. Раз уж у вас есть письма Эдриана Кэрлайла, адресованные его отцу герцогу, наверняка вы и за мной следили и следите. Но я уверяю вас, милорд, вы совсем меня не знаете. Более того, вы ничего обо мне не знаете! И у вас нет никаких способов и возможностей пронюхать обо мне хоть что-то действительно важное. То, что могло бы иметь хоть какое-то значение!
Сенешаль барона перестал улыбаться. Его лицо стало каменным лицом сурового воина. Он понял, что я не шучу.
– Вероятно вы недооцениваете меня, госпожа? – сухо заметил он.
– Вы просто человек.
Я взглянула на него, скривив губы в чем-то наподобие презрения.
"И мне от вас нет никакого толку", - очень хотелось добавить, но я едва сдержалась.
Аллан опустил взгляд в землю. Видно было, что я задела за живое этого вечно лыбящегося сенешаля моего мужа.
А еще – я ему не доверяла!
Через час я пересела в экипаж и так ехала до самого вечера. Даже принимать пищу пришлось на ходу, благо Пипита взяла все необходимое и мне удалось перекусить свежим мясом и фруктами.
Служанки ехали следом в экипаже попроще, но в периоды коротких остановок то одна, то другая всегда приходили проведать меня и сопроводить, если надо, по нужде.
Завтра останусь в седле до самого вечера!
Эта тряска была не для меня.
Вечером мы подъехали к небольшой таверне. Внутри было на удивление чисто и аккуратно. Видно было, что хозяин - высокий жилистый мужчина – отлично подготовился к встрече высокородных гостей.
Столы для простолюдинов, слуг и постояльцев пониже рангом были вынесены во двор под импровизированный временный навес, а внутри все пространство заняли господа и вельможи, стаставлявшие свиту.
Я прибыла последней. В дверях маячил Эдриан, он явно кого-то поджидал. Неужели меня?
Мы с ним так и не пообщались ни разу с момента прибытия барона Ривердейла в Стоунхолл.
– Миледи, - Эдриан слегка поклонился. – Могу ли я с вами поговорить, баронесса?
Кэрлайл обратился ко мне сразу же, как мы поравнялись с ним с дверях.
– Здесь? Сейчас? – я была вся вымотана, подол платья пропитался дорожной пылью.
– Внутри все приличные
столы заняты приспешниками вашего супруга…– Я не голодна и мне не нужен стол. Все чего я хочу, так это помыться и лечь спать.
– Снова одна? – колко заметил Эдриан и его голубые холодные глаза вспыхнули ледяным светом.
Но я знала, что за этим непроницаемым аристократическим льдом скрывается бушующее пламя.
– Мне безразличны ваши попытки задеть меня, Эдриан. Пропустите меня!
Эдриан шагнул в сторону, его губы были плотно сжаты, а подбородок слишком вздернут.
– Сиенна, - услышала я его голос, обращенный теперь уже к моей спине. – Нам необходимо поговорить!
– Завтра. В пути.
Я прошла внутрь, отдыхающие за столами люди едва взглянули на меня. Барон сидел с сенешалем и еще несколькими мелкими лордами за самым большим столом и живо о чем-то беседовал. Он даже не посмотрел в мою сторону.
Вечно улыбающийся Легарт поступил так же.
Игнорируют намеренно.
Значит завтра я сделаю все, что бы эти взоры следили за мной неотрывно.
Глава 30.
На следующий день я, как и планировала отказалась ехать в экипаже, твердо решив провести весь день в седле.
Так, по крайней мере, мне будет хорошо видно окрестности и не придётся плестись в самом конце обоза.
Мне удалось переодеться и уговорить одного из слуг поменять мне седло с женского на мужское, и я восседала на коне в светлом и достаточно широком платье-тунике, подставив голые руки палящему солнцу.
– Миледи, вам лучше накинуть что-то на себя, - не унималась Пипита во время очередной остановки. – Ваша кожа станет темной и грубой.
– Не беспокойся. Люблю оттенок кожи, который ей придает солнце.
Пипита в очередной раз пожала плечами и удалилась в самый дальний экипаж.
Ближе к полудню ко мне подъехал Эдриан, он долго ехал молча. На нем была расстегнутая до пояса белоснежная рубашка из тончайшего батиста.
– Вы смелая наездница, миледи, - первым прервал молчание глоссатор. – Не каждая аристократка отправится в столь длительное путешествие верхом в мужском седле.
– Хотите я вам расскажу историю о благородных девах, что проводили верхом времени больше, чем любой мужчина дворянского рода?
– Было бы любопытно послушать, - Эдриан с интересом взглянул на меня.
– В очень давние времена, далеко-далеко за Лазурным морем, было основано царство, в котором жили и правили одни только женщины-воительницы. Государство это расположилось вдоль полноводной реки Амазон и носило созвучное название - Амазония. Что бы продлевать род, женщины-воительницы брали в плен мужчин из соседних народов. Рожденных девочек они оставляли у себя, нарекая их амазонками, а младенцев-мальчиков отправляли вниз по течению в колыбелях в надежде, что тех выловят и усыновят. Это царство процветало сотни лет без мужчин. Амазонки большую часть свободного времени проводили в седле, нападая на близлежащие территории и подчиняя их себе. Их оружием были лук и стрелы, а что бы ничто не мешало им метко стрелять в своих врагов, каждой амазонке, становившейся воительницей, еще в детстве выжигали правую грудь.