Женись на мне, незнакомец

Бранд жестом остановил ее.

— Насколько я помню, это тебя не беспокоило, когда ты выходила замуж за меня. — Он уселся на диван и показал рукой на обитое твидом кресло, в которое она вцепилась, словно испуганный осьминог. — Садись.

Изабелла неохотно подчинилась.

— Значит, — сказал Бранд без всякого выражения, — вы едва знали друг друга. Полагаю, это не должно меня удивлять.

Изабелла нахмурилась.

— Почему?

— В этом ведь нет ничего нового. Очевидно, тебе все еще нравится целоваться с незнакомцами.

— Ох!

Он как будто ударил ее в живот, и у нее перехватило дыхание. Она не могла говорить, поэтому закрыла глаза и стала ждать, когда пройдет боль. Через пару минут она открыла глаза, переполненная одним всепоглощающим чувством dйjа vu [1] .

— Я не целовалась с Феликсом, — сказала она. — Это он поцеловал меня. — Она крепко ухватилась за ручки кресла, чтобы с безрассудной яростью не броситься на Бранда. — Старая история. Ты не замечаешь меня, делаешь вид, будто я существую, только когда тебе хочется, а стоит кому-то посмотреть на меня, и я сразу превращаюсь в преступницу.

1

Уже виденное (фр.)

— Посмотреть? Знаешь, мне известна твоя губная помада. На вкус она… — Бранд внезапно замолчал и тыльной стороной ладони провел по глазам. — Изабелла, я ведь не дурак, — проговорил он уже не так резко.

— Это мне известно. — Она вскочила, не в силах больше терпеть его несправедливые обвинения. — Я же сказала, Феликс поцеловал меня. И попросил меня стать его женой, а не домоправительницей с дополнительными обязанностями. — Она тряхнула головой. — В любом случае, какое тебе дело? Ты же не любишь меня! И никогда не любил.

Выражение его лица не изменилось. Зато глаза… Изабелле показалось, что она заметила в них нерешительность… И что-то еще, чего не поняла.

— Неужели? — спросил он.

Изабелла обхватила себя руками.

— Зачем ты пришел? — спросила она так тихо, что едва услышала сама себя.

Бранд долго не отвечал.

— Я прочитал твою записку, — сказал он наконец, уставившись куда-то поверх ее головы. — Она заставила меня задуматься.

— О чем?

— О нас. О тебе и обо мне. И о Конни.

— При чем тут Конни? — вскипела Изабелла.

— Я хочу, чтобы она жила со мной.

— Нет! Я не…

— Подожди. — Бранд протянул руку. Его лицо все еще было словно изваяно из гранита, но Изабелла подумала, что он отчаянно борется с самим собой. — Мне пришлось признаться себе, что я хочу не только Конни. И это желание не дает мне спать по ночам.

Он ждал, что она скажет. Но она молчала.

— Мне надоело спать одному, Изабелла.

Изабелла молчала, не зная, что сказать. По крайней мере, это лучше, чем истерически хохотать.

Бранд бросил на нее острый взгляд и продолжал так, словно они обсуждали предстоящие покупки:

— Тебе не нравится временное соглашение, и я не виню тебя за это. У меня был туман в голове. Так часто бывает, когда ты рядом. — Он криво усмехнулся и забарабанил пальцами по подушке. — Но, Изабелла, ты моя жена. Я заметил, что не противен тебе, и пришел к выводу, что если ты берегла свое привлекательное тело для мужа, то я, да поможет мне Бог, должен попросить тебя вернуться в мою постель. Навсегда.

Изабелла бездумно крутила на пальце кольцо. Она оцепенела. Бранд сказал, что он собирался просить ее вернуться, но потом он приехал и увидел ее с Феликсом…

Это не имело значения, но она должна была знать:

— И что теперь? — спросила она. — Чего ты теперь хочешь от меня?

Он долго не отвечал.

— Полагаю, — бесстрастно произнес он, — что ничего принципиально не изменилось. Я все еще хочу тебя.

Изабелла пристально смотрела на него, постепенно приходя в себя. И на сей раз любопытство спасло ее и возвратило к жизни. Что он имел в виду? Он говорит, что хочет ее, но говорит так, словно на самом деле вовсе ее не хочет. И по его глазам ничего не поймешь. Она никогда не видела ничего подобного. Голодный взгляд. И в то же время отчужденный.

Ей пришло в голову, что мужчина на ее диване совершенно ей незнаком, почти так же незнаком, как в ту ночь, которая решила ее судьбу. Она посмотрела на его крепко стиснутые зубы и непринужденно развалившееся тело. Неужели это он сказал те слова, которые она услышала, или ей показалось, что она услышала? Неужели он совершенно серьезно, но как бы между прочим и даже неохотно, предлагает ей греть его постель?

Нет. Она не могла, боялась в это верить.

— Что ты сказал? — дрогнувшим голосом переспросила она.

— Я сказал, что хочу тебя в моей постели. Я говорю о браке. О настоящем браке. Не о таком, как прежде.

Он произносил слова жестко, уверенно, но она услышала в его голосе тревогу и гнев. Получалось, будто он делал ей предложение против своей воли.

Изабелла в изумлении покачала головой. Ей не показалось. Она смотрела на прядь густых волос, упавшую ему на лоб. У него был совсем не деловой вид, к которому она уже привыкла… Но, Господи, до чего же она хочет его.

Она понимала, что надо что-то отвечать. Он сидел, откинувшись на подушку и небрежно скрестив ноги, словно всего-навсего приглашал ее на свидание.

Ей не удалось выдавить из себя ничего, кроме недоверчивого: «Ох!».

Бранд закинул руки за голову.

— «Ох» — это не ответ, — заметил он.

Громкий смех в телевизоре привел Изабеллу в чувство. Бранд говорил серьезно. Он сказал то, что хотел сказать.

— Не стоило спрашивать.

Изабелла не смотрела на него. Ее неожиданно заинтересовала капелька засохшей крови на уколотом пальце.

— То есть?

Она подняла голову. Он выжидательно смотрел на нее.

— То есть меня не интересует свободная вакансия в твоей постели. — Она заставила себя говорить твердо и четко произносить слова. — У меня уже есть работа, спасибо.

— Я не прошу тебя бросать твою проклятую работу.

— Нет. Но ты забыл о моем самоуважении.

— О твоем что?.. — Бранд оборвал себя. Она видела, как у него на шее раздулись вены. — Ты хочешь убедить меня, что тебе отвратительно вновь оказаться со мной в одной постели? У меня создалось другое впечатление…