Женитьба Белугина

А н д р е й. Мы, слава богу-с! (Подвигая кресло.) Милости прошу, пожалуйте-с! Чайку не прикажете ли?

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Присесть присяду, а чаю не надо. (Садится.) А я вот, брат, призадумываться стал.

А н д р е й. Что же такое, насчет чего-с?

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Хворость, брат, одолевает. Да и дух не тот, не прежний. Зачем? для чего? Думаю: суета сует все это! Хочу, брат, о душе подумать, а то пристигнет час воли господней - и покаяться путем не успеешь.

А н д р е й. С чего же такие мрачности у вас в голове-с?

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Да веселиться-то мне нечего. Коли сил нет, так без помощника плохо.

А н д р е й. А я то-с?

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. На приказчиков какая уж надежда! Воровать друг перед другом взапуски - вот на это их взять!

А н д р е й. Да я-то на что же-с?

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, где уж тебе? Нет, не туда дело поехало!

А н д р е й. Почему же так? Я при деле быть могу.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ты-то пожалуй, да прынцесса-то твоя - не низко ли ей покажется?

А н д р е й. Это дело до нее не касающее.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, как, братец! Она, к примеру, такое пирожное, сидит и на фортепьяне играет, а ты из красильни, как шут какой, в кубовой краске в залу-то ввалился! Так одно к другому не подходит.

А н д р е й. Ничего-с! Коли им не угодно, я один уеду; а они могут в Москве остаться.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. В конторе беспорядки, книги позапущены, приказчиков поразогнал, получения плохи!

А н д р е й. Это уж на что хуже-с!

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Пока ты наблюдал, так дело шло в лучшем виде, а теперь не скоро и распутаешь. До того дошло, что хоть прикончить фабрику-то, так в ту ж пору.

А н д р е й. Нет, как можно-с, дело миллионное! Для вас все суета, а я - человек молодой, я жить хочу.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Убытков боюсь. Фабрика - такая машина, что коли она в порядке, так барыш, а коли порядку нет, так она года в два все твое состояние съест. Так вот я затем в Москву-то поговорить с тобой. Приходи вниз завтра пораньше, потолкуем, на чем-нибудь надо решить. Я думаю здесь Москве пожить: захвораешь, так дохтура близко; помолиться когда, так святыни много.

А н д р е й. Милости просим: я низ отделал, там для вас всякое спокойствие будет.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Уж видел, что отделал - швыряй деньги-то! (Заметя портреты.) Эге! вот ты их куда разжаловал, стариков-то!

А н д р е й. Я хотел их туда вниз-с…

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну да, подальше куда-нибудь, чтоб с глаз долой: на чердак или в сарай их, чтоб не зазорно было, что у нас, мол, деды - не князья, не бояре…

А н д р е й. Нет-с, не потому-с…

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А кто, Андрей, нам с тобой деньги-то дал? откуда все эти шелки да бархаты, и кто нам эти палаты выстроил?

А н д р е й. Все это я понимаю-с…

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А каково было наживать-то ему? Ведь он в лапотках в Москву-то пришел, на себе воду возил, недоедал, недосыпал, и под дождем, и на морозе…

А н д р е й. Все это при нем и останется-с.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Коли ты труды его ни во что ставишь, так хоть за ум-то почти! Ума-то в этой голове было не то, что у нас с тобой!

А н д р е й. Да я за все его почитаю и уважаю-с.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Поглядывай на него почаще, так сам умней будешь. (Строго.) Подай мне их, я им место найду!

А н д р е й. Извольте-с. Я давно Прохору говорю, чтоб он их вниз снес. Вы напрасно в сердце приходить изволите.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Не напрасно! Погляди на себя хорошенько, то ли ты делаешь-то? Ты, может, думаешь, что родители-то - звери, что они к детям все с сердцем да с грозой; так нет, брат, и тоскуют по вас иногда, бывает, что и до слез… (Утирает глаза и, махнув рукой, идет к двери.) А н д р е й (останавливая отца). Позвольте-с! Что же так со слезами уходить, будто я вас обидел? Ведь я ваш сын-то; нужды нет, что я хожу во фраке, а и во мне тоже этой дикости довольно, достаточно. Вы меня за самое сердце задели, а я - русский человек: в таком разе могу все, что для меня дорогого, сейчас пополам да надвое. Скажите одно ласковое слово, так все брошу и не то что конторщиком или машинистом - кочегаром у вас на фабрике буду.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, ну, бог с тобой! Родня мы, родня, вижу.

А н д р е й. Крутое сердце у меня, тятенька.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Да вижу, вижу…

А н д р е й. Но и не дурак притом…

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Заходи завтра утром, столкуемся. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Андрей, потом Прохор.

А н д р е й (берется за голову). В самом деле, на дедушку-то посматривать: не поумнею ли? Нет, конечно, надо приставать куда-нибудь, к одному берегу. Барином мне не быть, так хоть купцом-то остаться порядочным. Довольно разыгрывал дурака; пора за ум взяться. Вот когда думать-то моей глупой голове, да думать так, чтоб лоб трещал; а что обдумаю - хорошо ли, дурно ли, - так уж завинтить накрепко. Прохор!

Входит Прохор.

Не пущай ко мне никого.

П р о х о р. Слушаю-с.

А н д р е й. Ни одного человека. (Уходит в дверь налево.)

Входит Елена Васильевна.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Елена и Прохор.

Е л е н а. Кто был здесь?

П р о х о р. Гаврила Пантелеич и Настасья Петровна приехали с фабрики, так приходили к Андрею Гаврилычу.

Е л е н а. А где он, Андрей Гаврилыч?

П р о х о р. У себя в кабинете. Не приказали беспокоить: делом заняты.

Е л е н а. Ко мне, кроме Агишина, никого не принимать…

П р о х о р. Слушаю-с. (Уходит.)

Нина Александровна входит.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Елена, Нина Александровна, потом Прохор.

Е л е н а. Мама, что ты такая кислая?

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Я совсем умираю от мигреней; да и ты сегодня что-то не в духе.

Е л е н а. Мне скучно, мне тяжело, мне надоела моя жизнь!

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, Лена, как я страдаю за тебя! Ты начинаешь раскаиваться? Это ужасно. Я предчувствовала, что между вами ничего не будет общего; ты до сих пор нисколько, кажется, не сошлась с ним.

Е л е н а. Да, он мне чужой, совершенно чужой. Я замечаю, что он гораздо лучше, серьезнее, умнее, чем я прежде о нем думала; в нем есть решительность, отвага. Я его уважаю и даже нельзя сказать, чтобы я была к нему совсем равнодушна; какое-то довольно теплое, как бы родственное чувство есть к нему.

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Что ж тебе еще?

Е л е н а. Но, мама, в нем нет этого "чего-то", что нравится женщинам, что их покоряет. Такой недостаток уничтожает все в мужчине. Мне иногда очень жаль его, особенно когда я вижу его отчаяние; но чтоб оказать ему ничтожную ласку, мне надо сделать над собой большое насилие.