Женщин обижать опасно

– Я боюсь, - заныла Мила.

– Я тоже, - призналась Регина.
– Надо скорей вызвать "скорую", может быть, Володя расшиб себе голову и без сознания, а мы теряем время. Его мобильник не работает, придется звонить от Лиды.

В их доме ещё не провели телефон, а мобильный был только у соседки этажом ниже.

– Пошли звонить, - наконец обрела способность действовать Мила.

– А как же мы его одного оставим? Вдруг он придет в сознание, и ему будет нужна помощь?

– Тогда ты оставайся, а я пойду звонить.
– Соседка решительно направилась к входной двери. Уже открыв дверь, она обернулась: - На всякий случай позвоню-ка я в милицию, мало ли что, а вдруг его избили до потери сознания. Точно, его кто-то пристукнул!

– осенило её.
– Загляни в комнату там на столе стоит бутылка и два стакана. Значит, к нему кто-то пришел, они выпили, а потом тот шарахнул его по голове, и капут. Или финку под сердце. Регинка, я побежала, а ты ничего до приезда милиции не трогай.

Алла сидела в кресле, которое верный оруженосец принес для неё из кабинета хозяина дома, и курила очередную сигарету. За эту ночь она выкурила уже пачку, ни на минуту не сомкнула глаз, но усталости не чувствовала. Да какая, к черту, усталость! Как раз наоборот - самый настоящий охотничий азарт!

Верная боевая подруга ни на минуту не сомневалась, что её план сработает, но ей нужно было завершить его уже сегодня. Олег после дежурства задержится, но к его приходу ей уже нужно быть дома, а от Каширы до Москвы двести километров.

Сейчас Алла жалела, что не озаботилась взять с собой шприц и несколько ампул кофеина, - тогда удалось бы разбудить прокурора быстрее, и голова у него была бы посвежее. На данный момент неизвестно, в каком состоянии он проснется. Мужик, у которого с похмелья трещит голова, а в душе, будто кошки нагадили, не очень-то понятлив и сговорчив.

То, что эту ночь Эдуард Владимирович не ночевал дома, - и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что полностью укладывается в сценарий, - мол, так увлекся плотскими утехами, что напрочь забыл о семье. А плохо то, что гулящий супруг, помимо воли, будет терзаться, виниться и размышлять, что сказать дражайшей половине в свое оправдание, и не сможет сосредоточиться на главном.

Когда прокурор заворочался, закряхтел, застонал, вполголоса крепко выругался и, наконец, проснулся, Алла встретила взгляд его заплывших с похмелья глаз лучезарной улыбкой.

– Доброе утро, Эдик!
– весело приветствовала она его.

Тот некоторое время усиленно соображал, кто она такая, что тут делает, где он и как здесь очутился.

"Где Кура, где мой дом?.." - солидарно с его натужными размышлениями мысленно произнесла боевая подруга.

Наконец в его мутном, похмельном сознании обозначился какой-то просвет. Эдуард Владимирович откашлялся и хриплым голосом ответил:

– Здравствуйте.

– Неужели после всего, что было, мы опять на "вы"?
– улыбнулась Алла.

– А что было?..
– осторожно спросил он.

– О-о! Много чего!
– жизнерадостно сообщила она.
– Сам убедишься. Желаешь ещё поваляться в натуральном виде или все же оденешься, и мы продолжим разговор в цивильном обличье?

Оглядев себя, прокурор обнаружил, что лежит обнаженным, - Алла в качестве меры дополнительного психологического воздействия не стала набрасывать на него одеяло - после двух бутылок коньяка не замерзнет.

– Ну и здоров ты пить, Эдичка!
– Она изобразила голосом искреннее восхищение.
– Три бутылки коньяку - как с куста!
– Боевая подруга намеренно преувеличила выпитое собутыльником, чтобы оправдать его головную боль, поганое настроение и общее недомогание - судя по страдальческой гримасе собеседника, его самочувствие было, мягко говоря, ниже среднего.
– Может, желаешь похмелиться?

– Я не похмеляюсь.
– Эдуард Владимирович попытался ответить уверенно и с достоинством, но получилось слабовато и неубедительно.

– Ну, как знаешь, - пожала плечами Алла.
– Так что ты решил - будем общаться в теперешней позиции или все же встанешь?

Наверное, ему было неловко лежать раздетым перед одетой дамой, да и похвастаться атлетической фигурой он не мог, не говоря уже об интимных частях тела, но похмельный и по этой причине плохо соображающий прокурор никак не мог придумать, как выйти из щекотливого положения. Не просить же даму выйти, пока он оденется! Но и одеваться при ней тоже неловко. К тому же, поблизости не наблюдалось его одежды - она осталась в кабинете хозяина дома, но Эдуард Владимирович этого не знал. А Алла не собиралась облегчать ему жизнь - чем сильнее тот будет унижен, тем быстрее все завершится.

Наконец прокурор нашел какой-никакой выход. Сдерживая стон - видно, голова трещит, просто мочи нет!
– сел на кровати, сдернул изрядно помятое вчерашними игрищами черное шелковое покрывало и завернулся в него. Алла едва сдержала смешок - настолько комично выглядела его тучная фигура, задрапированная в черный шелк.

– Я на минутку, - буркнул он и нетвердой походкой направился к двери, - все ж от термоядерной смеси коньяка с циклобарбиталом силы в мышцах и вообще в организме не прибавляется.

Посетив туалет и ванную, поплескав холодной водой в лицо, Эдуард Владимирович вернулся в спальню. Алла заранее налила в высокий стакан минеральной воды и подала страдальцу. Тот выпил одним махом, тяжко вздохнул и обессилено сел на край кровати - других посадочных мест, кроме кресла, в котором сидела гостья, в комнате не было.

– Эдик, махни-ка стопарик, зачем так издеваться над собственным организмом!
– проявила понимание проблемы боевая подруга.
– Не ради облегчения похмелья, а лишь для того, чтобы расширить сосуды и снять головную боль.

Не дожидаясь ответа, она сходила в кабинет и принесла бутылку коньяка и бокал. Щедро плеснув живительной влаги, Алла протянула бокал прокурору. Судя по тому, как тряслись его руки, её мнение: "Не пьет, и не отучишь", оказалось верным.

– А ты?
– запоздало спохватился он, уже приготовившись выпить и задержав руку у самого рта.

– И я тоже выпью с тобой за компанию. Не смогла одной рукой унести бутылку и два бокала. Сейчас принесу себе питейную посуду.

Она снова сходила в кабинет и принесла чистый бокал. Хотя было видно, как Эдуарду Владимировичу хочется выпить, но, надо отдать ему должное, он её дождался - так и сидел с полным бокалом, тупо уставившись перед собой. Алла налила себе, чокнулась с собутыльником и, подмигнув ему, выпила. Смаковать напиток на глазах у несчастного страдальца, опрокинувшего свой бокал одним махом, верная боевая подруга не стала. "Я же не садистка", мысленно усмехнулась она, наливая по второй, - это заветное желание Алла прочла в глазах прокурора.

После второй порции коньяку в голове у Эдуарда Владимировича заметно просветлело, и он даже нашел в себе силы улыбнуться:

– Что, здорово вчера погудели?

– Еще как!
– с энтузиазмом подтвердила боевая подруга.
– А потом девочки устроили тебе классный секс-сеанс и исполнили твои самые сокровенные желания. Все, как ты просил.

– Я просил?..
– удивился он.

– А кто же? Ты выдвинул это непременным условием. Мол, бабки само собой, но это не то, что греет мою душу и тело. На, сам полюбуйся.
– Алла бросила ему толстую пачку цветных фотографий. Некоторые снимки попали к нему на колени, но большая часть рассыпалась у его ног, живописно усеяв ковер. Прокурор уставился на них ошалелым взглядом. И в самом деле - было на что посмотреть, фото получились весьма красочные. Там были снимки трех участников - прокурора и девиц. Его фотографий с Аллой среди них не было до них ещё очередь дойдет.