Женщины, изменившие мир

13 августа 1910 года 90-летняя Флоренс Найтингейл умерла во сне в своей комнате. Предложение правительства об организации официальных похорон в Вестминстерском аббатстве было отклонено: в соответствии с последней волей Найтингейл, ее похоронили в ограде церкви святой Маргариты в Ист-Уиллоу, рядом с родителями и старшей сестрой. На похороны пришло множество людей с цветами, а на могильном камне, по желанию самой Найтингейл, была выбита короткая надпись: «Ф. Н. Родилась в 1820, умерла в 1910». Флоренс Найтингейл считала, что дела гораздо важнее любых титулов и слов.

Молодая знатная леди, ухаживающая за простыми солдатами! В XIX веке это казалось неслыханным вызовом устоям викторианского общества. Флоренс Найтингейл пришлось преодолеть недовольство родственников и враждебное отношение со стороны многих мужчин — медиков и военных. Однако эта удивительная женщина, проявив упорство, совершила настоящую революцию в медицинской службе. Пусть ее имя в основном на слуху у профессионалов, но ее усилия не только сохранили жизнь тысячам людей, но и изменили саму систему ухода за больными и ранеными, само понятие лечения и выхаживания пациентов. А самое главное — усилиями Найтингейл была создана новая благородная профессия. И с тех пор день рождения Флоренс — 12 мая — стал днем всех медицинских сестер планеты Земля.

Елена Блаватская — сфинкс XIX века

Люди и любили ее, и ненавидели, кто-то восхищался ею, кто-то поливал грязью. «Пожалуй, никому в XIX веке не удалось столь изрядно пощипать перья религиозных предрассудков, спиритического шарлатанства и интеллектуального снобизма, как ей. Стоит ли удивляться, что клеветники обвиняли ее именно в том, против чего она сражалась почти в одиночку с силой, меткостью и дерзким юмором Гаргантюа» — так писал о ней доктор П. Вайнцвайг. Она известна как создатель Теософского общества и великая ясновидица. Она познала секреты тибетских монахов и щедро делилась ими со своими сподвижниками, объехав для этого весь мир. Она — это Елена Петровна Блаватская, наша с вами землячка.

Родилась Елена в ночь на 31 июля (по новому стилю 12 августа) 1831 года в Екатеринославе (с 1926 года — Днепропетровск) в семье известной писательницы-романистки того времени Елены Андреевны и полковника артиллерии Петра Алексеевича Ган.

Из-за служебного положения отца приходилось часто менять место жительства. Так, через год после рождения Елены семья переехала в Романково (в настоящее время входит в состав Днепродзержинска), а в 1835 году — в Одессу, где у Елены появилась сестра Вера — будущая писательница Желиховская. Дальше их ждала сплошная круговерть переездов: Тула, Курск, Петербург.

Из Петербурга шестилетняя Елена с сестрой, матерью и дедом — Андреем Михайловичем Фадеевым, переехали в Астрахань, где тот был главным попечителем над калмыцким народом и немцами-колонистами. Уже через год мать с маленькими девочками уехала в Полтаву, где Елена стала брать уроки танцев и игры на пианино.

По одобрению Николая I деда Елены назначили губернатором в Саратов, поэтому семью ждал новый переезд. Надежда Фадеева, тетка Е. П. Блаватской, так отзывалась о племяннице в то время: «В детстве все симпатии и интерес [2] сосредоточивались на людях низших сословий. Она предпочитала играть с детьми прислуги, а не с ровней, и… за ней всегда приходилось присматривать, чтобы она не сбегала из дома и не заводила знакомство с уличными оборванцами. Да и в зрелые годы она безудержно тянулась к тем, чье положение в жизни было ниже ее собственного, и выказывала подчеркнутое безразличие к „благородным“, к которым принадлежала по рождению».

2

Елены

В 10 лет Елена приступила к изучению немецкого языка. Прогресс был настолько заметен, что отец вовсю хвалил ее и в шутку назвал достойной наследницей своих славных предков, германских рыцарей, не знавших никогда другого языка, кроме немецкого. А происхождения девочка была, что ни на есть рафинированного. По материнской линии Елена Петровна принадлежала к одному из самых древних родов, восходивших к Рюрику, основателю династии русских царей. По отцу, полковнику Петру Алексеевичу фон Гану, Елена принадлежала к роду немецких графов фон Ган. Это от немецкой бабушки она унаследовала «курчавые белые волосы и живой, добродушный, веселый нрав».

Девочка подрастала и быстро развивалась, и близких часто поражал ее непростой характер и способности, не свойственные детям ее возраста. Трудно сказать, что больше изумляло родных и какая сторона ее натуры преподносила им больше «сюрпризов» — в ней даже в детстве словно уживались две личности. Одна — своенравная, независимая, упрямая и порой неуправляемая, настоящее «стихийное бедствие» для нянек, воспитательниц и домашних слуг. Другая — добрая, щедрая, тонко чувствующая, с необыкновенно развитыми интуицией, воображением и даже ясновидением.

В 1841 году семья возвратилась в Полтаву, но 6 июля 1842 года Елена Андреевна Ган, тогда уже известная писательница, на двадцать восьмом году жизни умерла от скоротечной чахотки. Как напишет позже Вера, мать все эти годы беспокоилась о том, как сложится судьба старшей дочери, «одаренной сызмала незаурядными свойствами». А перед смертью произнесла: «Ну что ж! Может, оно и к лучшему, что я умираю: по крайней мере, не придется мучиться, видя горькую участь Елены! Я совершенно уверена, что доля ее будет не женской, что ей придется много страдать».

После смерти матери дедушка Андрей Михайлович и бабушка Елена Павловна забрали детей к себе в Саратов, где у них началась совсем другая жизнь. Дом Фадеевых посещала саратовская интеллигенция — например, историк Костомаров и писательница Мария Жукова. Воспитанием и образованием детей теперь занималась бабушка и еще три учителя, поэтому Е. П. Блаватская получила основательное домашнее образование. Доброта сердца, эрудиция и такт бабушки оказали огромное влияние на маленькую Елену. Елена Павловна Долгорукова была удивительной женщиной. Прекрасно образованная, весьма одаренная художница и музыкант, серьезный ученый, она к тому же свободно говорила на пяти языках и состояла в ученой переписке со знаменитыми европейскими натуралистами. Она занималась благотворительностью, основала и содержала сиротский приют и помогла многим бедным семьям. В своем поместье она держала огромную библиотеку, которую частью сама наполнила редкими томами, частью получила в наследство от деда. Любимым местом в доме для Елены стала бабушкина библиотека. В этом обширном храме знаний особое внимание отроковица уделяла книгам по оккультизму.

Еще более изумляли окружающих неординарные способности девочки. По словам сестры, сверхъестественные способности Елены объясняли ее богатой фантазией и сильной чувствительностью. А она сама утверждала, что все имеет «живую, сокровенную душу», которую глазами не увидишь, но с которой можно общаться «от сердца к сердцу», что природа живет своей таинственной жизнью и полна невидимых обитателей. Ссылаясь на воспоминания Веры, А. П. Синнетт, один из биографов и соратников Блаватской, передает: «Она слышала голос каждой формы, каждого тела, органического и неорганического; и уверяла, что сознание и жизнь присущи не только определенным таинственным силам, видимым и слышимым ей одной там, где другие не находили ничего, кроме пустоты, а даже зримым, но неодушевленным предметам, таким как галька, плесень и фосфоресцирующие гнилушки».

Она утверждала, что все самые удивительные приключения героев сказок происходили с ними на самом деле, и близко к сердцу принимала их испытания. Ей нравилось собирать детей на песчаной отмели рядом с поместьем, где они находили огромное множество окаменевших останков морских существ, или в полутемной большой музейной комнате бабушки, рядом с чучелом какого-нибудь экзотического животного, и рассказывать чудесные, захватывающие дух истории. Она пересказывала свои видения, говорила о былой, полной приключений жизни этих существ, заставляя слушателей видеть все это чуть ли не наяву. Рассказывала она так ярко и живо, уверяя, что видит и слышит все это, что взрослые тоже невольно увлекались ее повествованиями.