Женские фантазии (Герой моих грез, Фантазия)

Элизабет на цыпочках подошла к кровати, словно в ней лежало дремлющее чудовище, а не безобидный мужчина. Глаза его оставались закрытыми, но веки дергались. Он пробормотал что-то, чего она не смогла понять, и глухо застонал.

Движимая сочувствием, Элизабет подошла к постели и, присев на край кровати, нагнулась над ним.

— Тед, вам плохо? — осторожно спросила она.

Он поднял руку, словно что-то искал впотьмах. Другая рука его…

Она не замечала этогодо тех пор, пока он не накрыл еговторой рукой, хотя как эта деталь могла ускользнуть от ее внимания, трудно было представить.

Элизабет даже моргнуть не могла: под веки словно насыпали песку. Губы ее приоткрылись, и она задышала так же трудно и часто, как и Тед. В голове ее загудело так, будто в мозгах звонили в колокол. Еще немного, и она упала бы в обморок.

Тед снова слепо пошарил свободной рукой. Ладонь его неожиданно тяжело легла на ее ключицу. Раздвинутые пальцы коснулись ее груди. Возможно, он что-то почувствовал и проснулся, потому что глаза его открылись. Он уставился на Элизабет, глядя снизу вверх, в том же недоумении, в котором она смотрела на него. Широкая ладонь его при этом продолжала накрывать ее грудь.

Очевидно, процесс пробуждения закончился, потому что Тед, словно обжегшись, убрал руку с нижней части своего тела и спрятал под простыню, другой рукой подтянув ткань вверх. Оба сделали вид, что не замечают, как простыня в том месте, откуда он только что убрал руку, вздыбилась наподобие шатра.

— Что вы здесь делаете? — хрипло спросил он и провел языком по спекшимся губам.

Элизабет смогла заговорить только с третьей попытки:

— Я… Я… Дети… Вы нездоровы?

Тед закинул руку за голову и, полуотвернувшись, сообщил:

— Со мной все будет в порядке.

Его упрямое нежелание признавать себя больным возмутило ее.

— Так вы заболели или нет?

— Да, я заболел, — сквозь зубы процедил он. — Думаю, это грипп. Вам лучше уйти отсюда поскорее, пока вы не подхватили болезнь и не заразили детей.

— У вас температура?

— Не знаю, возможно…

Элизабет, поколебавшись, приложила прохладную руку к его лбу. Кожа была липкой от пота, но все еще горячей.

— Думаю, у вас температура.

— Она уже начала спадать. Я стал потеть. Видите, даже одеяло сбросил.

Только сейчас Элизабет заметила валявшееся возле кровати одеяло.

— У вас есть термометр?

— В шкафу в ванной.

Довольная тем, что у нее появился повод отойти от него, Элизабет поспешила в ванную.

Тед поправил простыню, подтянув ее еще на пару дюймов выше. Теперь обе ноги его были прикрыты, но грудь по-прежнему оставалась обнаженной.

Элизабет стряхнула ртуть и, наклонившись вперед и подождав до тех пор, пока он откроет рот, положила термометр ему под язык.

— Вы принимали лекарство? — спросила Элизабет, показывая ему упаковку аспирина.

Тед покачал головой. Неодобрительно взглянув на него, Элизабет сказала:

— Я сейчас приду, держите термометр под языком.

Мэган и Мэтт нетерпеливо переминались с ноги на ногу, ожидая возвращения матери. Едва она открыла дверь, как они налетели на нее с вопросами.

— Вы были правы, — сказала она. — Тед заболел.

— Можно мы пойдем навестим его?

— Нет.

— Больных друзей положено навещать. Нас этому учили в воскресной школе.

— Да, но не тогда, когда у ваших друзей инфекционное заболевание. Вам к нему нельзя. Вы можете подхватить грипп.

— Ты тоже могла бы подхватить грипп. Почему тебе можно его навещать, а нам нет?

— Потому что я мама, а мамы не заражаются так легко, как дети.

Элизабет надеялась, что они удовольствуются этим объяснением, но напрасно. В унисон они заныли:

— Но, мама…

— Никаких споров!

Суровое выражение ее лица заставило ребят замолчать.

— Я собираюсь убрать на кухне и сварить суп. Пока я буду этим заниматься, почему бы вам не проведать Пенни и малышей? Убедитесь, что у них есть свежая вода и еда.

Отправив детей с поручением, Элизабет наполнила стакан свежей холодной водой и вернулась в спальню. Тед как раз вынимал термометр изо рта. Увидев Элизабет, он передал термометр ей.

— Сколько там? Я никогда не умел разбираться, что показывает это дурацкое приспособление.

— Тридцать семь и восемь, — сообщила она, прежде чем стряхнуть градусник и убрать его в пластиковый футляр. — Примите две таблетки аспирина.

Он послушно проглотил лекарство, запив принесенной ею водой.

— Вы не забудете принять еще две в десять вечера?

— Попытаюсь.

Теду действительно было плохо. Проглотив аспирин, он без сил опустился на подушки. Элизабет заметила, что подушка у него была жесткой и сплющенной, а наволочка влажной от пота.

— Хотите, я поменяю вам постельное белье?

Тед посмотрел на свои ноги и выше, затем перевел взгляд на нее:

— Нет.

Элизабет не стала спорить. На самом деле она даже испытала облегчение. Не потому, что ей не хотелось ничего для него делать, просто при мысли о том, что придется переворачивать голого Теда, ей стало не по себе.

— Ну тогда давайте поменяем подушку. Вы не против?

Он позволил ей вытащить из-под головы подушку, приподняв голову настолько, чтобы она смогла убрать старую и положить ему под голову ту, что лежала справа от него на кровати.

— Где вы храните одеяла?

— Бельевая кладовка на лестничной площадке, но мне жарко.

— Если вы не накроетесь, то замерзнете.

Элизабет нашла бельевую кладовку. Простыни, пододеяльники и наволочки, аккуратно сложенные, лежали на полках. На нижней Элизабет увидела стопку пледов и одеял. Она достала новое одеяло и, взяв его с собой, принесла назад в спальню. Встряхнув его и заставив распрямиться в воздухе, она накрыла Теда поверх простыни. Подбивать его, как положено, она не стала.

— Отдыхайте, а я пока приготовлю суп. Надеюсь, баночка тушенки у вас в доме найдется?

Тед кивнул и тут же замахал рукой, протестуя:

— Спасибо, вы и так достаточно потрудились. Мне просто надо поспать. Завтра утром я встану как новенький и смогу выйти на работу.

— Если вы завтра пойдете на работу, то послезавтра вас отправят в больницу.

Элизабет шутливо погрозила ему пальцем:

— Лежите и не смейте вставать! Я скоро вернусь.

Элизабет нашла в холодильнике банку с мясом цыпленка и немного вермишели в буфете. Пока варился суп, она сполоснула грязные тарелки и убрала их в посудомоечную машину. Всю оставшуюся на столе еду она разложила по местам: что-то в холодильник, что-то в буфет. Она успела также вытереть стол и подмести. Элизабет поставила на поднос тарелку с супом, стакан апельсинового сока, положила ложку, хлеб и бумажную салфетку.