Женские фантазии (Герой моих грез, Фантазия)

Элизабет высвободила руку.

— Вы мой сосед, Тед, и до последнего времени я думала, что и мой друг. Но вы никогда не были моим отцом-исповедником. А теперь, — добавила она, переведя дыхание, — извольте покинуть мой дом!

Она даже не стала дожидаться, пока он уйдет, просто развернулась и молча пошла наверх. На цыпочках зашла она в спальню каждого из детей, убедившись в том, что они мирно спят и шумные разборки в гостиной их не разбудили. Успокоенная, Элизабет отправилась к себе.

Поймав отражение в зеркале, Элизабет увидела, как разрумянились ее щеки. Отчего же она так раскраснелась? Увы, не оттого, что обвинения Теда оказались близки к истине, а оттого, что они были слишком далеки от действительности.

Сбросив туфли, Элизабет с удовольствием избавилась от костюма, одолженного сестрой, повесив его в шкаф. Раздевшись, она облачилась в любимую ночную рубашку и села перед трюмо.

— Вы, красотка, — законченная дура, — с издевкой сообщила она себе.

Ночная рубашка была выполнена в ее вкусе, такой наряд вполне могла надеть женщина прошлого века. Сшитая из тонкого белого хлопка, с оборками у высокого ворота, с застежкой спереди и длинными рукавами, отделанными рюшами, она напоминала наряд девственницы. Элизабет опустила взгляд. Такие же рюши с вышивкой «ришелье» украшали подол. Старомодная и вычурная вещь… Совсем как она сама. Или такая, какой ее воспринимают окружающие.

Грустно усмехнувшись, Элизабет взяла в руки щетку и принялась с энтузиазмом разрушать то, что за тридцать долларов сотворил на ее голове модный стилист. И по мере того, как исчезало это чудо, к Элизабет возвращалась способность видеть в трагическом смешное.

И она тихо посмеялась над собой, вспоминая, как с замиранием сердца вышла из отдельного лифта на застеленную ковром площадку пентхауса.

Она думала, что наконец-то ей удастся пожить в одной из своих фантазий. За Джона Берка она выходила девственницей. Джон был единственным мужчиной, с которым она спала. Даже Лила удивилась бы, если б узнала об этом.

Сегодня она решила изменить своим принципам. Почему бы не воспользоваться возможностью, которая плывет к тебе в руки? Никаких оценок, никаких сомнений, никаких размышлений о последствиях. Просто плыть по течению. Просто наслаждаться сексом ради того удовольствия, которое он дает.

Элизабет решила для разнообразия поиграть в «плохую девчонку». Плохим девчонкам как раз и достается самое лучшее. Элизабет до смерти надоело влачить существование добропорядочной матери семейства, потому что это существование было нудным и скучным!

Каждый день она продавала товары, которые были так или иначе связаны с любовными интрижками, но сама она всегда оставалась сторонней наблюдательницей.

Элизабет позволяла себе скинуть обличье «миссис Добропорядочность» только во сне или в своих фантазиях. Жизнь проходила мимо. Трезво рассудив, к чему это может привести, Элизабет рисовала перед собой картину страшную и горькую. В самом деле, что может вызывать большую жалость и отвращение, нежели зрелая дама, заблудившаяся в мире сексуальных фантазий, у которой нет ничего, что поддерживало бы ее в этой жизни, кроме призрачного мира собственных иллюзий?

Итак, когда Адам Кавано открыл перед ней дверь в пентхаус, она вошла без колебаний, легко и естественно, словно ее нес поток, сопротивляться которому не было смысла.

Но жизнь сыграла с ней злую шутку.

Адам пылал страстью, это верно. Он горел страстным нетерпением… поскорее увидеть новый отель, который строил в Чикаго. Он проводил ее в спальню, его глаза искрились обещанием… показать ей масштабную модель нового отеля. Его голос дрожал от желания… пополнить флотилию уже действующих отелей, названных его именем. Потом, за кофе с тортом, который принесла им в номер горничная, они обсуждали перспективы увеличения прибыльности ее магазина.

Задумчиво улыбаясь, Элизабет вспоминала свои наивные мечты. Наконец с прической было покончено, и Элизабет встала, чтобы лечь в постель. В это время раздался тихий стук.

— Заходи, милый, — позвала она.

Тед Рэндольф ступил через порог и закрыл за собой дверь. Дверь захлопнулась. Щелкнула «собачка» английского замка. Элизабет ошалело смотрела на незваного гостя.

— Кого вы ждали? Адама Кавано?

Быстро оправившись от шока, Элизабет сказала как отрезала:

— На самом деле я думала, что это Мэтт! Я никак не предполагала, что вы такой хам, тем более что я вас выгнала!

— Я не сказал всего, что хотел.

— Зато я услышала больше того, что собиралась услышать.

— Например, о том, как пошло вы себя вели? От такой женщины, как вы, я ожидал большего.

— Чего именно вы ждали? И что вы имеете в виду под словами «такая женщина, как я»? Что отличает меня от остальных женщин?

— Благоразумие, осмотрительность и ум. Вы знаете, что Адам Кавано плейбой, не так ли? Вы знаете, что он ловкач и проныра. И вам незачем связываться с таким человеком.

— Адам Кавано не проныра! Он джентльмен во всех отношениях!

Тед надвигался на нее. У Элизабет сложилось впечатление, что он старается говорить тихо только потому, что боится разбудить детей, чьи комнаты располагались напротив. Она также чувствовала запах спиртного. Очевидно, все то время, пока она готовилась ко сну, Тед распалял себя алкоголем.

— Если он держался как джентльмен, то только потому, что этот способ показался ему наиболее верным, чтобы затащить вас в постель. Но единственное, что отличает его от акул, которые подбирают девчонок с улиц, — это стоимость костюма. Может, это застило вам глаза? Его деньги?

— Неправда! Мне он просто нравится. Он интересный человек и…

Внезапно ей пришло в голову, что она не обязана отчитываться перед Тедом и не должна оправдываться перед ним. Единственный совместный поход на осенний фестиваль в начальную школу — не маловато ли для того, чтобы чувствовать себя связанной? Элизабет подбоченилась, приняв воинственную позу.

— Что дает вам право устраивать мне допрос, мистер Рэндольф?

Затем, решив, что пора покуражиться над зазнавшимся соседом, она склонила голову набок и, опустив ресницы на манер кокетливой девицы с юга, спросила:

— Может, вы переживаете за мою добродетель? Вы, наверное, читаете мне нотации, чтобы наставить на путь истинный?

То, что она услышала в ответ, повергло ее в шок. Никто и никогда в жизни не говорил Элизабет ничего подобного. Она вспыхнула и онемела. Трудно было представить, что эта брань вылилась из уст вежливого и доброго человека, каким был мистер Рэндольф. Наверное, именно это несказанное удивление послужило причиной тому, что, когда он шагнул к ней, Элизабет осталась стоять неподвижно. В следующее мгновение он уже схватил ее за плечи и встряхнул.