Женский взгляд

За работой время летит незаметно, наступает вечер. Пятница - сокращённый день, радуюсь этому, как дару небес. "Спеши, спеши оставить это недоброе место!" - вспоминаю слова Бабы Яги из мультика. Надеюсь, за выходные инцидент подзабудется.

По дороге покупаю тортик: в гости к детям, хоть и к чужим, с пустыми руками я никогда не приду. Помню: в детстве всегда ждешь этих гостей целый день, пусть даже к родителям, пусть по работе кто-то должен прийти, но это ожидание, предвкушение, радость от встречи, суета, чайный стол. А уж если пришедшие приносят тебе гостинец - верх блаженства! И эти счастливые глаза, которые смотрят на тебя с обожанием, чего ещё можно желать?

Прихожу по знакомому адресу. Алексей с малышом на руках открывает мне дверь, говорит, чтобы заходила, а сам бежит на кухню. Осторожно ступая и внимательно смотря под ноги, прохожу, в квартире веселый бедлам: всюду игрушки, бутылочки, детская одежда. "Нда,... детки - цветы жизни", что-то мне пока такого "счастья" не хочется. Папаша кричит с кухни, чтобы заходила в комнату, он явно зашивается.

Прохожу в спальню. Света лежит в постели. Мило болтаем, она молодец, весёлая, держится бодро. Гипс ещё не сняли. Всё-таки она серьёзно пострадала: руки, нога, голова, хотя опасность и миновала. После аварии всего две недели прошло, но всё хорошо подживает. Долго, конечно, ей ещё восстанавливаться. Спрашиваю как самочувствие.

Света улыбается, память дома в родных стенах начала потихоньку возвращаться, при виде детей, материнское сердце оттаяло, сразу узнав своих кровиночек. Алексей её очень поддерживает: каждый вечер проводит с женой, показывая ей фотографии и рассказывая об их жизни.

В комнату входит Алексей, малыш Саня, которому один год, всё ещё у него на руках. А из-за ноги выглядывает девчуля Катюша, шести лет.

– Ну как вы тут, девчонки? Я немножко не успеваю. Картошка сгорела, пока памперс меняли, пришлось жарить заново!
– его оптимизм настораживает. Не могу понять, то ли реально его так воодушевляет грязный памперс и сгоревшая картошка, то ли он на грани.

Видя замученного Алексея, решаюсь помочь, чем могу. Твердо говорю:

– Так, всё с вами ясно. Давай пиши нам список продуктов. Мы с детьми сейчас пойдём, всё купим и полчасика во дворе погуляем. А вы тут спокойно приводите себя и дом в порядок.

В глазах Алексея столько благодарности, что страх остаться с чужими детьми наедине сменяется твердой уверенностью. Я тронута, прячу глаза, прося поторапливаться.

Ваши отношения с Алексеем улучшены до Дружелюбия 10/30.

+50 очков опыта.

Одеваем детей. Алексей, даже не сняв фартука, помогает нам выйти из подъезда с коляской. Мне немного смешно, интересно: так замотался или торопится нас выпроводить?

Остаюсь с детьми наедине. Волнительно. Присаживаюсь на корточки, на уровень Катюши:

– Ну, привет, что ли? Такая суета, да? Зови меня Женя. А ты Катюша?
– стараюсь говорить мягче.

Девочка смущенно кивает.

– Катюш, давай папуле поможем, он, видишь, как устаёт без мамочкиной помощи? Поможем? Ты отведёшь меня в магазин? А то я тут ничего у вас не знаю.

Малышка воодушевилась, уже кивает и смотрит куда дружелюбнее.

Семья Ивановых живет в районе новостроек. Группу высоких домов окружает пустырь. Хотя деревья ещё не выросли, мне здесь нравится: новые игровые площадки, детский сад и школа. Всё покрашено в яркие цвета, оборудовано по-современному. Да и семьи в новых домах сплошь молодые, с достатком, с малышами. Никаких алкашей или бабок с придурью, которые от одиночества выживают из ума и заводят по пятнадцать кошек.

Да, есть свои минусы: район новостроек, как правило, дальше расположен от центра города, и первые лет пять в доме идёт бесконечный ремонт - люди обживаются в кварти-рах и кроят их на свой лад.

Погода сегодня чудесная! Солнышко слегка припекает, снег уже сошёл и кое-где полезла первая травка, теплый ветерок ласкает кожу. Санёчек от такого блаженства млеет и быстро засыпает. Катюшка ведёт меня сперва в местный магазинчик, а после - на лучшую в районе площадку, не переставая рассказывать про то, как им с папой было грустно и страшно без мамы, как они переживали. Бабушек у них нет. Они совсем одни и привыкли всё делать вместе, сначала втроём, а потом вот Саня родился. Моё сердце сжимается, что было бы, если бы Света не выжила? Пережить такое - настоящее испытание. Вот так жизни и рушатся. Не хочется думать о грустном. Перевожу тему на Катюшиных подруг и детский сад. Девочка приободряется и взахлёб начинает рассказывать, как они играют с подружками в дочки-матери.

Слушая малышку, сама отвлекаюсь от тяжёлых и грустных мыслей. Какое же это счастье, когда у тебя есть родные, любимые, когда они ждут тебя дома! Когда встречают с работы, наперебой заглядывая в пакеты с самыми обычными продуктами. Радуются и ликуют от встречи, расспрашивают, ведь не виделись целый день! Когда обнимаешь их, вдыхая такой родной, сладкий запах, и понимаешь: здесь тебя любят, здесь твой дом!

Гуляем минут сорок, начинает потихоньку темнеть. Предполагая, что ребёнок уже нагулял хороший аппетит, ведь и сама я зверски проголодалась, иду домой. Там хорошо: пахнет жареной картошкой. Стол накрыл в комнате, возле кровати. Получилось, что и Света с нами. Здорово!

Очень тепло и душевно сидим, едим, смеёмся и говорим только о хорошем. Мы живы - и это главное, жизнь прекрасна, и она продолжается!

Сижу у Ивановых до позднего вечера. Домой, в пустую квартиру, к грустным мыслям, возвращаться совсем не хочется.

Но идти туда всё же приходится. Дом, милый дом... Так пусто, уныло, тишина давит на уши. Меня раздражает эта разруха: кривой и растрескавшийся деревянный пол, покрытый слоями краски всех цветов радуги, скрипит от жалости к себе. Выцветшие и затёртые обои, местами закрашенные, уныло повесили отошедшие уголки, умоляя наконец их уже переклеить. Старые, драные шторки, доставшиеся в наследство, будто смотрят небольшими дырочками с немым укором. Унитаз в туалете, с бачком под потолком и цепью для смыва, ревёт каждый раз белугой, просясь на законный отдых. Польский кухонный гарнитур, доставшийся "по блату" в середине восьмидесятых, разваливается от каждого неосторожного чиха. Не квартира - помойка!

Если это всё ещё не отслужило своего вдвойне - я тогда не знаю, как в этом можно дальше жить. Всё враз стало каким-то чужим и убогим.

Хватит тянуть! Пора браться за дело. Чтобы не передумать, беру кухонный нож и, даже не раздевшись, начинаю отдирать обои. Они поддаются легко, будто сами просятся на свалку. Немного сбросив напряжение, четко понимаю, что мой навык ремонта совсем не прокачан. Ломать-то, конечно, не строить. Но экономить на рабсиле, пытаясь сделать что-то самой - это просто хоронить деньги. Обращаться за помощью к родителям не хочется. Во-первых, у них начался огородный сезон: рассада, копка и всё такое прочее. А во-вторых, у нас разные понятия о прекрасном - спорить и ссориться из-за мелочей мне не хочется.

Иду, наконец, переодеваюсь, с запоздалым сожалением рассматривая свою выходную одежду.

Открываю сайт объявлений. Нахожу студента, который пишет, что руки у него растут откуда надо, и готов он на любые виды работ в любое время дня и ночи. Вот и прекрасно! Звоню ему и прошу прийти оценить фронт и договориться о смете.

Глава 25. Самая привлекательная.

Утро воскресенья начинается со звонка в дверь. Еле разлепляю глаза. От второго звонка в дверь до меня доходит суть происходящего. Ставлю ногу на пол и, забывшись, что сплю на неразложенном диване, оступаюсь и падаю. Чёрт! Который час? Я проспала?! Ничего не понимаю. Поскольку вечером к шкафу я так и не пробилась, спать пришлось голой. Начинаю одеваться в ускоренном темпе. Звонок в дверь повторяется, ещё, и ещё - наверняка это пришли ребята делать ремонт. Бросаю беглый взгляд на часы - восемь утра. Ну точно, больше некому, вот же ж не спится! Наконец, с пятым звонком, открываю входную дверь.