Женское лицо СМЕРШа

Женю я больше не встречала. Их корабль погиб при переходе, о чем впоследствии я рассказала его маме…

Бомбежки продолжались непрерывно и на второй день. В следующее рядом с нами судно «Верония», на котором находились семьи командиров, попало несколько бомб, оно стало тонуть. Как впоследствии рассказывали очевидцы, в числе других в воде оказалась жена командующего Балтийским флотом адмирала В.Ф.Трибуца. Ее спасла… плавающая мина, за взрыватели которой женщина держалась руками до тех пор, пока не была подобрана моряками с подошедшего тральщика. За время, проведенное в воде, она поседела.

В наш «Серп и Молот» тоже попало несколько бомб, я оказалась в воде и в числе других была подобрана катером, который высадил нас на остров Гогланд. Из нашего отдела спаслось только несколько человек, и в том числе начальник Лазарь Моисеевич Иоффик, который принял на себя общее командование над военнослужащими. На острове, под бомбежками, мы прожили несколько дней, после чего тральщиком были эвакуированы в Кронштадт, а оттуда доставлены в Ленинград, на Литейный проспект в «Большой дом». Там я продолжила свою службу секретаря-шифровальщика…

— А как вы познакомились со своим будущим супругом?

— Впервые я услышала о капитане Германе Сафронове от сотрудников Особого отдела Ленинградской военно-морской базы. В один из первых дней войны, он был отправлен в Таллинн для организации агентурного подполья на его территории. Все сокрушались, что их товарищ, который до настоящего времени не вернулся с задания, по-видимому, погиб — все признаки на лицо.

Однажды, когда я в своем синеньком платьице работала в приемной начальника управления, в помещении появился веселый бородатый мужчина с автоматом, в измазанных грязью армейской плащ-палатке и сапогах.

— Что здесь за «васильки» в мое отсутствие появились? — засмеялся он, вешая свою замызганную плащпалатку на мой единственный черный жакетик, который подарили девушки отдела. Затем подошел к столу, хитро на меня посмотрел и заявил: женой будешь?..

— А кто вы такой? — поинтересовалась я у незнакомца.

— Я старший оперуполномоченный Герман Иванович Сафронов, — ответил тот.

Еще через несколько секунд в приемную набежали оперативники, появился начальник, и все стали радостно обнимать своего воскресшего товарища.

С этого момента и началась наша дружба с моим будущим мужем. Мы несколько раз сходили в кино, навестили его квартиру на Петроградской стороне, а через непродолжительное время Герман Иванович был назначен начальником Особого отдела стрелковой дивизии и убыл на Ленинградский фронт. Меня же перевели в отдел военной контрразведки в мотострелковую дивизию, стоящую под Шлиссельбургом. И на некоторое время наши фронтовые дороги разошлись…

— А как дальше у вас складывалась служба?

— Далее пришлось служить в отделе контрразведки Ладожской военной флотилии и под бомбежками многократно ездить по «дороге жизни». Одна такая поездка едва не закончилась для меня трагически — служебная «эмка» с шифродокументами провалилась в полынью, и мы едва не утонули в ледяной купели.

— Я знаю, вы служили и на Черноморском флоте. Как такое произошло, что вы изменили Балтике?

— Служба — есть служба, приказало начальство, и поехала. Да, действительно в 1945 году меня перевели в Особый отдел Черноморского флота, где мне довелось встретиться с президентом США Франклином Рузвельтом и премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем, которые участвовали по приглашению Сталина на Ялтинской конференции.

— Как же и при каких обстоятельствах это случилось?

— Дело в том, что контрразведка флота обеспечивала безопасность проведения встречи глав Большой тройки непосредственно в Ялте, и наши оперативники пригласили меня посетить Ливадийский дворец, где они работали. Попали мы, как говорится, «с корабля на бал». Наш начальник, генерал-лейтенант береговой службы Николай Дмитриевич Ермолаев пил в это время кофе в гостевом зале вместе с Рузвельтом и Черчиллем.

Кто-то из них поинтересовался через переводчика, кто из шифровальщиков обеспечивает бесперебойную обработку информации конференции. Ермолаев, вызвал меня и представил высоким гостям. Те очень удивились, увидев совсем молоденькую девушку, поцеловали мне руку и пригласили к столу выпить с ними чашечку кофе. Отказываться было не принято, пришлось согласиться, после чего, поблагодарив их за угощение, я покинула зал. Видела и жену Руз-68 вельта, которая после отъезда мужа почему-то несколько дней проживала в Севастополе. Во флигеле, расположенном рядом с Особым отделом. Однажды мы даже приветственно помахали друг другу руками…

— Война разбрасывала людей по разным фронтам. Вас она тоже не пощадила — возлюбленные оказались за тысячу километров друг от друга. Как вам удалось найти своего будущего супруга и встретиться с ним?

— В один из дней, это было в апреле 1945 года, я обнаружила на столе шифрпоста спецсообщение начальника Особого отдела одной из армий за подписью майора Сафронова. Это был мой Герман. С ответом на сообщение адресату ушла и маленькая записка, напомнившая ему обо мне…

В 1946 году мы встретились с Германом Ивановичем в Одессе, поженились и продолжили службу в Особом отделе Одесского военного округа.

— На какой должности в Одессе после войны работал Герман Иванович?

— Руководил 1-м сектором, который обеспечивал безопасность и режим секретности штаба округа. Округ в то время возглавлял маршал Советского Союза Г.К. Жуков, попавший в опалу. С Георгием Константиновичем у Германа Ивановича сложились самые теплые дружеские отношения, и я тоже знала его семью, хотя и не близко. Однако вскоре службу в военной контрразведке мужу пришлось оставить. В период войны он получил три ранения и три контузии, что серьезно сказывалось на его здоровье. После рождения двух сыновей в 1948 году мы переехали в Ленинград. Встал вопрос, чем заниматься в мирное время, где работать.

В этот период во время посещения родственников мужа в Москве по моему настоянию мы зашли в Министерство легкой промышленности, которое тогда возглавлял А.Н. Косыгин, в довоенное время подчиненный Германа Ивановича по работе на ткацкой фабрике им. Желябова.

Встретил он нас очень тепло и предложил мужу должность директора ленинградского текстильного комбината. Там Герман проработал до 1952 года. Перенес три инфаркта и получил категорическое заключение медкомиссии о невозможности заниматься дальнейшей трудовой деятельностью с рекомендацией срочной перемены места жительства. Пришлось переезжать в Москву, обменяв свое ленинградское жилье на комнату в деревянном доме. Здесь мы встретили фронтового товарища мужа, генерал-майора Петра Калиновича Прищепу, порекомендовавшего мне вернуться на работу в Комитет государственной безопасности.

Я так и сделала. И вскоре продолжила службу на Лубянке в должности секретаря отдела морской контрразведки…

В 1956 году Германа Ивановича не стало, и я осталась с двумя детьми на руках в своих деревянных «хоромах».

Руководство управления пошло мне навстречу и через некоторое время направило в служебную командировку в ГДР — в Управление особых отделов ГСВГ, в город Потсдам. В отставку я вышла в 1975 году. Скопила денег приобрела небольшую кооперативную квартиру и еще некоторое время трудилась на кадровой работе в Большом театре и в других учреждениях…