Жены и дочери

— Я никогда не писала ей, — ответила Молли довольно кратко.

Пришло время чаепития, а после этого они все отправились спать; Молли слышала восклицание отца у камина в его спальне, а затем ответ мистера Престона:

— Я горжусь своим проницательным стремлением обеспечить всем удобства, а также своей способностью обойтись без них, если будет нужно. У милорда дров в изобилии, и я балую себя тем, что зажигаю камин в своей спальне девять месяцев в году. И, тем не менее, я путешествовал в Исландию, не содрогаясь от холода.

Глава XIV Молли оказывается под опекой

Свадьба прошла так, как проходят подобные события. Лорд Камнор и леди Харриет прибыли из Тауэрса, поэтому начало церемонии перенесли на более поздний час. Лорд Камнор исполнял обязанности отца невесты и радовался намного искреннее, чем невеста, жених или кто-либо из присутствующих. Леди Харриет приехала в качестве добровольной подружки невесты, чтобы, как она выразилась, «разделить с Молли ее обязанности». Они выехали из Особняка и направились к церкви в парке на двух экипажах, мистер Престон и мистер Гибсон — в одном, а Молли, к ее ужасу, пристроили к лорду Камнору и леди Харриет в другой. Белое муслиновое платье леди Харриет, повидавшее пару пикников в саду, пребывало не в самом лучшем состоянии, скорее всего, она решила надеть его в последнюю минуту. Харриет была очень весела и очень хотела поговорить с Молли, чтобы выяснить, каким человеком должна стать Клэр для своей будущей дочери. Она начала:

— Мы не должны помять твое прелестное муслиновое платье. Положи край юбки на колени отцу, он ничуть не возражает.

— Что, моя дорогая, белое платье?.. Нет, конечно, нет. Скорее, мне это понравится. Кроме того, когда едут на свадьбу, разве кто-то возражает? Все было бы иначе, если бы мы ехали на похороны.

Молли добросовестно пыталась понять смысл этих слов, но не успела она это сделать, как леди Харриет снова заговорила, перейдя к сути дела, чем всегда гордилась.

— Мне кажется, второй брак твоего отца — испытание для тебя. Но ты увидишь, Клэр — самая милая из женщин. Она всегда позволяла мне поступать по-своему, и я не сомневаюсь, она позволит тебе поступать так же.

— Я попытаюсь полюбить ее, — тихим голосом ответила Молли, изо всех сил стараясь сдержать слезы, которые этим утром беспрестанно наворачивались ей на глаза. — Я еще мало ее знаю.

— Это самое лучшее, что с вами могло случиться, моя дорогая, — заметил лорд Камнор. — Вы становитесь молодой леди, и к тому же очень привлекательной молодой леди, если позволите старику так говорить, а кто, как не жена вашего отца, подходит для того, чтобы воспитать вас, вывести вас в свет, вывозить вас на балы и тому подобное? Я всегда говорил, что этот брак, который состоится сегодня, самый подходящий на моей памяти. И он принесет больше пользы вам, чем самим брачующимся.

— Бедняжка! — произнесла леди Харриет, заметив тревогу на лице Молли, — сейчас ей не до мыслей о балах. Но тебе понравится, что Синтия Киркпатрик будет твоей подругой, правда, дорогая?

— Очень, — ответила Молли, немного приободрившись. — Вы знакомы с ней?

— О, я видела ее много раз, когда она была маленькой девочкой, а потом всего пару раз. Она самое прелестное создание, которое я видела, в ее глазах таится озорство, насколько я помню. Но Клэр довольно хорошо сдерживала ее живость, когда гостила у нас, полагаю потому, что боялась причинить беспокойство.

Не успела Молли задать следующий вопрос, как они уже подъехали к церкви. Она и леди Харриет прошли к отведенному для семьи месту у дверей, дожидаться невесту, в свите которой должны были пройти к алтарю. Граф в одиночестве поехал забрать невесту из ее собственного дома, не более чем в четверти мили от церкви. Клэр было приятно, что к брачному алтарю ее поведет произведенный в рыцари граф, а его дочь станет подружкой невесты. Эти маленькие радости тешили миссис Киркпатрик, когда она стояла у брачного алтаря рядом с мужчиной, который ей нравился и который будет обязан содержать ее без всяких усилий с ее стороны, и излучала счастье и красоту. Небольшое облако набежало на ее лицо при виде мистера Престона — сладостную бесконечность ее улыбки нарушило его появление вслед за мистером Гибсоном. Но выражение его лица не изменилось; он серьезно поклонился ей и затем, казалось, сосредоточился на службе. Десять минут, и все закончилось. Невеста и жених вдвоем отправились в Особняк, мистер Престон поехал туда же кратчайшим путем, а Молли снова оказалась в экипаже с милордом, который потирал руки и посмеивался, а леди Харриет старалась быть доброй и утешать, когда ее молчание стало бы лучшим утешением.

Молли, к своему ужасу, поняла, что должна вернуться с лордом и леди Харриет, когда те отправятся вечером в Тауэрс. У лорда Камнора тем временем нашлись дела с мистером Престоном, и после того, как счастливые молодожены отправились в свое недельное свадебное путешествие, ей пришлось остаться наедине с пугающей леди Харриет. Когда они остались наедине, леди Харриет села у камина в гостиной, прикрыв лицо от огня экраном, и минуту или две пристально смотрела на Молли. Молли чувствовала на себе этот продолжительный взгляд и старалась набраться мужества и посмотреть на нее в ответ, как вдруг леди Харриет сказала:

— Ты мне нравишься… ты маленькое дикое существо, и я хочу приручить тебя. Подойди сюда и сядь на эту скамеечку рядом со мной. Как тебя зовут? Или как тебя называют? — как бы выразились северяне.

— Молли Гибсон. Мое настоящее имя Мэри.

— Молли — красивое, ласковое имя. В прошлом столетии люди не боялись простых имен. Теперь мы все такие разумные и утонченные: больше нет «Леди Бетти». Меня удивляет, что не переименовали всю шерстяную и хлопчатобумажную пряжу, которая носит ее имя. Представь себе, «Хлопок леди Констанции» или «Шерсть леди Анны-Марии».

— Я не знала, что был хлопок леди Бетти, — промолвила Молли.

— Это говорит о том, что ты не занимаешься вышивкой. Увидишь, Клэр возьмется за тебя. Она усаживала меня вышивать один рисунок за другим: то рыцарей, стоявших на коленях перед дамами, то невероятные цветы. Но отдам ей должное, когда я уставала от вышивок, она заканчивала их сама. Мне интересно, как вы с ней поладите?

— И мне тоже, — тихо вздохнула Молли.

— Я, бывало, думала, что помыкаю ею, пока однажды ко мне не закралось неприятное подозрение, что все это время она помыкала мною. Все же легко позволить, чтобы тобой помыкали, во всяком случае, пока не проснешься с осознанием процесса, тогда он может стать забавным, если воспринять его в таком свете.

— Мне бы не хотелось, чтобы мною помыкали, — возмутилась Молли. — Я постараюсь делать то, что она пожелает, ради папы, если только она будет говорить открыто. Мне бы не понравилось, если бы меня вовлекли во что-нибудь обманом.

— Сейчас я, — продолжила леди Харриет, — слишком ленива, чтобы избегать ловушек, мне скорее нравится отмечать мастерство, с которым их расставляют. Но зато, конечно, я знаю, что если я предпочту побороться, то смогу разорвать путы из зеленого льна, которыми они попытаются связать меня. Но ты, возможно, не сможешь.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — сказала Молли.

— О, что ж… неважно. Думаю, для тебя будет лучше, если ты не сможешь. Мораль всего того, что я сказала, такова — «Будь хорошей девочкой и страдай от того, что тобою управляют, тогда ты поймешь, что твоя мачеха самое прелестное создание». Я не сомневаюсь, ты отлично с ней поладишь. Как ты поладишь с ее дочерью — другое дело, но думаю, очень хорошо. Теперь мы попросим принести чай, я полагаю, плотный завтрак заменит нам ланч.