Жены, которым не повезло

А он тем временем запел новый куплет, который прозвучал особенно печально ввиду нынешнего положения в Украине:

Веселые песни пое-от Украи-ина,счастливая юность цвете-от.Подсолнух высо-окий, и в небе дале-окийнад степью кружит самоле-от.

А вот и я:

Подсолнух высо-окий, и в небе дале-окийнад степью кружит самоле-от.

Блин! Зачем все же Киприани установил «прослушку» за мной? Чего он хотел знать? Как идет мое расследование убийства Аиды Крохиной?

А что же еще? Не мои же разговоры с девушками, которых нет. Да и не скомпрометировать этим сегодня холостого мужчину.

Но зачем частному детективу знать, что я нарыл и еще нарою по делу Аиды Крохиной?

В степи под Херсоном высо-окие травы,в степи под Херсоном – курга-ан.Лежит под курга-аном, заросшим бурья-аном,матрос Железняк, партиза-ан…

А может, Киприани просто боится моего расследования? Но если это так, то он точно замешан в убийстве Аиды Крохиной…

– Хватит витать в облаках, давай выпьем, – вывел меня из задумчивости голос Володьки, закончившего петь.

– Давай, – согласился я весьма охотно.

И мы выпили. Каждый за свое. Молчком. И, наверное, еще за матроса-анархиста Железняка, погибшего от пули атамана Шкуро. Хотя с песней я не согласен, в степи Железняк не остался, а был перевезен в Москву и с почестями похоронен на Ваганьковском кладбище, как красный командир. Но это уже совсем другая история…

Коробов, конечно, остался ночевать у меня. После стакана водки водить автомобиль крайне не рекомендуется. И его неуверенную попытку добраться до машины я сразу пресек, ибо, случись с моим другом нечто ужасное, я бы себе этого никогда не простил. А оно мне надо – претерпевать такие страдания?

Не знаю, что там ему снилось, а мне приснился матрос-партизан Железняк. Он успел кинуть гранату из своего легендарного бронепоезда в кучу врагов, но был сражен пулей толстяка-махновца Левы Задова. А я стоял в стороне и наблюдал за всем этим, не решаясь принять чью-либо сторону.

Истекая кровью, Железняк упал в жухлую траву, и тотчас пара огромных желтых грейдеров стала насыпать над ним курган. После этого над курганом закружили самолеты-«этажерки» с красными звездами на крыльях, а мимо кургана начали проходить под барабанную дробь отряды мальчиков и девочек в пионерских галстуках, отдавая кургану честь.

А потом налетел сильный ветер, почти ураган. Солнце скрылось, небо стало серым и невзрачным. Пионеры исчезли, самолеты прямо на глазах рассыпались в труху.

С самой маковки кургана сорвало старенькую матросскую бескозырку. Она упала возле моих ног, но, когда я наклонился, чтобы ее поднять, порыв ветра сдул ее и унес невесть куда…

Приснится же такое!

Глава 10 Вкус позавчерашнего пирожка, или Как все было, ну, или могло быть

Когда я проснулся, Володьки уже не было. Так случалось всякий раз, когда он ночевал у меня. Поскольку опаздывать ему на службу было нельзя. А на мою работу – можно. По крайней мере, мне…

Я встал, умылся, почистил зубы. Сварил себе крепкого кофе. Выпил его махом, но не почувствовал вкуса…

В принципе, я обеими руками за то, чтобы все делать с кайфом. Любое дело. Работать – так получать от этого удовольствие. И не только от конечного результата, но и от самого процесса.

Заниматься спортом – так в охотку, а не по тягостной и фанатичной необходимости снизить вес или накачать грудные мышцы и трицепсы.

Кушать – чтобы было приятно и вкусно, а уж потом полезно. В том числе и пить кофе, естественно, наслаждаясь им.

Но когда я впадаю в раздумье, то абсолютно ничего не чувствую. Если я нахожусь в таком состоянии, мне можно скормить разогретый позавчерашний пирожок с ливером, говяжье азу, запеченную свинину со специями и даже мясной торт «Мечта гурмана», и я не отличу по вкусу одно блюдо от другого. Так и сейчас: вкуса кофе я совершенно не разобрал. Это значило, что я погружен в глубокие раздумья, причем настолько глубинные (дальше только Марианская впадина), что до их смысла не сразу и докопаешься. Но я сосредоточился и докопался. Оказалось, что я пишу в голове то ли повесть, то ли сценарий того, началом чему послужили события в квартире Крохиных шестого декабря нынешнего года. И вот что у меня в конечном итоге получилось…

Аида Владимировна Крохина пребывала в субботу шестого декабря в отличном настроении. В двенадцать позвонил Толик, сказал, что очень соскучился и что ждет не дождется вторника, когда они снова увидятся. И добавил, что любит.

– Я тоже, – тихо ответила Веселову Аида, покосившись на дверь соседней комнаты, за которой находился Крохин. И уже громче добавила: – Да, Эльвирочка… Я буду в твоем салоне во вторник… Да, жди…

Она отключила телефон и бросилась на софу. С тех пор как в ее жизни снова появился Толик, Аида вновь чувствовала себя совсем юной девушкой, когда сбывается наконец мечта о большой и всепоглощающей любви и за спиной словно вырастают крылья. А ведь она снова счастлива. Как и раньше, когда они с Толиком впервые поцеловались и ощутили на губах вкус юности, весны и всепоглощающего желания, сметающего все преграды и условности, которому уже не было сил противостоять.

И надо ли вообще ему противиться?

Толик Веселов… Они стали дружить с третьего класса, когда его перевели в их школу. Зинаида Агафоновна, их учительница, посадила Толика за одну парту с Аидой, и с тех пор они сидели рядышком до самого последнего школьного звоночка.

Жили они в соседних домах, поэтому и ходили в школу, и возвращались из школы вместе. Поначалу их дразнили женихом и невестой, но это их не злило и никак не трогало, поэтому дразнить их скоро перестали. Наверное, тогда они так и думали про себя: жених и невеста.

Это, несомненно, была любовь. Детская и чистая, без примесей и даже намека на эгоизм.

Где-то в восьмом классе у них проснулся иной интерес друг к другу. Они стали по-взрослому целоваться (так, как это показано в фильмах), а на каникулах в выпускном попробовали по-настоящему заняться любовью дома у Аиды (в это время родители съехали на дачу). Но у них ничего не получилось. Вернее, не получилось у Толика, который был невероятно взволнован… Получилось у них потом, через пару недель, опять-таки дома у Аиды. После чего их любовь вошла в иную фазу, когда влюбленные знают друг друга не только душою, но и телом, и это знание им очень нравится. И осознание общей тайны еще более скрепляло их отношения.