Жерар Депардьё

Стоял апрель 1999 года: всего два месяца назад вышел фильм совершенно противоположной направленности — «Астерикс и Обеликс против Цезаря»…

Глава тринадцатая Жеже Обеликс

Клод Берри уже четыре года мечтал сделать фильм о приключениях Астерикса и Обеликса. Эту идею, по его словам, подсказал ему сын, Тома Лангманн. Не остался в стороне и Депардьё: он считал себя единственным актером, подходящим «по размеру» на роль Обеликса, жонглирующего менгирами, в котором Жерар узнавал самого себя: «Как и он, я большой, люблю веселье, ценю поэзию и изобилие. И во мне нет ни грамма злобы…» Всенародный любимец добился своего, когда Берри объявил ему в 1997 году, что собрал деньги для съемок фильма в сотрудничестве с Германией и Италией; некоторые ворчуны сразу заговорили о том, что это самый астрономический бюджет, вбуханный во французский фильм. Теперь оставалось только уговорить какого-нибудь режиссера его снять.

Несколько недель Берри не мог сделать выбор между Жан-Мари Пуаре и Клодом Зиди. Последнему он позвонил по телефону, и тот ломаться не стал: «Я быстро подумал и согласился!» Решение пришло само собой: «Астерикс» был комиксом его детства. Зиди было десять лет в 1959 году, когда вышел журнал «Пилот» с первыми приключениями непокорных галлов. Из профессиональной добросовестности он перечитал все комиксы, чтобы погрузиться с головой в этот необычный мир. Делал он это не в одиночку, призвав себе на помощь Франсуа Менье, составившего полный каталог персонажей, ситуаций, мест, эпизодов и даже предметов, фигурирующих в «Астериксе». Зиди требовался оригинальный сценарий, в котором непременно остались бы главные действующие лица, сохранились время и место действия, но сюжет был бы обновлен. В конечном итоге все (или почти все) персонажи комиксов появились в фильме. Это был мощный ход, порадовавший Альбера Удерзо, который в соавторстве с Рене Госинни создал сагу о похождениях двух знаменитых галлов: «Я был потрясен сценарием Зиди к этому фильму. Я прочел его, чтобы убедиться, что приключения, которые он уготовил моим персонажам, им не повредят, но ни во что не вмешивался. Кино — особый мир, у которого свои законы. В этом, кстати, и заключается вся проблема, весь риск и вся притягательность этой затеи. В ней смешались два мира: фантазия комикса и реализм, обусловленный присутствием узнаваемых актеров из плоти и крови».

Что касается выбора актеров, то Берри не стал долго ломать голову и сделал ставку на «верных лошадок». Памятуя об успехе «Пришельцев», в пару Депардьё — Обеликсу подобрали Кристиана Клавье — Астерикса, а среди шести десятков остальных актеров мелькали знакомые имена и любимые лица французского и европейского кино: Джон Готфрид (Цезарь), Роберто Бениньи (Детритус), Марианна Зегебрехт (Бонмина), Клод Пиеплу (Панорамикс), Мишель Галабрю (Абраракурсикс), Пьер Пальмад (пышноволосый бард Ассюранстурикс), Жан-Пьер Кастальди (Кайус Бонус) и Летиция Каста (Фальбала).

Гонорары, полученные этой блестящей компанией, только усилили прекрасное настроение, воцарившееся сразу же после начала съемок весной 1998 года. Да и сценарий ему способствовал. Вот неустрашимые галлы, накачанные волшебным напитком, устремляются в бой на загородившихся щитами римских легионеров, а вот они веселятся на деревенской пирушке — для современных создателей образов воинственных предков был хорош любой предлог, чтобы перейти врукопашную. «Всю нашу команду обуяло какое-то возбуждение, неукротимая страсть, — признался Берри в одном из интервью, данном в процессе работы. — Иногда нас даже заносило». Направляясь в съемочный павильон Ферте-Але (четыре тысячи квадратных метров, на которых воссоздали галльский поселок), Обеликс — Депардьё не вписался на своем мотоцикле в поворот у поселка Клерфонтен. У актера до сих пор стынет кровь в жилах при этом малоприятном воспоминании: «Я думал, что пробыл без сознания пару минут, а очнулся только двое суток спустя. Я видел смерть». Его тотчас перевезли в парижскую больницу, диагноз поставили неутешительный: тройной перелом левой ноги, три сломанных ребра, пробитые легкие… и в крови обнаружено больше двух граммов алкоголя — в три раза превышена норма!

Председатель версальского суда был вынужден приговорить неисправимого актера к трем месяцам тюрьмы условно и отобрать у него права на пятнадцать месяцев. «Я вел себя как moujik [78] », — с деланой досадой признал Депардьё, узнав о решении суда. Но любителя быстрой езды ждал еще один неприятный сюрприз: Совет ордена Почетного легиона начал дисциплинарную процедуру. После столь серьезного проступка сие почтенное учреждение на полном серьезе намеревалось отобрать у кинозвезды знаменитую награду, врученную двумя годами ранее Жаком Шираком!

78

Мужик.

В конечном итоге санкций, предусмотренных для легионера, «совершившего недостойный поступок», — в виде исключения из рядов или приостановления членства — не последовало. Чуть не угодив в замок Иф, неисправимый Депардьё отделался простым «порицанием», которое, по его собственному признанию, вполне заслужил…

Через полтора месяца после дорожного происшествия, поправив здоровье, актер вновь смог, образно выражаясь, взвалить себе на плечи накладной живот Обеликса. Съемки не прерывались: в связи с форс-мажором Клод Зиди перекроил свои планы, отправил Астерикса — Клавье в краткий вынужденный отпуск и ловко дополнил роль Детритуса — Бениньи. Этот фокус удалось провернуть без больших проблем благодаря бюджету фильма (около 38 миллионов евро). Безалаберность? Отнюдь, возражал Берри, который, действуя своим испытанным продюсерским методом, сделал ставку на масштабность и размах. На протяжении двадцати недель съемок вокруг режиссера и актеров суетились больше 700 технических сотрудников и рабочих, полуторатысячная массовка и 500 животных, в том числе пауки-птицееды, крокодилы и змеи…

Выход на экраны фильма «Астерикс и Обеликс против Цезаря» в феврале 1999 года, как и следовало ожидать, обернулся триумфом. Фильм шел в восьмистах кинозалах, забронированных за несколько месяцев до начала показа, его посмотрели больше восьми миллионов зрителей во Франции и почти столько же за рубежом. Успех у публики сопровождался и похвалами, и зубовным скрежетом со стороны критики. Одни считали, что фильм «очень симпатикс», смешной, «основанный на классической культуре и лучших голливудских образцах»; другие, напротив, упрекали его в следовании комиксу: «Он не оставит у киноманов неизгладимых воспоминаний», поскольку «сколько ни сыпь миллионами с неба и сколько ни пей бочками волшебный напиток спецэффектов, если двигаться лишь в одном направлении, всё гибнет: полет мечты застывает, фантазия угасает». Самые категоричные заявили, что «Астерикс и Обеликс» не плох и не хорош — это вообще не кино, а неизвестно что такое.

Депардьё не обращал на это внимания. Он не уставал повторять, что он актер и просто делает свою работу. И точка! «Дюрас и Зиди — одно и то же, разве что первая нуднее второго» — вот и всё, что он мог сказать в свое оправдание…

Оправдываться во время работы над «Астериксом» уже приходилось, но по совершенно необычному поводу. В сентябре 1998 года словацкие газеты иронично отзывались о присутствии французской кинозвезды на востоке страны, в Косице, рядом с премьер-министром Владимиром Мечияром накануне парламентских выборов. Это присутствие должно было стать ярким фоном для противоречивой личности премьера, которого критиковали на Западе за ущемление демократии, а правозащитники сделали мишенью для своих стрел. Конечно же Депардьё не был первым: незадолго до него в Словакию наведались немецкая топ-модель Клаудиа Шиффер, итальянская актриса Клаудиа Кардинале, французы Поль Бельмондо-младший и Ююд Брассер, намеренно или невольно оказав поддержку лидеру-ультранационалисту. Но этот «парад звезд» уже начал, понятное дело, серьезно раздражать оппозиционные партии и прессу, которые решили сосредоточиться на этой теме как раз вскоре после торжественного прибытия национальной гордости французов: «Поддержал ли бы г-н Депардьё таким же образом Хайдера (австрийский популистский лидер и ксенофоб. — Б. В.) или Лукашенко?»

Не сумев получить ответ от самого Депардьё, которого ограждала от журналистов охрана Мечияра, обозреватели задались другим вопросом: в какую сумму обходятся все эти визиты? Кто их оплатил? А деньги были задействованы немалые. Помимо швейцарских золотых часов каждый почетный гость получил солидное вознаграждение (Депардьё — 45 тысяч евро), любезно предоставленное несколькими крупными предприятиями, связанными с партией власти. Эту информацию Депардьё подтвердит в нескольких интервью, признав свою досадную ошибку: «Владимир Мечияр — хуже, чем популист, это настоящий фашист, клон Ле Пена [79] . Вся беда в том, что я слишком поздно это понял. История с Мечияром — просто глупость. Огромная глупость, и я горько об этом сожалею». Но в свое оправдание он заявил, что его ввели в заблуждение советы друзей: «Вообще-то я ехал туда продавать свое вино. Когда я узнал, что мне придется встретиться с Мечияром, я спросил совета у Жака Аттали. Он сказал: “Поезжай, Мечияр вполне приличный человек”».

79

Жан-Мари Ле Пен — основатель и руководитель ультраправого националистического движения «Национальный фронт», действующего под лозунгом «Франция для французов».

Эти слова не понравились Жаку Аттали, который тотчас их опроверг. Правда или ложь? Как бы то ни было, эти противоречившие друг другу версии всё же не повредили добрым отношениям между ними, существующим на протяжении многих лет. Бывший советник Франсуа Миттерана вскоре предложил Депардьё свою пьесу «Небесные врата» о последних месяцах жизни Карла V, императора Священной Римской империи, который хотел наблюдать из укрытия за собственными похоронами. На самом деле, по признанию Аттали, первый состав актеров, приглашенных в спектакль, не включал нашу кинозвезду — до того самого момента, пока, волею случая, его дочь Жюли не дала ему почитать пьесу. Депардьё-отец пришел от нее в восторг и после отстранения изначально отобранных исполнителей — Филиппа Нуаре и Жака Вебера — за семнадцать репетиционных дней разучил диалоги. «Жерару ни в чем невозможно отказать, — оправдывался Аттали. — Ему так хотелось вновь выйти на сцену, что он даже пошел на большие финансовые жертвы, приостановив на четыре месяца свою работу в кино, приносившую куда больший доход. Кроме того, он пошел на риск, согласившись на гонорар, пропорциональный сборам: нет зрителей — нет денег!»

Однако риск был основан на расчете. Пьеса, впервые сыгранная в январе 1999 года в театре «Ателье», сразу была представлена как событие года в мире театра и массмедиа. Союз кинозвезды и автора бестселлеров сыграл в этом свою роль. Но всё-таки ожидаемого триумфа не получилось. Хотя в первый месяц в театре был аншлаг, понемногу ряды зрителей начали редеть, и через три месяца после премьеры «Небесные врата» пришлось снять с репертуара. По ехидному замечанию одного критика, эта пьеса не понадобилась театру: «Что бы ни думал о себе Жак Аттали, он не Виктор Гюго и не Анри де Монтерлан. Баталии вокруг “Эрнани” [80] породили новые выразительные формы. Баталии Аттали не выходят за рамки светской хроники». Тем не менее критик был снисходителен к игре Депардьё, признавая, что его «великолепная естественность» и обаяние придают пьесе выпуклость и объем. Это мнение разделяли и другие, считая, что главное, что привлекает в спектакле, — это игра Депардьё: «Он сложен для роли Фальстафа или Гаргантюа. Великану тесно в жалкой прозе автора. Он играет вполсилы, точно лев, получивший ежедневную порцию мяса. Если приглядеться, он трогает душу простым полнокровным показом самого себя, нежностью человека с огромными ручищами и порой сумасшедшинкой во взгляде. Короче, такое впечатление, будто он томится в неволе».

80

«Эрнани» — пьеса, написанная 28-летним Виктором Гюго. Ее представление в 1830 году обернулось самым громким скандалом в истории театра. Пьесу освистали — и ей рукоплескали. Радикалы схлестнулись с консерваторами, авангард — со «старой гвардией». Классицизму на французской сцене пришел конец, настала эпоха романтической драмы.