Жернова богов

— Нет. Никогда.

— Что пьют на пирах в Вашей локе?

— Тоже вино. Только из лесной ягоды — малины, смороды, земляники.

Лидия делает глоток.

— Вкуснее, чем ваше?

— Наше другое. Но вкусом Вашему не уступает.

Учтиво, но немного упрямо.

И меня возбуждает этот ее налет противостояния, сильно приправленный уязвимостью и тонкой женственностью. Хочу её… Это будет сложная задачка. Братья не отходят от нее ни на мгновение.

Я вижу, как ее ладонь нащупывает на столе, руку младшего брата. Он успокаивающе сжимает ее кисть.

— Говорят, вы с сестрой волхвички, Лидия…

— Это так.

— У волхвичек есть дары, я слышал.

— И это правда.

— И в чем же Ваш?

Лидия отстраняется, ложась на спинку стула спиной.

— Инфант Борро, — вмешивается княжич Свет. — Не сочтите за неуважение, но у нас не принято волхвичек о дарах расспрашивать.

— Почему же?

— Дары эти могут иметь различные воплощения… И не про каждый положено посторонним мужчинам ведать.

— Дар как-то связан… — прищуриваюсь я. — С сокровенными сферами?

Боги, какая прелесть!

Взгляд Света становится недобрым и ноздри вздрагивают. Он тоже волхв. А с волхвами в прямое противостояние вступать не стоит. Мало ли каким своим даром приложат! Да и зачем повышать его бдительность? Так я до его чудесной сестрицы не доберусь.

Поднимаю ладони, демонстрируя, что не собираюсь вступать в ссоры.

— Вопрос был не учтив. Простите мне моё любопытство, княжна Лидия!

Кивает…

Встречаемся взглядами с Лакастом. Он внимательно слушал наш разговор.

— Интересно, что это может быть? — снижает он голос.

— Ума не приложу… — пожимаю плечами. — Но интригует. Особенно в сочетание с таким миловидным личиком, статью, пышной грудью и тонкой талией.

Он переводит взгляд с Лидии на княжича и обратно.

— Да, Оры очень хороши… миловидны…

— Хотите попытать счастья с орками?

— О, нет. Я выбрал себе фаворитку.

Стреляет глазами на старшую гаянку, что сидит наискось от меня, напротив него. Плечом к плечу с Лидией.

— Часть дороги мы преодолели в компании гаянок.

— Ооо… Эта тоже чудо, как хороша! Я понимаю Ваш выбор…

Повышаю голос, обращаясь к гаянке.

— Отчего же прекрасная Шанти Гаяна так грустна?

Она поднимает на меня свои огромные темные глаза. Белки подсвечены изнутри, словно самый дорогой жемчуг. Губы обиженно вздрагивают, но она тут же поджимает их.

— Путь был нелёгким.

— Уверен, инфанты Лакаста развеют Вашу грусть сегодня вечером. Вы же уже познакомились в пути…

А если они не справятся, то я с удовольствием помогу! — скользят мои глаза по ее вырезу. Тоже пышногруда… Но в отличие от Лидии кожа смугла. По округлой аппетитной груди сдавленной лифом — белые росписи. Интересно, она вся расписана так под своим платьем. Я бы снял его, рассмотреть эту красоту внимательнее.

— Познакомились. Но уверена, инфанты Лакаста и без меня найдут чью грусть развеять сегодня вечером, — темнеет ее взгляд.

Теодор кладет вилку и негромко обращается к Шанти.

— Это я чем-то расстроил Вас, рани Шанти? В таком случае покорно прошу прощения. В моих намерениях этого не было.

Её взгляд на секунду отыскивает среднего Лакаста — Диона. Но она поспешно опускает его. Дион сидит дальше, тоже наискось от Шанти, как и я, но с другой стороны от Теодора.

— Мой брат Дион расстроил Вас? — фыркает Теодор. — Прошу прощения и за него. И еще прошу не принимать близко его выходки. Ему нравится мучить людей! — пренебрежительно кривит губы Теодор. — Наш отец зовет его Палач. Если нужно кого-то растянуть на дыбе — Дион тут как тут!

— Это что — правда? — переводит на него взгляд ошарашенная Шанти. — Вы пытаете людей?

— Откуда такое смятение на лице, рани Шанти? — слышу я голос Диона. — Не Вы ли с утра рассуждали о такой мере наказания, как порка. И не сочли ее недопустимой, разве нет? При порке, знаете ли, шкура слазит пластами. А потом оголенное мясо долго нарывает, что нередко приводит к мучительной смерти.

— Боги, — закрывает лицо руками Шанти.

— Надеюсь, наследники уже утолили первый голод, — поднимается брат Нордик.

Разговоры за столом замолкают.

— Я хочу огласить несколько устоев вашего здесь нахождения. Затем продолжим трапезу. Первое и самое важное. Все мы здесь исполняем волю богов. И мы должны сотрудничать. Капитул сделает всё, чтобы интересы лок были учтены, однако приоритет будет за теми решениями, что будут благоприятны не для конкретной локи, а всего нашего мира. И наследники должны будут принять их. Капитул не считает необходимым затягивать нахождение наследников в монастыре, поэтому брачные церемонии состоятся уже через несколько дней.

По залу идет возмущенный шум.

— Для того, чтобы выбор правящих пар был угоден богам, наследники будут подвержены беседам и испытаниям. Возможно, они не станут явными для вас, но они будут. Являться на беседу и по любому другому распоряжению Капитула наследник обязан в сей же час. Иначе Капитул не будет учитывать никаких его предпочтений в Короне, и конкретном супруге. Капитул также накладывает вето на любые поединки, — смотрит брат Нордик в глаза Крайту Ракатанге, потом в глаза Чио Ким-Цы. — Это может быть причиной отказа в праве коронации. Правитель должен быть сдержан и терпелив. Но каждый неучтивый и не получивший по заслугам здесь, должен помнить, что через несколько дней он окажется за стенами монастыря и его неуважение может развязать войну между локами. Капитул советует использовать отведенное вам здесь время на установление дипломатических связей и договоренностей, а не на ссоры. Каждый из вас имеет право огласить своих фаворитов. Капитул будет это учитывать. Для удовлетворения лок, Капитул намерен, по возможности, вернуть в локи старших сыновей, но не везде это буде соблюдено.

— Брачные церемонии будут проходить в стенах монастыря? — спрашивает кто-то из наследников.

— Естественно. Консумация согласно традиции, сразу после коронации.

— Согласно традиции? У нас всех здесь разные традиции!

— До исполнения одному из наследников шестнадцати лет — на усмотрение супруга. После шестнадцати — в обязательном порядке. Слишком юные наследники получат в сопровождение сестру, которая проследует за ними в локу и будет присутствовать при вступлении брака в силу, когда они достигнут нужного возраста.