Жернова богов
Шрифт:
— Рико… ты… войдешь в меня один раз и всё… — бормочу ему я.
Этого же достаточно?
Но его губы не дают говорить. Руки скользят по бедрам, задирая рубаху выше. Моё дыхание сбивается.
— Ммм… нет… так не получится, — шепчет он. — Мужское тело — неконтролируемый зверь. И ты либо его отпускаешь, либо нет. И если отпустил, то позволяешь погибнуть в женском…
Губы сдвигая ворот моей нательной рубахи впиваются в грудь. От его непривычного запаха и ласк моя голова кружится. И… сдаюсь окончательно! Зачем превращать вино в уксус, если неизбежно придется испить из этой чаши? Зажмуриваясь,
Моё тело тоже дикий зверь и время его отпускать!
Переворачивая на себя, Рико просовывает бедро между моих бедер. И мне так болезненно там и горячо, что хочется тереться о него, чтобы облегчить это ощущение. Он сжимает мою ягодицу, вдавливаясь пальцами в ноющие места. И я млею от этого ощущения, не в силах сдерживать стоны.
— Какие на севере горячие княжны… — задыхаясь шепчет раджа. — Мне повезло с женой…
Вцепляясь почувствительнее в его копну, теперь я закрываю его рот своим. Наши языки кружат. Не останавливаясь, он снова переворачивает меня, подминая под себя. Горячая головка упирается туда, где ноет от желания больше всего. Мы мокрые и горячие. Вдавливается… Это приятная боль, я её знаю… Во мне были мужские пальцы, когда мы ласкались с…
Вскрикиваю от болючего рывка внутрь, пытаясь сжать бедра и впиваясь в его плечо, что неосторожно попалось моим зубам.
— Ау… Тише, тигрица!
Громко дышу, втыкая коготки в его плечи, на каждое движение внутрь. Это больно! Но его спина подрагивает под моими руками, и я позволяю его "зверю" насытиться моим телом, не смея остановить. Мой внутренний зверь уверен — он в своем праве и останавливать нельзя. И когда он изливается в меня, я вдруг понимаю, что возможно понесу от него дитя…
Закрываю глаза, осмысливая мой только что перевернутый с ног на голову мир. Разрывая на мне рубаху, он промакивает ей меня между ног и вышвыривает ее за полог.
Слышу удаляющиеся шаги.
Падает рядом.
— Самая прекрасная из женщин… — шепчет мне Рико в ушко, заставляя мои глаза закрываться, его пальцы скользят между моих бедер, поднимая меня на вершину блаженства и отвлекая от боли. — Моя снежная тигрица… Моя княгиня… Мой огонь…
Это так сладко!
Ласковый укус в шею, и с криком выгибаюсь от волны удовольствия, накрывающей меня с головой.
— Так лучше?.. — смеется он тихо.
— Твой зверь меня поранил, — приподнимаюсь я на локтях, разглядывая свои окровавленные бедра.
— Так и должно быть в первый раз. Но он готов зализать все твои раны.
— Мне кажется, это уже нельзя будет считать долгом, Рико.
— Значит, мы будем считать это чем-нибудь другим.
— Баджей…
— Не притронется к тебе, пока мы не будем уверены, что твое чрево пусто. Или ваши духи не осуждают этого?
— Осуждают! — со стоном падаю я на подушки. — Коварный… До первой крови — так и быть, не притронется.
— А после нее, я заставлю тебя еще раз стать огнём, мой снег!
Глава 7 — Коронация (часть 10)
Элодея Нава
— Что вы глаза таращите, помогите разоблачиться!
Тяжелое
платье натерло плечи. Я разочарована, что наследники оказались не в состоянии оценить красоты. В Наваре даже простолюды были бы в восторге от моего наряда. Здесь же — осталось незамеченным. Даже такой любитель изысков как Фрейи оказался слеп, как его невеста! А Борро — слишком примитивны. Только, пожалуй, Олга, выразила свои восторги. Наверное, ожила навская кровь.Олга…
Если эта простушка посмеет надеть мою корону, ей несдобровать.
Сестры аккуратно спускают вниз платье. Хрусталь стучит и позвякивает. Веду уставшими плечами.
— Кружево не трогать, — отпихиваю руку одной из сестер, что пытается снять мою вуаль.
Разглядываю своего мужа. Мужчина… В исподнем он выглядит нелепо. Никогда не видела обнаженных мужчин. Даже женщины у нас омываются в темноте пещеры гейзеров, не снимая нательной рубахи. Борро расстегивает рубаху, оценивающе скользя взглядом по моему телу.
— В платье Вы фигуристей.
— Изящество не терпит выпирающих телесов.
— Кое что могло бы и повыпирать, согласно женской природе! — ведет он бровью, недовольно глядя на мою идеальную, скрытую тканью рубахи грудь.
— Вкусы у Вас… как у простолюда, мой Лорд. Вам нужен наставник по изящным искусствам.
— Вкусы у меня мужские, а все нужные искусства я уже освоил. Готов продемонстрировать…
— О чем это Вы? Никак об этом животном ритуале, что предстоит нам? Пф… Нашли искусство… Любому животному сия наука доступна. А значит не требует ни ума, ни талантов.
— Совокупиться — это не искусство. Доставить удовольствие — другое дело. И Вам бы не мешало овладеть, княжна.
— Я не стекло, чтобы опускаться до доставления удовольствий мужчинам.
— И то верно, Ваша задача родить наследника. А уж где взять свои удовольствия я найду.
— О Вашей стеклянной бабочке я наслышала! И если не попадется мне на глаза, пусть будет. Для слива семени мужчине иногда нужна стеклянная урна, — брезгливо морщусь я.
— Поостереглись бы Вы, княжна, — вздрагивают недовольно его губы, — оскорблять… Или одного пореза Вам мало?
Взмахиваю руками, прерывая его.
— Не смейте со мной говорить о шлюхах! Приступайте. Нам еще все ночь думать, как убрать с дороги Вашего братца с моей сестрицей Элкой.
Рывком отдергивает полог.
Забираюсь на кровать. Ложусь на спину. О, Боги! Кто придумал эту гадость?
Борро садится на колени, разводя мои ноги. Нательная рубаха скользит по бедрам, обнажая их.
— Хм… — озадаченно разглядывает меня Борро.
Приподнимаюсь на локтях.
— Ну же?…
Протягивает руку, вынуждая меня сесть.
— Вам придется обнажиться, княжна.
— Зачем это?!
— По-другому, боюсь, не выйдет. Вы слишком худы, моё тело не видит в Вас женщины.
— Что?! — открываю я возмущенно рот.
— Быть может нам поможет вид Вашей груди? — стягивает рубаху с плеч.
В ужасе опускаю взгляд на свою обнажившуюся грудь.
— Не густо, — опять недовольно хмурится Борро.
Ведет костяшками пальцев по соску. Открыв рот наблюдаю за этой вопиющей вольностью, даже не в силах двинуться.