Жертвы обстоятельств

— А… я ее знаю? — более умного вопроса не придумалось.

— Не знаешь, — нелюбезно ответил Хэл. — Познакомитесь на свадьбе.

— Когда?!

— Через девять лет, когда Академию закончу. Все, Нэй, до скорого, потом поговорим.

И с этими словами Хэл захлопнул дверь прямо перед моим носом.

— Нахал, — обиженно пожаловалась я двери. — Завел непонятно кого и непонятно когда, а сестре даже объяснить ничего толком не хочет.

В комнате девичий голосок что-то негромко, но сердито выговорил Хэлу. Дверь виновато заскрипела петлями, и брат опять выскочил в коридор.

— Лайм просила передать, что у нас все очень серьезно, — произнес он с убийственной миной на лице. Мне стало немного обидно, что какая-то Лайм имеет на Хелкара больше влияния, чем родная сестра. — И мы правда поженимся после Академии, потому что встречаемся с пятнадцати лет. Ну, что ты так на меня смотришь? Мама в курсе, честное слово.

— Верю, — я оглянулась на Дэйра в поисках поддержки, но он, поздоровавшись с Хэлом кивком, отошел в сторону, чтобы не мешать «родственному» разговору. — Просто… немного удивляюсь. Ты не торопишься?

Хелкар усмехнулся, неожиданно по-взрослому:

— Ничего не тороплюсь, мне будет уже под тридцать. Это вы, равейны, все растягиваете на века и усложняете.

— Думаю, нам пора, — Дэриэлл решил вмешаться и взял меня под локоть. — Приятно было увидеться, Хелкар, — улыбнулся целитель брату. — Веди себя с дамой прилично.

— Обязательно, — пообещал Хэл, подвигав бровями, и попрощался.

Уже в коридоре я поняла, что кроме удивления и толики ревности, ощутила после разговора с братом… зависть. Точнее, ее тень, но… но насколько все упростилось, будь Ксиль студентом, а я — равейной седьмой ступени.

— Каждый хорош в своей шкуре, — вполголоса заметил Дэриэлл, слегка сжимая мою руку.

Я вздрогнула и запнулась о неровный пол, практически повиснув на Дэйре.

— Ты овладел телепатией?

— Пока еще нет, — улыбнулся целитель, легко удерживая меня за локоть. — Улавливать мысли получается только в непосредственном контакте, а так я слышу «белый шум». Ксиль говорил, что после охоты и насыщения «качество звука» улучшается, но пока я этого не замечаю… — он осекся и с тревогой взглянул на меня.

Я же для устойчивости плюхнулась на пол.

— Дэриэлл, — натянуто улыбнулась я, глядя на помрачневшего целителя снизу вверх. Холод камней просачивался сквозь джинсу, делая сидение на полу более чем некомфортным занятием. — Только не говори, что ты уже побывал на охоте.

Целитель виновато поджал губы и протянул мне руку, помогая подняться.

— Мы с Максимилианом решили не затягивать с первой охотой и отправились в ближайший город через портал, пока ты спала, — объяснил он, удерживая мой взгляд. В темно-зеленых глазах нарастало напряжение. — Не могу сказать, что мне понравилось это действо, но все оказалось не так страшно, как я успел себе напридумывать, — в голосе проскользнули нотки самоиронии. — Самым трудным было напоить… жертву «ршессовой настойкой», чтобы стереть воспоминания о последних часах… Идем, Нэй. До «Арены», где тренируется Ксиль, путь еще не близкий.

— Я думала, ты будешь терзаться чувством вины после первой же охоты, — призналась я, подстраиваясь под широкие шаги Дэриэлла. Ноги слегка заплетались.

— Я тоже так думал, — Дэйр смотрел прямо перед собой и почему-то улыбался. — Но голод сильно меняет восприятие. И меня это немного… пугает. Я начинаю думать: а вдруг это было во мне всегда — жестокость, азарт, чувство безнаказанности? Вдруг во мне изначально прятался изъян? А с другой стороны… — улыбка его стала диковатой, и по позвоночнику у меня словно пробежал слабый разряд тока. — Мне это безумно нравится. Возможность делать, что хочешь, не оглядываясь на чужое мнение, руководствуясь лишь своей личной моралью — заманчиво, правда?

Он замедлил шаг и осторожно коснулся пальцами моей щеки. Едва-едва — и сразу отдернул руку.

— Прости, — произнес Дэриэлл, скучнея. — Я, кажется, заигрался.

Я шла, полыхая румянцем, и не знала, что и думать.

Запас удивления, отмеренного мне на ближайший год, уже заканчивался, хотя прошло всего полдня.

Оставшийся путь до «арены», где Акери проводил свои изуверские тренировки, мы хранили молчание. Дэйр размышлял о чем-то своем, а я… я разглядывала целителя, пытаясь отыскать признаки шакаи-ар в привычных аллийских чертах. И то ли замечала, то ли выдумывала сама — слишком плавные для целителя движения, когти, то укорачивающиеся, то удлиняющиеся, манеру проводить время от времени языком по заострившимся клыкам…

А Дэриэлл, не подозревающий о моих душевных метаниях, словно дразнил меня. То слишком приближался, почти вплотную, обдавая жаром — шакарская температура тела ощущалась даже сквозь два свитера, его и мой. То блестящими когтями отводил с лица золотистую прядь, слегка задерживая пальцы у виска. Задумчиво опускал ресницы, шел почти вслепую, чудом (или шакарским чутьем?) не запинаясь о приподнятые края каменных плиток и ступени лестниц, облизывал постоянно пересыхающие, темные губы…

Я поймала себя на том, что последние пять минут взгляда не отвожу от этих самых губ и постоянно спотыкаюсь — и покраснела.

Возможно, мне показалось, но Дэйр понимающе усмехнулся.

«А ему идет быть шакаи-ар, — отметила я, чувствуя странное волнение. — Жалко, что он читает мысли при физическом контакте. Здорово было бы идти с ним под руку, как раньше…»

Осознав, о чем я только что подумала, я чуть было не поставила ногу мимо ступеньки.

Мне… нравился Дэриэлл?

Определенно.

То есть, конечно, он мне всегда нравился — его добрый взгляд, мягкий, глубокий голос с «целительскими» нотками, ощущение надежности и тепла. Но в последнее время я стала многовато заглядываться на то, на что раньше внимания не обращала. На губы, на полоску кожи, которая становилась видна из-под свитера, когда Дэйр поднимал руки, доставая что-нибудь с верхней полки…

Как на Максимилиана.

…стала заглядываться сама. Без всяких провокаций, вроде поцелуев или бережных прикосновений к щеке.

Боги, ну я и испорченная.

Слово отозвалось неприлично-завлекательными ассоциациями, и я смутилась окончательно.

Неожиданно горячие пальцы обхватили мою ладонь.

— Ну, зачем, — пробормотала я, слабо пытаясь высвободить руку. Без особого желания — идти так близко от Дэйра, касаться его было… приятно.

— Ты слишком много спотыкаешься, Нэй, — безмятежно пояснил Дэриэлл и улыбнулся. — Вряд ли Ксиль обрадуется, если у тебя на лбу появится шишка.

— Значит, тебе придется меня ловить, — отшутилась я, стараясь выбросить из головы все «вредные» мысли.

Да, он мне нравится. Ну и что? Дэриэлл ведь красивый, а Ксиль — и вовсе воплощение чувственности — когда сам хочет таким казаться. Странно было бы, если бы я реагировала на них совершенно равнодушно.

«В конце концов, — промелькнула пугающая и до дрожи притягательная мысль, — Ксиль говорил, что мы трое — уже семья. А это значит, что у меня будет очень красивый муж… два очень красивых мужа».