Жест Лицедея

— Отличная тема. Давай! — согласился я, вскрывая меню и представляя, как при следующей встрече, коричневый корчится от боли посередке Николаевского бульвара. — А ты можешь, выяснить, чего он ко мне прицепился? Я про этого мудака с пистолетом.

— Это уж сам. Не только же вино жрать да девок тискать, — отозвался Хранитель.

— Ладно, давай к занятиям, — решил я.

Нужно было поторопиться, поскольку через пару часов должна прийти Лена.

Магистр исчез с полчаса назад, а Леночки все не было. Как жаль, что здесь нет мобильных телефонов. Здесь нет вообще телефонов. Нет автомобилей, самолетов и, тем более, компьютеров. Сначала я думал, что это очень отсталый мирок, в сравнении с тем, который убил меня. Однако, с каждым днем я начинаю все больше осознавать, что он просто другой. Вот, к примеру, за окном темно, а в моей комнате приятный теплый свет. Его создают заряженные магией шарики в светильниках, они слегка мерцают, что напоминает пламя свечей и, может быть поэтому, комната наполнятся каким-то особым уютом и ощущением приятной тайны. Вода здесь холодная и горячая без всяких бойлеров и водогрейных колонок — тоже не без магии. Вместо инженеров, конструкторских бюро здесь в почете гильдии магов, умеющие создать в вашем доме уют и удобство. С транспортом на дальние расстояния отдельная песня. Если кто не слишком спешит, то разве не прекрасно плыть морем под туго надутыми парусами? А если нужно срочно, то имеются такие интересные конторы как «Ласковый ветер» или «Ключи Рая». У них открыты магические порталы во всех крупных городах — только деньги плати. И это точно в сто раз круче «Аэрофлота».

Да, кстати, Ирина Львовна говорила, что билеты в Москву «Ласковым ветром» на двадцать третье июня, а сегодня на исходе двадцать первое. Получается, что если мои дамы не вернуться завтра, то наши билеты пропадут. Дорогие они. Смотрел в газете, в пик сезона в Москву из Анталии аж по четыреста пятьдесят рублей. И очередь на неделю вперед.

Но, где же Лена? Я начал волноваться. Достал сигарету, вставил в мундштук и закурил. Хороший здесь табак. Сладкий, с таким приятным ароматом. Если сравнивать с лучшими сортами того, что в мире Айфонов, то тот полное дерьмо.

А если Лена не придет? Попросит отнести мне запоздалый ужин тетушку… Нет, так не может быть. Я же граф или хер собачий? Полный мыслей о ней, я снова открыл последнюю запись в меню:

«… Очень волнуется. Растерянность. Возбуждение. Жажда мужчины. Отношение к вам: симпатия, влечение, потребность общаться с вами, потребность понять вас, страх, подчинение».

Подчинение. Она не посмеет ослушаться. Леночка… она как бы Наташа наоборот. Даже представить боюсь, какая она в постели. Скромница, но до каких пределов. Знаю я, как некоторые скромницы в миг страсти становились опаснее голодных львиц. Ее «Жажда мужчины» сегодня будет удовлетворена. Уж постараюсь. Благо есть чем.

Послышались тихие шаги, затем робкий стук в дверь.

Глава 8. Это очень нехорошо

Лена стояла на пороге с широким подносом, уставленным тарелками и чем-то еще, накрытым салфеткой. Бокалы тоже имелись. Встречая гостью, я подхватил наш ужин из ее рук, перенес его на письменный стол. По-хорошему мне требовался другой стол, для приема вечерних гостей. Письменный неудобен. А комната большая и вполне можно подумать о более полноценной меблировке.

Госпожа Вязина — мне нравилось иногда мысленно назвать так ее — была теперь без передника, в приятном ситцевом платьице с голубыми цветами. Оно обтягивало ее фигуру, выделяя довольно полную грудь, выраженную талию и выпуклую попу. Старалась она или нет, но подать себя у нее получалось. Получилось настолько, что у меня кое-что напряглось еще до первого поцелуя. Избавившись от подноса, я обхватил ее и сразу закрыл ротик своими губами.

— Ну вы же покушайте, я для вас старалась, — сказала она, залившись краской и переводя дух.

— Но это же нам двоим? — я убрал салфетки, прикрывавшие сырную нарезку и розовые кусочки соленой семги.

— Она указала на блинчики: вот эти с лососем, а эти с черной икрой. Или может не нужно было все рыбное? Я могу принести с мясом. Просто все не помещалось, — начала объяснять она. — А здесь… — она указала на другую, исходящую приятным ароматом тарелку.

Я ее уже не слушал, мне хотелось усадить ее на стол, прямо на эти блинчики — какая разница с чем они? — стянуть с нее трусики, и послушать, что она заговорит потом, когда я войду в ее киску. Однако, я же граф — парень воздержанный, соблюдающий всякие этикеты. Поэтому, я лишь снова обнял ее и как бы невзначай расстегнул верхнюю пуговку платья.

— Вы хотите, чтобы я сразу разделась? — щеки ее налились румянцем, а глаза начали искать что-то на полу. — Может хотя бы покушаете сначала?

— Я хочу, чтобы тебе со мной было приятно и уютно. Пожалуйста, не чувствуй себя чем-то мне обязанной, — я ее отпустил, давая ей больше места возле стола. — И надеюсь, что ты поужинаешь со мной. Выбирай, какое вино мы будем пить? — я открыл шкафчик, являя выставленные вряд бутылки. — Если хочешь, можно коньяк?

— Я вообще не пью. Последний раз, года два назад у тетушки на день рождения, — сказала она, но посматривая на бутылки добавила: — Если можно, хочу с пузырьками попробовать.

— Нужно с пузырьками, — за такой выбор я поцеловал ее в щеку и с громким чпоком открыл бутылку. — Лен, ты такая стеснительная, — сказал я, наливая в бокалы золотистый напиток, тут же заигравший множеством шипящих струек. — Ты же встречалась раньше с парнями?

— Только с Сережей две недели, а потом родители заставили нас пожениться, — она приняла бокал из моих рук и следуя моему примеру отпила несколько глотков.

— Сережа, это твой сбежавший муж? — вспомнил я, разрезая блинчик, туго начиненный икрой.

— Уже не муж. Он развелся со мной. Прислал маме документ, — Леночка наколола вилкой кусок ветчины.

— Ну а после Сережи, ты что ему даже не отомстила за измену? За то, что он сбежал от тебя с другой? — я стукнул краешком бокала о ее бокал, рождая прекрасный звон.

— Нет, конечно. Мама сказала: поплачешь — забудешь. И я быстро забыла, мне всегда с ним было плохо, — она почти допила вино, и я снова наполнил наши посудины.

Когда мы покончили с ужином, в бутылке осталось шипучки на донышке. Лену вино заметно расслабило и разговорило. Теперь она сама рассказывала о своей дочке, маме и о жизни без мужа.

Я встал из-за стола, и она тут же вскочила, видно не имея позволения сидеть перед стоящим графом. Вышла маленькая заминка. Я молчал с улыбкой оглядывая ее, и она молчала, даже после двух бокалов вина чувствуя себя неуютно. Потом спросила:

— Уже раздеваться?

Я еле сдержал смех. Ну до чего же мила в свои двадцать шесть!

— А можно я тебя сам раздену? — спросил я, и раньше, чем она кивнула начал расстегивать платье.

Вскоре оно упало на пол, и госпожа Вязина осталась в тонкой ночной рубашке, под которой проступали полные и тяжелые груди — бюстгальтер она не носила. Очень медленно я стянул с нее и ночнушку, хотя ее рука сначала препятствовала мне. А затем с полным нахальством явно не свойственным суслу, сунул руку в ее трусики. Хотя она судорожно сжала ножки, мой палец проник в ее ложбинку, и я понял, что там очень мокро. Вот так… Я ее даже еще не ласкал. Наверное, год без мужчины дается очень тяжело для Елены Капитоновны.

— Александр Петрович… — сдавленно произнесла она.

— Что, моя принцесса? — лаская ее ложбинку и чувствуя, что мой член сейчас лопнет от напряжения. Мне хотелось подхватить ее на руки, покружить немного и опустить на кровать. Затем наброситься голодным хищником. Но суслу такое не по силам. Я быстро разделся и лег рядом с ней. Она вздрогнула, когда мои губы сжали ее сосок. Он тут же затвердел, превращаясь в бутон, столь чувствительный, что я ощущал, как ползут по ее телу мурашки от моих прикосновений. Тихонько я стянул с нее трусики и теперь, когда моя ладонь снова проникла между ее ножек она почти не сопротивлялась. Ласка моих пальцев отзывалась ее подрагиванием и частыми глубокими вздохами. А когда я проник пальцами в ее лоно, она тоненько, как девочка застонала и развела ноги.

Я возлег на нее, проводя упругой головкой по ее скользкой складочке. Лена в ответ впервые сама поцеловала меня в губы, потом в шею с неожиданным жаром. И прошептала:

— Александр Петрович, пожалуйста, не брызгайте в меня. Я очень боюсь.

— Все будет хорошо, — пообещал я.

Она тихонько охнула от моего проникновения, и выгнулась. Жезл сусла был весьма крупненький. Правда, не столько в толщину, сколько в длину. Когда я ввел только головку, Леночке явно стало жарко от острых ощущений.