Жесткая Мужская Проза

Конечно, мне её внимание лестно, для этого и плёл я, налегая на жалость, но, по-моему, не совсем удачно вышло. Вместо жалостливого участия, вызвал у неё только дикий страх, слёзы и панику. А вот этого я как раз меньше всего хотел:

– Катя-облачко, это всё побрехеньки. Всё было просто и безопасно.

Но у неё из глаз градом котились слёзы. Довёл таки, до слёз, раздосадовал.

– Я ведь медик, я знаю, что такое отравление угарным газом.- глюпала носом прижавшись ко мне.

– Пошли лучше ко мне "записи слушать".
– предложил.

Она не сопротивлялась:

– А тебе можно? Тебе плохо не станет?

– Ты что, врач специально подчеркнул крайнюю необходимость такого лечения.
– заливал я соловушкой, упирая на крайнюю необходимость.

Коечка моя встретила нас очень приветливо:

– Ты пообедать не хочешь?
– спрашиваю я.

– Нет.

А у меня, госпитальные харчи, только аппетит пробудили. Навалил, на тарелку, какой-то каши из кастрюли на плите.

Потом "наслушавшись записей", лежали, спросил:

– Как сессия?

– Сегодня сдала экзамен по....- похвасталась, назвав, такой замысловатый предмет, что мне никогда не запомнить.

– Не сомневаюсь в оценке, что получила.

– Даже и не сомневайся, получила, то, что всегда.- ответила с горячностью.

Я её после этого заявления, я опять очень крепко поздравил её, потом подумал и ещё очень крепко пожелал дальнейших успехов, в учёбе и личной жизни, решил их не разделять. Может зря? Лежим, отхекиваемся от поздравлений и пожеланий.

И вдруг, дверь открывается и на пороге собственной персоной Витёк. Как я не услыхал входной двери? Увидал нас и расцвёл в широкой ехидной ухмылке. Катя-облачко сразу с головой под одеяло. А он гад:

– Здравствуйте Катенька. Как ваше драгоценное?
– сладенько так потянул с надрывом, скорчив, умильную рожу, даже попытался приоткрыть одеяло, но я на страже, получил змей по рукам.

А у меня терпение кончилось, начал подниматься:

– Пошёл от сюда. Не смущай девушку.

Но он, увидал нашу одежду, нагло попёр к стулу, на котором была она сложена. И, нахально, подцепил пальцем кружевные трусики, явно намериваясь их понюхать, как цветочек. Я уже встал, осторожно отобрал трусики и вытолкал его за дверь, натянул свои семейные.

– Кстати, это и моя комната. Покушаетесь на мою жилплощадь.
– донесся его нахальный голос, из-за двери: - Катенька, полагаюсь только на вашу доброту и обострённое чувство справедливости.

Ни как не унимался Витёк, за дверью.

Катя выглянула из-под одеяла, насилу сдерживаясь от смеха:

– А он давно пришёл?

Этот вопрос и меня заинтересовал, по старой договорённости между нами, интимная жизнь каждого из нас была неприкосновенной. Я вышел к нему:

– Давно тут?

Он ухмыльнулся:

– Успокойся, только зашёл, шубку увидал, и так захотелось Катеньку смутить, аж слеза скупая мужская проскочила. Посмотреть на вас голубков захотелось.

Чего, чего, а нахальства ему не занимать.

– Завидуешь, змей. Ну что у тебя? Всё нормально?
– он ведь с дежурства.

– Фигня.
– отмахнулся: - Катя дай поносить, - заныл, канюча, это он, гад о трусиках: - Ну хоть примерять?

Вышла она уже одетая по форме, ответила со смехом:

– Обойдешься. Свои иметь надо.

– Угу, у меня семейные, носим с ним по очереди.
– ткнул в меня пальцем:- А у тебя такая неземная красота, разве такие, ещё где-то есть? Позволь, ещё хоть разок глянуть, как они смотрятся, а то я не засну.
– он продолжал заливать, в надежде смутить: -А то этот жлоб, пользуется, что старший, здоровый, меня совсем без трусов оставляет.

Она в долгу не осталась:

– А если покажу, вообще ни когда заснуть не сможешь.

Они остались подкалывать друг друга, а я пошёл одеваться.

С тех пор прошло уже две недели. А сейчас вот звонит, придёт, любоваться на мои боевые отметины. Слышу, хлопнула входная дверь. Я прикрыл физиономию раскрытой книгой, мол, заснул за чтением. Слышу:

– Антоша...
– тихонечко так, уже стоит, склонившись надо мной. Поверила, что сплю?

Я медленно стягиваю книгу и слежу за её реакцией. Витёк вовремя подставил стул, на который она буквально упала, я тоже невольно дёрнулся подхватить. Ну у этого жлоба реакция оказалась покруче. Или заранее подготовил, ожидая такую реакцию дивицы. За мной долг. А вообще в следующий раз её заранее предупреждать надо будет, но, очень надеюсь, не будет уже такого следующего раза.

Я сел и взял её ладошки:

– Катя. Облачко. Это всё ещё я, - стараясь, что бы моё мычание было хоть немного членораздельным: - Только имидж сменил.

Но она явно сейчас была лишена чувства юмора.

– Ну, вы тут милуйтесь. А к органам политпросвящения.
– это Витёк, так про телек.

– Ни кто не оторвёт члена, - выдержал едва заметную паузу: - профсоюза, от органов профсоюза!

Я скорчил гримасу, делая попытку ухмыльнуться.

– Это тебя те бандиты побили?
– спросила испуганным шепотом. Я оскалился, видно испугалась, что бы "те бандиты" не услыхали.

– Не...- мычу: - с платформы упал пьяный.

– Не обманывай меня.

Смотрю, а глаза наливаются слезами. Молча, подхватываю и валю её на себя:

– Меньше разговоров, мне трудно говорить. Лечи!
– прохрапел категорический приказ.

Лечение было более чем плодотворным. Когда осторожный стук в дверь:

– Мне нужен мой конспект.

Это тот змей рвётся поехидничать над нами.

Заходит и сразу к стулу с одеждой, вот змей, но она лежала около меня в белье. Видно было его разочарование:

– Катенька, ну покажи?

А она совсем уже начала озоровать:

– А на тебе, что бы больше заснуть не смог!
– и задрала одеяло, показав попку, обтянутую такими кружевами... Витёк, надеялся смутить её, но получил более чем достойную отповедь, Я привстал и быстро прикрыл одеялом и укутал поплотнее этот её приборчик, по словам Козака.

– Ага, получил!
– смеясь, пискнула она. На Витька напал ступор, только вытянулась озадаченная физиономия, на такое нахальство. Да ещё от кого? Он явно на это не рассчитывал. Когда Витёк вышел, прибывая в явном шоке, от такого вероломства.