Жестокая любовь

– Джо, я волнуюсь о Хонор.

Джованни не смотрит на меня.

– Она сильная. Она может сама о себе позаботиться.

– Да, но Байрон - придурок.

И даже она не в силах бороться с течением. Цунами. Ураган. Стихийное бедствие. Именно так характеризуются люди, как Байрон.

– Твоему отцу нужен кто-то, кто сможет перенять бизнес. Гарантирую, что он будет мудаком.

Он не говорит ничего того, чего бы я ни знала, но это все равно расстраивает. Здесь слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица. Я могу видеть только его фигуру рядом с собой, его шею и плечи, освещенные лунным светом.

– Это не восемнадцатый век. Это Лас-Вегас.

– Суть брака не в этом. Не здесь, по крайней мере.

Речь идет о создании альянсов. Все дело в деньгах.

– Он должен сделать тебя следующим в очереди.

По крайней мере, Джо крутится в этом уже много лет. Его отцу здесь доверяют, несмотря на то, что он не на верхах иерархии. Байрон очень долго не жил в Лас-Вегасе. Плюс он полицейский. Я с раннего возраста научилась не доверять копам... особенно грязным.

Джо качает головой.

– Нет, спасибо.

– Почему бы и нет? У тебя бы хорошо получилось.
– Я вижу, как он прикусывает язык.
– Что?

– Хорош в убийстве людей?
– тихо спрашивает он.

Я вздрагиваю. Большую часть времени мы обходим стороной то, чем конкретно занимается мой отец. И технически Джо - часть всего этого. Я никогда не спрашивала его, убивал ли он кого-нибудь. Насколько мне известно, он уже грабил банк. Джо еще учится в старшей школе, так что они держат его непосвященным. Но как только он закончит школу, они захотят принять его в свои ряды. Я бы предпочла, чтобы он покинул это место. Даже если его отъезд меня добьет.

Он отрицательно качает головой.

– В любом случае, если бы именно меня готовили к этому, мне бы пришлось жениться на Хонор. А я не могу этого сделать.

Мысль о том, что он женится на моей сестре, сводит меня с ума. Он всего на пару лет ее моложе. Вообще-то, это неплохая идея.

– Почему бы и нет?

– Потому что мне нравится ее сестра.

Я замолкаю. Есть только одна сестра. Я.

– Что ты сказал?
– шепчу я.

– Ты слышала меня.

Он наклоняется ближе. Тянется ко мне, но на этот раз его ладонь скользит по моей щеке. Его прикосновение шокирующее, поразительное, невероятно грубое и теплое одновременно. Он проводит большим пальцем по моей коже, царапая меня. Мои глаза накрывают трепещущие веки.

Старая кожа кушетки скрипит, когда он наклоняется вперед. Сейчас он должен быть в нескольких дюймах. Его дыхание касается моих губ. Мурашки бегут по коже. Я жду... надеюсь…

Неожиданно его теплые и мягкие губы прижимаются к моим. Боже, я видела, как эти губы улыбаются, смеются, извергаются потоком проклятий, но никогда не думала, что они могут быть такими мягкими. Круче, чем обжигающий виски. Это нежное тепло, ласка, и я растворяюсь в нем, позволяя себе расслабиться.

Через секунду он отстраняется. Совсем не прикасаясь ко мне.

Мои глаза резко открываются.

– Джо?

Он выглядит измученным. Может, я и не чувствовала, как обжигает виски, но он это ощущал. Боль мелькает в его глазах. Он встает и отходит.

– Нет, Клара. Это было неправильно. Я был неправ, поступая так.

– Но почему?

Как это может быть неправильным? Это лучшее, что когда-либо со мной случалось. В ночь, когда я решила быть плохой, я испытала свой первый поцелуй. Это лучшее, что я могла себе представить. И он был таким сладким на вкус.

Он все еще качает головой, так яростно, что я не уверена, кого он пытается убедить: меня или себя.

– Ты пила.

– Всего один глоток, - говорю я несколько оскорблено. Возможно, я и новичок в этом, но я не пьяная.

– Одного вполне достаточно.

– Ты тоже выпил, - указываю я, обвиняя.

Он смеется, звук неуверенный и резкий.

– Я взрослее.

Я не поняла, что он имел в виду. Толи выпивка влияет на него меньше, или это просто еще одна причина, почему поцелуй был плохой идеей... как будто он мог превзойти меня. В моем понимании нет ни одной причины, почему это может быть плохой идеей. Я хотела, чтобы он целовал меня всегда. И судя по тому, как он ответил на поцелуй, ему тоже понравилось. Разве что…

– Я... сделала что-то не так?
– спросила я слабым голосом.

Он выдает череду ругательств.

– Нет, красавица. Ты не сделала ничего плохого. Это все я. Я не могу прикасаться к тебе, когда ты выпившая. Мне вообще нельзя к тебе прикасаться!

ГЛАВА 2

СТОН вырывается из меня, когда свет ударяет в глаза. А также здесь очень шумно. И что-то тяжелое давит мне на голову. Я вскидываю руку в универсальном жесте «уходи». И на случай, если это будет недостаточно ясно, добавляю:

– Выключите свет.

– Это солнце, глупышка, - говорит моя сестра.

Я приоткрываю один глаз и буквально слепну. Если это солнце, мы, должно быть, переживаем какой-то апокалипсис, потому что оно в сто раз ярче, чем я когда-либо видела. И с каких это пор она говорит через микрофон? Все, что я в силах из себя выдавить, это хныканье.

Кровать проседает, когда она садится рядом со мной. Ее холодная и сухая рука опускается на мой лоб.

– Ты заболела, или что-то в этом роде? Выглядишь не очень хорошо.

– Спасибо, - говорю я, усмехаясь, а потом вздрагиваю, когда слово эхом отдается в моей голове.

События прошлой ночи обрушиваются на меня. «Джек Дэниелс». Потом поцелуй. Затем отказ.

Потом еще «Джек Дэниелс».

Мы допили всю бутылку, при этом демонстративно не обсуждая поцелуй.

– Я не больна, - говорю я, чтобы она хотя бы не волновалась. Несмотря на то, что я чувствую себя хуже, чем во время гриппа. Надеюсь, похмелье не продлится несколько дней.

– Я измерю тебе температуру, - говорит Хонор, направляясь в ванную, соединенную с моей комнатой.

– Нет, - протестую я. Мысль о том, как что-то пищит в моем ухе, заставляет меня съежиться. Я пытаюсь сесть, чтобы доказать, что все в порядке.

– Видишь? Все в норме.

На Хонор кремовая винтажная блузка и черная юбка-карандаш. Она всегда выглядит такой собранной. Я смотрю на часы. Десять утра. Ладно, думала, что еще не так рано. Тем не менее, она выглядит элегантно и стильно в любое время дня. У нее напряженное выражение лица. Из-за меня?

– Со мной все в порядке, - повторяю я.