Жестокая свадьба

А ей было скучно. Ну не для нее все эти собрания, заседания, планерки, оперативки. Когда начинали обсуждать котировки и биржи, Данке хотелось плакать, а Даниял как нарочно, начинал ей все объяснять и разжевывать, и тогда она чувствовала себя еще большей тупицей.

И не то, что бы не понимала. Все по-отдельности понимала, а как это увязать в общую логическую цепочку, понять не могла. Это ее злило, и виноватым в итоге оказывался Баграев.

Данка скучала по своим занятиям, по переводам, мир слов и языковых конструкций был для нее привычнее. А здесь все казалось чужим и агрессивным, хотя сотрудники относились к ней уважительно.

Но ведь она не слепая, недоумение в квадратных глазах обоих директоров, когда Даниял представил им нового собственника, было таким откровенным и неподдельным, что ей даже стало их жаль. Зато Батраз, муж Аланы, сделал вид, что так и должно быть, и это ее тоже разозлило. А потому, что Дан сказал, вот он и сделал вид.

Их отношения с Даниялом стали стремительно портиться, и Данка с каким-то ожесточенным остервенением делала все, чтобы они стали еще хуже. Свидания как-то сами по себе сошли на нет, точнее, Дана сама отказалась встречаться с Даниялом наедине.

Во-первых, у него стало совсем мало времени. Шамиль выписался из больницы и уехал домой почему-то с Авериным. Скорее всего, Константин Маркович решил заработать еще и на Баграеве-старшем. Уезжая, он обронил, что Шамиль хотел закрыть вопрос по старинке, но сын воспротивился и решил посадить Арисханова. При этом сам Константин Маркович вздохнул так тяжко, что сразу стало ясно, на чьей он стороне.

Дана спросила у Данияла, и тот подтвердил, что взял с отца слово не решать проблемы таким методом, он хочет посадить Арисханова на законных основаниях с помощью бумаг, которые нашел у него Аверин.

— Хорошо хоть они с Заурбеком успели пока твой Дан не начал обрабатывать отца, — удовлетворенно добавлял Костя. В свете того, что младший брат Аминат буквально на днях утонул в бассейне, будучи на отдыхе в Турции, это звучало несколько зловеще.

— Так не на нашей же территории несчастный случай, — дядя Сережа только удивленно моргал в ответ на расспросы Данки, — чего же мне туда лезть, детка? Мне как раз фиолетово, почему он утонул, пьяный в бассейн полез, наверное.

Арисханова взяли под арест, и тогда Даниял оповестил родных, что его первая семья жива, и что компромат, присланный на свадьбу, был полностью сфабрикован. Но это всколыхнуло по новой всю ту муть, что уже улеглась в Данкиной душе, и теперь она изводила и себя, и Дана.

Пускай компромат и сфабрикован, но фото ведь были настоящие. Баграевы еще тогда приняли меры и с каждым была проведена работа. Все гости удалили присланные снимки, но Дана прекрасно понимала, что стоит всплыть ее имени, так и те кадры всплывут пусть не вживую, но в памяти каждого наверняка. Тот же Батраз — каждый раз, глядя ему в глаза, Данка гадала, видел он ее так называемое портфолио или нет. Все видели, и все помнят.

Ей снова мерещились журналисты под окнами, косые взгляды на улице, любой услышанный смешок воспринимался в свой адрес.

— Даночка, никто не сунется к тебе, а мы отслеживаем появление фото, поверь мне. И ты не обязана ни с кем общаться, мы ведь уже это обсудили, — пытался уговорить ее Даниял, но она теперь отрывалась на нем по полной.

Он при этом вел себя безупречно, но чем более покладистым и терпеливым был Даниял, тем больше накрывало Данку. Плюс отвращение к себе, потому что сейчас она себя чувствовала настоящей фурией. И стервой.

Все попытки Дана наладить отношения принимались в штыки, во всем ей чудился подвох. Данка даже детей стала с ним одних отпускать, только чтобы поменьше пересекаться.

Вернувшийся Аверин, наблюдая за происходящим, с присущей ему язвительностью окрестил ее состояние как «хочу быть Владычицей Морскою» и порекомендовал освежить в памяти известную сказку, а особенно, не слишком помпезный финал. И от себя добавил, что у Данки есть все шансы обскакать главную героиню.

— Я бы тебя еще и треснул этим корытом, — добавил он, Оля пихнула его локтем в бок, но при этом сказала очень мягко:

— Даночка, может и правда хватит над ним издеваться? Даниял как ночь ходит черный, ты же в начале была согласна с ним помириться, что теперь случилось?

Если бы она сама знала, что случилось, было бы вообще прекрасно, но не говорить же такое сестре.

— Хорошо, Дана, скажи, что ты хочешь? — спросил однажды Даниял с таким уставшим видом, будто она его совсем измучила, будто ему все надоело, и ее снова захлестнуло с головой.

— Чтобы тебя никогда не было в моей жизни, — выпалила в сердцах, и сама испугалась, увидев, как вспыхнули и потухли синие глаза.

Захотелось подбежать, обнять, зацеловать эти глаза, чтобы они снова зажглись. Сказать, что это неправда, что она сама себя ненавидит за такие слова, что ни смотря ни на что, Дан — это лучшее, что с ней случилось в жизни, потому что она любит, но… Дана не стала этого делать, и однажды он просто исчез.

Он перестал звонить, присылать стикеры с гифками с утра и перед сном. Надоедать своими приглашениями на завтрак обед, ужин и пять раз в день на чашку кофе. Неприличными намеками, разгоряченными взглядами. И тогда Дана поняла, что на самом деле ее ничего не раздражает, а наоборот, ей его не хватает. И когда она успела привыкнуть к такому навязчивому присутствию Баграева в своей жизни?

Дана попыталась через секретаря офиса выяснить, куда подевался исполнительный директор, но та посмотрела на нее с сочувствием, как на болезную:

— Даниял Шамилевич в отпуске.

— А предупредить он не мог? — ляпнула Данка, обиженная до глубины души.

— Так вы же сами ему документы подписали, Дария Михайловна!

Ну все, это уже точно клиника. Но как можно было разобраться в тех кипах бумаг, которые ей несли на подпись все кому ни лень, разве что за исключением уборщицы? Данка подмахивала, не читая, хоть Даниял и пытался обстоятельно растолковать содержание каждой писульки.

Оставались дети, и тут ее ждал сюрприз

— Папа уехал кататься на серфе, — сообщил матери Никитка, когда она аккуратно поинтересовалась об отце, — он нас с Настюхой тоже обещал научить.

Стало еще обиднее. И то, что сын добавил: «Он и тебя хочет научить, мамочка, очень хочет!» — никак ситуацию не исправило. Картина вырисовывалась неутешительная. Даниял заранее готовился к отъезду, оформил отпуск, поделился с детьми, и только ей не посчитал нужным рассказать. Куда именно уехал их папаша, Никитка вспомнить не смог.

Дана не подала виду, как ее это задело. В офисе удивительным образом все работало отлаженно, как часы, и по всему выходило, что ее присутствие там не обязательно. То есть Даниял искусственно раздувал ее значимость перед коллективом?