Жестокие цинковые мелодии

— Видишь ли, Красавчик, босс недоволен затягиванием строительства. Он говорит, люди жалуются на привидений и жуков. Говорит, что сам в это не верит. Он хочет найти виновных и примерно наказать. С целью ободрения остальных.

Красавчик понял. Я отнес это на счет дурных повадок правителей Венагеты во время минувшей войны. Если им казалось, что их войско сражается с недостаточным рвением, они просто казнили некоторое количество солдат. С целью ободрения остальных.

Красавчик, видать, был из ветеранов.

Ну да, и деревянная нога тоже служила тому подтверждением.

Война за Кантард с его серебряными копями длилась целую вечность. Она смешала поколения. Она накрепко связала людей, не имевших ничего общего — кроме самой войны, конечно.

— Морская пехота? — спросил я.

Красавчик утвердительно пробурчал что-то в ответ.

— Я тоже. — Он был на порядок старше меня, так что нас мало что объединяло. Впрочем, хватило и этого.

Достаточно двух минут боевой подготовки, чтобы вас раз и навсегда убедили в том, что морская пехота — совершенно особый, радикально превосходящий всех остальных биологический вид. И что раз ставши морпехом, ты навсегда морпехом и останешься. Р-р-ры!

Морпехи друг другу ближе, чем родные братья-сестры.

Ну и так далее.

В общем, такое не забывается.

Мы не стали травить друг другу армейские байки. Не мужское это дело. Такое позволительно только с теми, с кем ты вместе служил.

Однако мое признание подействовало не хуже тайного знака, пароля какого-то. Красавчик сразу заговорил доверительным тоном.

— Не верится мне, что там привидения. Фигня все это. И музыки я там никакой не слышал. А ведь я тут с самого начала сижу. Но какие-то говнюки явно пытаются сорвать строительство. Может, это дети балуются. Здесь все время дети ошиваются. То банда какая детская, то такие, будто только-только с Холма сбежали. А вот гребаных жуков тут и правда по это, по самое. Таких, в каких и поверить трудно, пока они по ноге твоей гребаной не полезут.

— Расскажи-ка про жуков.

— Здоровенные. И жирные — что твоя кошка. Да ты заходи, поброди по дому. Вот сам и увидишь, и очень скоро. — Он шагнул в сторону, освобождая проход.

Никто больше не оспаривал моего права посетить стройку.

По правде говоря, никто вообще не обращал на меня ни малейшего внимания. Все — за исключением Красавчика — были целиком и полностью поглощены строительным процессом.

Я вошел в дом. Здесь оказалось тепло, хотя я и не понял, почему именно.

Мой опыт общения с театральным искусством весьма ограничен. Давным-давно я ходил раз с тогдашней подружкой на любовную пьесу. Ну и еще пару раз с тех пор ходил с Тинни — на комедию и на трагедию; и та, и другая про правителей времен Империи. Не могу сказать, чтобы какая-то из этих пьес произвела на меня особое впечатление.

Внутреннюю отделку «Мира» только-только начали. Большую часть досок, предназначавшихся для пола первого этажа, еще предстояло настелить. Про зрительские кресла или настил сцены вообще речи пока не было. Пара плотников посторонилась, пропуская меня. Я повернулся к ним. Один сверлил коловоротом отверстие. Второй зашлифовывал только что забитую шпильку. Я заглянул в темный провал.

— Как у вас здесь вентиляция устроена?

Плотники производили впечатление родных братьев с разницей лет в пять.

— Я просто плотник, начальник, — отозвался старший. — Хотите узнать про такие штуки — ищите гребаного архитектора.

— Не слушайте этого засранца, — заявил второй. — Он женат на моей сестре. Все, чего было в нем хорошего, она уже сто лет как высосала.

Значит, все-таки не братья. Судя по словам младшего, сестра его — настоящий ходячий кошмар.

— По периметру дома будут приямки с железными заслонками, управляемыми изнутри. И шахта посередине, через которую должен вытягиваться разогретый, несвежий воздух.

— Спасибо, ясно.

Что-то бурое прошмыгнуло внизу, в полумраке.

Плотник-Старший не стал опротестовывать заявлений своего напарника. Я решил, что подобное разделение ролей у них в порядке вещей.

Еще что-то шевельнулось внизу, а за ним сразу несколько. Крысы?

— А скажите-ка, парни, вы здесь привидений не видели?

— Чего-чего?

— Привидений. Старик Вейдер говорит, что вы, ребята, ему сроки строительства срываете из-за привидений и жуков.

Плотник, что постарше, ударом деревянного молотка-киянки загнал шпильку на место.

— Слыхал я подобный вздор, ага. Но сам привидений или призраков каких ни разу не видывал. Жуков, говоришь? Вот говно… ну да, этого добра у нас хоть жо… хоть задом ешь. Иные такие здоровые, что, поди, и собаку трахнуть могут.

— Но не комары, надеюсь. — На островах шутили, что кровососы там такие здоровые, что подвешивают тебя на дерево, чтобы закусить позже.

— Не-а. Все больше тараканы. Но и жужелиц, мерзких таких, тоже видел. Во! Глянь! Вон как раз один! — Он швырнул киянку. И промазал: она отлетела от стены и исчезла в темноте. Я не следил за ней — я смотрел на самого большого, наверное, таракана в мире. И уж наверняка на самую стремительную шестиногую тварь из всех, что я когда-либо видел.

Ну, конечно, трахнуть собаку она бы не смогла. Даже мелкую, из тех пушистых комочков, каких любят старые дамы с Холма.

— Срань господня! — Эта проклятая тварь имела в длину дюймов восемь. Без усов, разумеется. В танферской природе таких не водится.

— Только не говорите мне, что это детеныш, — взмолился я.

— Да нет, — отвечал мне тот, что младше; старший был занят поисками своей киянки. — Этот здоровый, я таких еще не видал. Но они все больше становятся. Мы их по возможности убиваем, конечно. Только старику Вейдеру лучше прислать сюда кого, чтобы с ними разобрался.

— Вот он меня и прислал.

— Ну и как, поубавилось оптимизма, а?

Какого черта? Этот парень меня едва увидел, а уже наезжает…

— Я еще вернусь.

— Это угроза или обещание, шеф?

— Приберег бы свои остроты для других.

7

Домой я шел довольно извилистым путем, несколько южнее обычного маршрута. Первую остановку я сделал у кузницы и конюшни Плеймета.

— Мне нужен экипаж напрокат, — заявил я, не дав ему побрюзжать ни минуты. — Такой, чтобы в нем разместились четверо людей и с полсотни крыс. И еще мне нужен кучер.