Жестокие истины (Часть 1)

– Что это?
– спросил мастер Годар, на мгновение оторвавшись от созерцания человеческого черепа.

– Кравенский Рожок, учитель.

– Кажется, у нас появилась возможность присутствовать на Общинном Собрании?

– Вчера в город прибыл Великий Посол из Терцении!
– заметил, словно бы невзначай, Элиот.

– Это может быть интересно, - пробормотал мастер Годар.

В комнату вошел Уорт и начал полоскать в медном тазу измазанные гусиным жиром руки.

– Слыхали?
– спросил он, наклонив голову, - Это божий зов. Я пошел.

– А-а...
– сказал мастер Годар растерянно, - У нас же сегодня назначена операция.

– Отловите сперва пациента!
– захохотал Уорт, - Ваш недорезанный портняжка сбежал прямо со стола, как только услышал Рожок! Такой уж мы народ, кравники, ничего не поделаешь!

С этими словами, он скрылся за дверью. Мастер Годар беспомощно поглядел ему вслед.

– Вот неожиданность... Похоже, этому больному собрание важнее собственного глаза. Ничего не остается, как пойти на него и нам.

Улицы Кравена бурлили. Хлопали двери, ставни, ржали встревоженные лошади. Людские струйки, сливаясь в ручьи, текли в одном направлении - к Общинной площади. Элиот, видевший это впервые, обратил внимание, что тут были только мужчины - ни одной женщины.

Путь занял полчаса. На площади было черно от голов. Крыши домов, прилегающих к ней, облепили тучи мальчишек, охочих до всякого зрелища. Над колышущимся людским морем возвышался наспех сколоченный помост, рядом гудел Кравенский Рожок: приглядевшись, Элиот заметил на самом верху человеческую фигурку. На помосте пока никого не было.

Рев Рожка внезапно оборвался; наступила тишина, совершенно неестественная для такого скопления народа. На помост поднялся глашатай: приложив ко рту говорильную трубу, начал:

– Граждане Кравена! Вы собраны здесь во славу святого Николуса и именем Ангела! С вами желает говорить Великий Посол милости и волей божьей Ангела!

Собрание заволновалось:

– Давай посла, мы его с перцем на раз!

– Ого-го-го-го!

– Пускай скажет народу, куда хлеб девал, собака!

Посол грузно ступил на шаткий настил. Вместо вчерашних синих, были на нем золотые одежды и флаг Империи, распяленный на раме, прикрепленной к плечам. Если бы можно было убивать взглядом - Луами, несомненно, свалился бы сейчас замертво. Элиот аж пискнул от ненависти сквозь стиснутые зубы.

– Что с тобой, юноша?
– удивленно спросил мастер Годар, - Ты побледнел, как снег.

– Ничего!
– слишком торопливо для правды сказал Элиот.

Он уставился на свои ноги, чтобы скрыть возбуждение, охватившее его. Когда парень снова поднял глаза, он выглядел вполне спокойным. Теперь он мог слышать то, что говорит Луами.

– Граждане Кравена! Я прибыл сюда к вам, чтобы передать вам слово милостью и волей божьей Ангела, нашего общего господина! "Мы, милостью и волей божьей Ангел шлем привет нашим северным подданным вольного города Кравена: благородным дворянам, честным негоциантам и добрым мастеровым! Желаем им долгих лет счастья, благополучия и процветания! Однако же, со скорбью и болью наблюдаем мы, как рушатся старинные устои, не соблюдаются те законы, по которым жили отцы и деды ваши! Не платятся старые выходы, беззаконие и разор свили гнездо в славном Кравене! Самовластный, богопротивный Малый Совет взял власть в персты свои, и заключил союз с омерзительным сердцу нашему разбойным Кандом! Узнали мы и то, что нашли в вашем городе приют изменники Империи и предатели божии! Сие не можем терпеть мы более! Обливаясь слезами, мы закрыли ходы торговые в город ваш, дабы наставить детей своих на путь Правды и Добра! Рука наша тяжела и готова покарать отступников! Но сердце наше милостиво, и примет любого, кто отринет Зло, и предастся Отцу своему!"

Едва лишь смолк голос посла, как площадь разразилась яростными криками.

– А шиш не хочешь, толстопузый?!

– Такие вот, как этот, бедному Ангелу голову дурят!

– Хлеб, хлеб, давай хлеб!

– А ты слыхал, что он сказал: кто отступится - милость обретет?

– Отступись, попробуй - тебе эти, с Глазами, живо руки на спину завернут!

– Ты гля, как посерел он!

Среди голов мелькнула толстая физиономия Уорта; увидев мастера Годара, он энергично заработал локтями, подбираясь поближе. Некоторые узнавали его, расступались, давая проход.

– Слыхали?
– крикнул он, - Что вы об этом думаете, любезный Рэмод?

– Видимо, Ангел решил прибрать Кравен к рукам!
– прокричал в ответ мастер Годар.

– Э, я не о том! Что вы намерены делать, коли Ангел потребует вашу голову?

– Положусь на милость божью!

Но тут их разговор , и все остальное покрыл рев вновь ожившего Рожка. Когда толпа притихла, Луами продолжал:

– Я пока не закончил! К посланию милостью и волей божьей Ангела придан список требований! Вот первое из них: в срок, равный семи дням, выдать всех лиц, которые поименованы в прилагаемом табеле!

– О-хо-хо! Да забирай с потрохами!

– А имущество их дашь нам конфискнуть?

– Понаехали, крысы!

– Вот эти люди!
– начал читать посол, держа перед собой свиток, - Дворяне Рулуандр Епир, Пастер Фонмуа, Гур Пейский, Сальва Орпт, Астин Фартанпарель, мещане Рон Ягр, Сейсиль Каперойт, Рэмод Годар...

Посол еще выкрикивал какие-то имена, но Элиот не слышал его: он окостенел, и на этот раз не от ярости, но от страха. Что же теперь будет с ними ? Ему до слез стало жалко самого себя: он уже видел живым воображением своим, как волокут его спиной вперед гвардейцы. Но ведь имени его нет в списке: только учителя. Что делать? Решение вдруг пришло, ясное и простое: он убьет Луами, и тем защитит хозяина, да и за себя долг вернет. Он сдавил костяную рукоять грабенского ножа, чувствуя его тепло. Человек может подвести; нож не подведет никогда!

– Некоторые из предателей скрываются под чужими личинами: и они нам известны!
– закончил посол, опуская руку со свитком.

У помоста творилось непонятное: какой-то человек лез на него снизу, но стражники не пускали, сталкивали тупицами копий.

– Слова, слова!
– кричал отчаянно человек.

– Дайте лысому слово сказать!
– волновались в толпе, и подсаживали его под зад, - Говори, сквалыга!

Человек, наконец, взобрался наверх, и Элиот с удивлением узнал в нем того самого булочника, у которого они зашивали свищ.

– Я - булочник с Фонарной улицы! Такой же гражданин, как и вы! Мне наплевать на всех этих подольников, я их не знаю! Одного только и знаю: это господин Годар. Он лечил мне грудную болезнь, и вылечил! Вылечил! Можете пощупать, коли не верите! Я вот что сказать хочу: нельзя нам его отдавать, самим нужен. Он не одного меня на ноги поставил, тут много таких!

– Верно!

– А мне он зуб выдрал! Фр-р-р, и нет его... Ловкий, дьявол!

– Все лекари - один к одному, без серебра пальцем не шевельнут!