Жестокое желание

Лицо Милы побледнело, пока он говорил. Когда он уходит за материалами для гипса, предварительно дав ей обезболивающее, чтобы он мог зафиксировать перелом, Мила смотрит на меня, свежие слезы на грани пролития.

— Я не могу отдыхать, — шепчет она. — Пока я на больничном, я буду получать половину своей зарплаты в балете, но это даже не покроет…

— Я позабочусь об этом. Я позабочусь о том, чтобы о тебе с Ники позаботились. Если тебе понадобится кто-то, кто будет убирать, готовить и помогать с ним, я найму кого-нибудь. Я буду приезжать сам, когда смогу. Если Дарси нужно будет платить, чтобы она проводила там больше времени, я сделаю это. Все, что необходимо, Мила. Ты слышала доктора. Ты должна делать это медленно. — Я придвигаюсь ближе, протягиваю руку, чтобы нежно коснуться ее лица. — Я знаю, что для тебя значат танцы, детка. Ты не можешь это потерять.

Она испускает небольшой, задушенный всхлип.

— Почему? — Шепчет она. — Зачем ты все это сделал?

Потому что я люблю тебя. Мысль приходит незамеченной, так быстро, что я пугаюсь.

— Потому что я могу, — говорю я вместо этого, потому что не готов рассказать ей о своих чувствах. Не здесь, не так. Я едва могу признаться в этом самому себе.

— Это слишком, — шепчет она. — Этих таблеток, наверное, уже нет. Я провалила все, что ты хотел, я все испортила, и…

— Нет, — говорю я слишком резко и вздыхаю, когда она вздрагивает. — Это вина Егора, а не твоя. И он заплатит за это, в свое время. Но сначала я позабочусь о том, чтобы о тебе позаботились.

Мила тяжело сглатывает, испуская дрожащий вздох.

— Мафиози, откладывающий месть. Странно. — Ей удается улыбнуться, и я сдерживаю то, что еще не готов ей сказать. Оно словно висит на кончике моего языка, ожидая момента, чтобы вырваться на свободу.

Когда врач возвращается, чтобы вправить ей лодыжку и наложить гипс, я отхожу на минутку. Я отправляю сообщение Федерику, чтобы он дал мне домашний адрес Егора. Я готов отложить месть надолго, чтобы убедиться, что Мила устроилась и находится в безопасности, но не настолько, чтобы Егор успел скрыться. Он будет знать, что я приду за ним, и я не собираюсь давать ему время на бегство.

Как только врач заканчивает, я звоню своему водителю, чтобы он подъехал. Мила бледна и молчалива, когда ее отводят к внедорожнику, — от обезболивающего ее мутит. Она прижимается ко мне, когда я сажусь рядом с ней, и я снова ощущаю в груди боль, неослабевающую потребность обеспечить ее безопасность. Это все еще странно, но не нежелательно.

Когда мы добираемся до ее дома, я несу ее наверх. Я чувствую, как она прижимается к моей груди, расслабляясь по мере того, как я поднимаюсь по лестнице, и к тому времени, как я добираюсь до ее двери, я понимаю, что она спит. Я достаю ключи, которые она дала мне, когда мы садились в машину, медленно открываю дверь и вижу, как Дарси резко поднимается с дивана, когда я вхожу.

— Что… — Она начинает вставать, а я качаю головой, кивая на спящее тело Милы в моих объятиях, а затем устремляю взгляд на гипс. Я вижу подозрение на ее лице, но она хмурится и садится обратно. — Ее комната в конце коридора…, — начинает шептать она, и я киваю.

— Я знаю, где она, — пробормотал я и увидел, как ее глаза расширились от удивления. Даже в нынешних обстоятельствах мне приятно осознавать, что Мила, должно быть, не часто ходит на свидания или приглашает к себе мужчин. Похоже, это необычно, что кто-то знает, где находится ее комната.

Хорошо, шепчет ревнивая, собственническая часть меня. Но я отбрасываю ее в сторону, несу Милу в ее комнату и осторожно укладываю в кровать.

Она просыпается, совсем чуть-чуть.

— Лоренцо, — шепчет она, ее рука прижимается к моей груди, и желание остаться с ней вспыхивает и поднимает голову, когда я смотрю вниз на ее хрупкую фигуру. Она никогда не выглядела более хрупкой, более нуждающейся в защите, чем в этот момент.

Но если я останусь, Егор может сбежать. Это странное чувство, когда мой долг Кампано вступает в войну с моими чувствами к кому-то. С таким я еще не сталкивался. Но не только долг перед семьей требует от меня что-то сделать с ним. Я до сих пор не знаю, что именно он сделал с Милой, но догадываюсь, и от одной мысли об этом ярость в моем нутре разгорается с новой силой, а руки сжимаются в кулаки.

С ним нужно разобраться. Ради блага моей семьи, нашего бизнеса и ради Милы. Пока он жив, он представляет угрозу для всех нас.

— Я вернусь, — тихо пробормотал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб. — Я обещаю.

Федерик прислал мне адрес. Я натягиваю на Милу одеяло и тихо закрываю за собой дверь, проходя по коридору и возвращаясь в гостиную.

— Ты можешь остаться с ней? — Спрашиваю я Дарси, которая все еще сидит на краю дивана, не спит и смотрит на меня с тем же подозрением.

— Я не планировала уезжать, — отвечает она с трудом. — Ты собираешься рассказать мне, что случилось?

— Она попала в аварию за пределами клуба. К счастью, я был рядом, чтобы отвезти ее в больницу. У нее сломана лодыжка.

Лицо Дарси белеет.

— Черт, — шепчет она. — О Боже…

— Доктор сказал, что все заживет, если она будет следовать инструкциям и ходить на физиотерапию. — Я прикрываю рот рукой. — Я сказала Миле, что буду заботиться о ней, пока она восстанавливается. Но она упрямая, поэтому ей понадоблюсь не только я, чтобы убедиться, что она не переусердствует.

Рот Дарси уже сложился в упрямую линию.

— Я работаю в кабинете физиотерапевта. Я прослежу, чтобы она этого не сделала. И я могу помочь ей со всем этим.

Я чувствую мгновенный прилив облегчения.

— Отлично. Я скоро вернусь. Мне нужно уладить кое-какие дела, а потом я вернусь, чтобы увидеть ее.

Дарси поднимает бровь.

— Она не упоминала о тебе, — непринужденно говорит она, опираясь локтем на спинку дивана. — Вы двое…

— Да. Нет. Я не знаю. — Я провожу рукой по волосам. — Мы выясняем это. — Я слышу себя так, будто нахожусь вне своего тела, говорю незнакомому человеку вещи, которые никогда не мог бы произнести вслух. Как будто Мила полностью разделила меня. — Сейчас это неважно. Важно то, что она мне небезразлична. И как только я улажу кое-какие дела, я вернусь.

— Дела. — Дарси повторяет это, выражение ее лица не поддается прочтению. — Кстати, как тебя зовут? Я Дарси.

— Я знаю. — Я снова смотрю на нее. — Я Лоренцо Кампано.

А затем я выхожу из подъезда и направляюсь к своей машине.

Дорога по адресу, который мне прислал Федерик, занимает тридцать минут. Я попросил водителя припарковаться в квартале от дома, за переулком, вышел из машины и стал держаться в тени, приближаясь к зданию. Это низкий, приземистый, бетонный многоквартирный дом, и мне без труда удается взломать замок на наружной двери и проскользнуть внутрь.

Подняв воротник пальто, чтобы немного скрыть лицо, я поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Тихонько нащупываю под курткой пистолет, одновременно жалея, что оставил его в машине, когда столкнулся с ним в клубе, и радуясь, что сделал это. Если бы он был у меня, Егор был бы уже мертв. Но раз я его оставил, он будет умирать медленнее, и это вызывает у меня прилив адреналина.

Обычно я не получаю удовольствия от крови, пыток и убийств. Убийство — необходимая, но грязная часть нашего мира. Но впервые я предвкушаю, что сделаю с этим человеком, который посмел напугать Милу, причинить ей боль, поставить под угрозу самое важное для нее в мире, кроме Ники.