Жил-был мент. Записки сыскаря

Из дежурки на всё это смотрел сквозь очки Андропов. Портрет его был чёрно-белый. Как чья-то жизнь.

Палыч сидел тихо и мирно, попыхивал сигареткой, смот­рел в окно. Там во дворе захлебывались лаем четыре овчарки вечерней смены, мигалки подъезжающих «буханок» вертели бантами синего цвета.

В дверь постучали. В дверь вошёл дежурный опер. Зачем-то козырнул и положил на стол зама по УР бумаги. В Протоколе было написано, что у задержанного изъято сетка с картошкой, 5 (пять — прописью) морковок, складной нож с изображением зверя. В рапорте художественно изображалась погоня и цокот копыт. В явке с повинной некто задержанный Сызин, инженер НИИ Чегототам, писал, что он, работая на овощной базе, с преступным умыслом украл картошку, морковку и сожрал по дороге яблоко.

— Вот, кража гос.имущества. Статья, — сказал опер. — И вообще, времена теперь другие.

Палыч полез в стол, достал из ящика пистолет, положил на бумаги.

— Сегодня в Управе получил. Расстрельный. Специальный. Сам знаешь, времена какие. Бери.

Юный опер посмотрел на Палыча, на пистолет, бумаги. Улыбнулся.

— Шутите?

И тут Палыча понесло. Он орал. Про преступность, про молодняк мягкотелый, что надо всех шлепать к ***ям, и вообще в другое время Палыча дедушка его дедушку спустил бы под кронштадтский лёд и правильно сделал бы. Опер смотрел и бледнел.

— Я готов, — твёрдо сказал юный опер.

— Пошел на***, — скучно сказал Палыч и спрятал зажигалку в ящик стола.

О палках и…

Если у крестьян, читать колхозников, был трудодень, то у рабочих была восьмёрка. Что было у рабоче-крестьянской милиции? Правильно, молодцы — палка. Вся страна была жертвой Её Величества Статистики. Суровое здание Госплана СССР вздымалось комодом в центре Москвы. Как в муравейник стекались туда служащие Её Величества, их выплёвывало метро в начале рабочего дня и засасывало обратно-в конце рабочего дня. На чёрном лимузине приезжал суровый Байбаков, который знал всё. Но становился карточным шулером при докладах старцам Политбюро. Обьёмы производства хрен знает чего, росли невиданными темпами, очереди в магазинах за жрачкой тоже. Но обладатели спецпайков с ул. Грановского жили спокойно, как мудрые ЗК-пайка и дачка была им обеспечена пожизненно. А быдло-советский народ в очередь за счастьем — куском мяса с костями и, если повезёт, с воплем:

— Что дают и кто последний-крайний?

Какая разница, что… выкинули, как горько шутил Райкин… деФцит.

***

Генерал был грузен и сверкал колодкой орденов и медалей за выслугу лет и лизание задниц. Он бубнил о том, что весь советский народ в едином строю и порыве. И вообще, когда балет лучшее, а космонавты всё дальше, то КПСС ближе и роднее. А вы тут раскрываемость повысить не можете…Он отчаянно выдохнул:

— Ёб вашу мать! — это было хождение и братание с народом.

Довольный собой за смелость и правду-матку, и произведённое впечатление он бодро сел за крытый зелёной скатертью стол и шумно выпил нарзану из услужливо поданного стакана.

Полковники и майоры подхватили дружным хором:

— Да мы! Искореним! Раскроем и закроем!

Сыщики играли в морской бой, пользуясь паузой в работе, потому как раскрывать и закрывать придётся им. Бедолагам с Земли.

***

У Палыча, зама по розыску «Полтинника», на столе лежали тощие папки… висяки.

— Твою мать, вы охерели совсем! Это какие-то колхозные коровы, а не дела! Завтра «Невод», будут приданные силы. Чтоб каждое дело было толстое и красивое! Всем писать, уроды, до кровавых мозолей. Ясно?

— Ясно, Солнышко погасло.

Под белы рученьки ведут

Меня менты.

Ах, не троньте малолетку,

Ведь я мамочку люблю.

Лучше дайте сигаретку,

Я вам песенку спою, — дурашливо протянул Крокодил, пепельница гулко стукнула в ловко и быстро захлопнутую им дверь.

— Работать!

***

Дежурка напоминала общественный транспорт гэ Москвы. Было тесно, воняло потом. А патрули всё таскали народ, ПМГ каждые 20 минут подъезжало и заталкивало в переполненную Дежурную часть ещё и ещё… Милиционеры строчили рапорта. Бумаги не хватало. ДеФцит.

— Менты — козлы! — тщедушный мужичонка отчаянно крикнул из толпы.

Начальник ОУРа, приехавший с проверкой, своей тушей прошёл, как ледокол, через толпу и стал на ногу крикнувшему.

— За что?

— Было бы за что, ты бы из сосны зубочистку делал в морозную зиму.

— Начальник, возьми меня! — бойкая девица с выбитым передним зубом распахнула байковый халат, обнажив вислую грудь и шрам от аппендицита.

— Этих в камеру и по полной.

Дежурный кивнул. Постовые поправили фуражки и ри­нулись в толпу.

Толпа затихла. Кто-то сдавленно ойкнул.

***

— Это ещё что?

В кабинете инспектора УР Володи Зинковского все писали. На подоконнике, на его столе, на полу. Зина, покуривая, ходил от писавшего к писавшему и что-то диктовал. Писавшие кивали и строчили дальше. Шустрая бабушка, в молодости ковырялка и квартирная воровка на доверии, бегло просматривала листы и раскладывала их по кучкам.

— Почерковедческая экспертиза, товарищ майор! — не моргнув глазом ответил Зина.

***

— Ну, как у тебя, Виктор Палыч?

— Работаем.

Начальник ОУР легко выпил водки. Нюхнул корку обдирного хлеба, закурил свой кислый «Казбек»:

— Результат давай. Вон в 16-том две квартирные подняли. Сечёшь?

Палыч кивнул.

***

Дела были толстые. У всех.

***

В ходе операции ГУВД Мосгорисполкома «Невод» на территории 50-го о/милиции гор. Москвы было задержано… из них лиц раннее судимых…

В ходе оперативных мероприятий сотрудниками УР раскрыто 1 тяжкое…1 квартирная кража… предотвращен угон автомобиля… два покушения на личное имущество граждан, выявлены 2 притона, задержан гр-н …, находящийся во Всесоюзном розыске. А также привлечены к негласному сотрудничеству в качестве агентов уголовного розыска 4 человека…

***

Двое пятнадцатисуточников мыли дежурную часть. Тщедушный мужичонка и девица в байковом халате.

***

— Слышь, парни, анекдот от Барбосыча. В дежурку наряд доставляет двух азеров и двух негров. Одни ссали там, где не ссут, а вторые срали, где не срут. Дежурный смотрит на азеров и говорит: «Этих, чёрных в камеру!» Негры переглядываются и хором: «Господи, а мы-то теперь кто?»

***

А мы выпили, потому как без водки в нашей службе нельзя. Палка упасть может.

Земля

Володе Зинковскому посвящается.

Оперативный дежурный сунул мою карточку «заместитель» на место и выдал ПМ, потёртый жизнью.

И я пошёл. Ехать было не на чем. Талонов на бензин не было. Под мышкой была папка в которой лежали стыренные со стола начальника конторы листы белой бумаги, десяток чистых бланков и шариковая ручка — основное оружие советской милиции.

Участковый лениво отбрехивался от терпилы. У последнего сняли колеса с его «Жигулей». Машинка стояла на кирпичах. Силикатных, тяжёлых и белых.