Жильбер Ромм и Павел Строганов. История необычного союза
Шрифт:
20-го мы прибыли в Москву, где проведем около десяти дней. Этот огромный город, где насчитывается до 1600 церквей и более 500 000 жителей, предлагает иностранцу немало достопримечательностей. Однако, несмотря на уже достаточно долгое пребывание здесь, я не видел еще ничего, кроме колокола, известного своей величиной. По нашей оценке, он весит 1200 пудов (396 000 французских фунтов). Длина окружности по его нижнему краю составляет 642 дюйма, взятая по горизонтали толщина нижней части стенки – 18 дюймов, что дает в наиболее широком месте диаметр в 240 дюймов, или 20 футов [481] .
481
[Romme G.] Voyage de St. P'etersbourg `a Moskou. – РГАДА. Ф. 1278 Строгановы. Оп. 3. Д. 19.
Мысль о том, что положение русских крестьян, встреченных в этом путешествии автором данного
О том грустном впечатлении, которое произвело на Ромма во время его вояжа по окрестностям Парижа положение французских крестьян, мы можем судить по одному из посланий, написанных им еще до отъезда в Россию. Правда, тогда ситуация усугублялась стоявшей засухой:
Во время небольшого путешествия во владения г-жи графини д’Арвиль в Ля Трусс и в Лизи-сюр-Урк, возле Мо, я мог убедиться, что все луга пересохли и второго сенокоса провести не удастся. Деревья потеряли листву раньше, чем созрели фрукты. Повсюду распространились болезни, тем более опасные в деревне, что помощи там ждать не от кого, кроме как от невежественных врачей, коих следует бояться больше, чем самых жестоких недугов. Повсюду, мой дорогой друг, и у стен Версаля, и за сто лье от него с крестьянами обращаются столь варварски, что это переворачивает всю душу чувствительному человеку. Можно даже сказать с полным на то основанием, что здесь их тиранят больше, чем в отдаленных провинциях. Считается, что присутствие сеньора должно способствовать уменьшению их бедствий, что, увидев их несчастья, эти господа должны постараться помочь с теми справиться. Таково мнение всех, у кого благородное сердце, но не придворных. Они ищут развлечения в охоте с таким пылом, что готовы пожертвовать для этого всем на свете. Все окрестности Парижа превращены в охотничьи заповедники, из-за чего несчастным [крестьянам] запрещается выпалывать на своих полях сорняки, которые душат их хлеб. Им разве что разрешено бодрствовать ночи напролет, выгоняя из своих виноградников разоряющих их оленей, но не дозволено ударить никого из этих оленей. Работник, согбенный в рабской покорности, часто понапрасну тратит свое время и умение, служа напудренным и вызолоченным идолам, которые безжалостно гонят его, если только он вздумает попросить плату за свой труд [482] .
482
Ж. Ромм – Г. Дюбрёлю, 15 сентября 1778 г. // Romme G. Correspondance. Vol. 1. Т. 2. P. 443.
Однако после такой инвективы Ромм считает необходимым смягчить сказанное, подчеркивая, что его заключения отнюдь не носят абсолютного характера:
Впрочем, такая черствость присуща отнюдь не всем сеньорам. Я не раз был свидетелем того, как тепло встречали некоторых из моих знакомых, когда они приезжали к своим вассалам. Радость и удовольствие выражались множеством самых разных способов. Доброта и благодетельность являются столь простыми достоинствами, дарующими столь чистые и столь подлинные радости, что трудно понять, почему они так редки! [483]
483
Ibidem.
Судя по дневнику путешествия из Петербурга в Москву, похоже, что именно к таким добродетельным сеньорам Ромм относил и А.С. Строганова. Жизнь селян, которую риомец имел возможность наблюдать в принадлежавших графу деревнях, очевидно, и в самом деле в лучшую сторону отличалась от вышеописанной картины быта крестьян в окрестностях Парижа, что и побудило Ромма отдать предпочтение положению первых. У нас нет никаких оснований подозревать его здесь в неискренности, потому что когда через три года, во время путешествия к Белому морю, он столкнется с совершенно иной ситуацией, то напишет о ней в своем путевом дневнике с той же откровенностью, как это делал во Франции:
Один из нас пошел к крестьянину, который нанялся за 20 рублей в год на работу на рудниках. Его застали евшим хлеб из еловой коры и из соломы. Как могут жить на свои 20 рублей в год эти несчастные рабочие, которым запрещают заниматься земледелием, хотя для них уже нет работы на рудниках. Для них-то, стало быть, и существует самая сильная нужда. Звание «слуг ее величества» обрекает их на величайший голод! Крестьяне, не работающие на казну, платят в виде оброка на межевание и за рекрут от 6 до 7 рублей [484] .
484
Ромм Ж. Путешествие к Белому морю в 1784 году. С. 183.
Вернемся,
однако, к большой поездке по России, совершенной Роммом и его воспитанником в 1781 г.Из Москвы путешественники проследовали к Нижнему Новгороду. Описание Роммом этой части дороги, если таковое, конечно, существовало, до наших дней не дошло. А вот заметки о поездке по Волге от Нижнего до Казани, совершенной в «начале августа 1781 г.», в архиве Ромма сохранились, и даже в двух экземплярах, причем оба написаны его рукой. Хотя тексты по содержанию близки друг другу, однако не идентичны. Похоже, переписывая первоначальный вариант, Ромм его отредактировал и существенно дополнил. Впрочем, содержание обеих копий в своей главной части еще менее систематизировано, чем записки о путешествии из Петербурга в Москву. В основном Ромм перечисляет населенные пункты по правому и левому берегам Волги, указывая расстояние между ними в верстах. Любопытно, что почти все географические наименования, так же как и некоторые другие слова и словосочетания, он пишет печатными буквами по-русски – наглядное свидетельство прогресса в изучении языка. Этот перечень населенных пунктов время от времени дополняется краткими замечаниями о геологических особенностях ландшафта и растительного мира той или иной местности. Фрагменты же, имеющие этнографическое или историческое значение, лаконичны и немногочисленны:
Подноск остров 5 в[ерст]. от города [Нижнего Новгорода]. Здесь выращивают все виды овощей, но жителей нет. Русские, которые всегда строго блюдут предписанные церковью перед большими праздниками посты, хотя обычным нормам порядочности следуют отнюдь не столь часто, готовят [в пост] напиток и похлебку из обжаренной муки. Для изготовления напитка надо лишь разболтать такую муку в большом количестве воды, после чего это сразу можно пить. Брожение подобного напитка дает так называемый квас. Из той же самой муки, воды, соли и льняного масла готовят похлебку, которую едят, не варя. Ее называют толокно. Иногда туда кладут красные ягоды, коими весьма изобилуют леса по берегам Волги. Несколько раз добавляли уксус и несколько раз молоко, хотя в таком случае это совсем не постно. Я ел толокно. Оно, по-моему, хорошо для людей с отменным аппетитом. Я нашел его очень сытным [485] .
485
[Romme G.] De Nisnei Novgorod `a Kasan au commencement du moi d’ao^ut 1781, par le Volga. – РГАДА. Ф. 1278 Строгановы. Оп. 3. Д. 19. Л. 12. Курсивом обозначены слова, написанные Роммом по-русски.
Чебоксар – город в 40 в[ерстах] от Кузмодемянска и в 100 от Казани. Этот город, имеющий татарское название, – крупный центр торговли зерном, которое доставляется от чувашей и черемисов, продающих его по очень низкой цене. Возле него есть небольшая речушка Чебоксарская река [486] .
Масло остров 10 в[ерст] от Илинсок [Ильинского]. Остров прежде Масло направо. Здесь Волга меняет свое русло, нанося песок на правый берег и подмывая левый. Время от времени на берегу видны лачуги чувашей – дикого народа, данника России. Он начинается почти напротив Илинска [487] .
486
Там же. Л. 9.
487
Там же. Л. 13.
И только в своей завершающей части – при описании Казани – ранее хаотичные заметки Ромма приобретают характер вполне связного рассказа:
Протяженность реки Казанка около 200 верст. Вода в ней мутная и плохая. Пройти вверх можно только на баркасе, для барок слишком мелко. Устье ее находится в 7–10 верстах от Казани. Весной Волга более чем на 4 сажени покрывает равнину, отделяющую ее от города, который, будучи расположен на нескольких небольших холмах, не терпит от такого наводнения никакого ущерба. В это время ширина Волги достигает 9 верст.
Пугачев сжег несколько кварталов, но всё уже восстановлено и город стал краше прежнего. Императрица выделила городу 250 тыс. рублей для создания ссудной кассы, в которой каждый индивид, желающий строить, может легко взять заем. Власти выделяют место под строительство и дают беспроцентную ссуду на 10 лет, позволяя ежегодно гасить по 1/10 части долга. Частные дома должны вписываться в общую линию улиц, которые в заново отстроенной части совсем прямые. Кирпич стоит 2 1/2 рубля за тысячу, и кирпичный дом оказывается не дороже деревянного, но гораздо выгодней в плане пожароустойчивости. Проезжая, мы насчитали четыре большие улицы, застроенные кирпичными домами. Все остальные уже готовые кварталы имеют линейное расположение, но дома в них из дерева. Участок земли перед каждым домом, кое-где занятый газоном или посадками небольших деревьев, придает им простой и приятный вид. В центре города находится рынок, окруженный лавками, удачно расположенными и изобилующими товарами. Здесь можно понять, сколь многочисленно местное население.