Жили-были други прадеды
Шрифт:
Но думать об этом ей было неловко, и она заторопилась домой.
Дома было тихо. Шурка также сидела на постели. Посмотрела на мать, опустила глаза и как-то по-взрослому улыбнулась.
Тоня подсела
Потом увидела глаза Сергея, он поднял руку, маня дочь.
Шурка выбросила вперёд голые ноги, съехала с постели и, словно стыдясь своего роста, своих длинных худых ног, не разгибая их, кинулась телом к дивану, коленями на коврик, сложила руки на отцовской руке и уставилась на него смешливо и чуть смущенно.
Тогда он второй рукой коснулся её голого плечика и шеи, провёл по щеке и опустил свою ладонь на руку дочери…
Так просто всё это было, понятно, и всё же таинственное что-то случилось в эти мгновения.
Тоня почувствовала внезапную горячечность в груди и глазах, муж и дочь странным образом отдалились, уменьшились в ясную, точную картину. Лёгкость была в Тоне, она вспомнила своё утреннее слово и, кажется, произнесла его вслух:
— Очарованье…
Но они, наверное, не услышали её…
Потом она побежала в промтоварный, он открывался в десять, ей не терпелось купить Сергею белую
рубашку в тонкую чёрную полоску и чем-то похожий на эту рубашку широкий и длинный галстук, который нужно завязывать крупным узлом, как это нарисовано в отрывном календаре.Возвращаясь, увидела у клумбового крана управдоиа Петра Ивановича.
Из крана била вода, забрызгивала ему брюки, он не замечал этого, не замечал, казалось, и стоящей рядом Тони и других случайно подошедших людей.
Всё было как обычно: какие-то люди вокруг него, неяркий день, вода из крана, который пора закрывать, и, пожалуй, надо уже уходить по делам.
И все же он стоял и пытался вспомнить, найти в себе остаток, радостную частицу утреннего сна — так славно это случилось тогда в кабинете…
Ах, чёрт возьми, он мог бы исчезнуть сейчас к своему старому бродяге-гармонисту.
Он умел это делать.
Но в какой-то миг он увидел вблизи молодую женщину, не узнав в ней Тоню, весёлую молодую женщину, скуласто-красивую…
Когда-то он видел это лицо, оно было в его детстве.
Он подумал, что не стоит правда же, не стоит убегать к печальному гражданину гармонисту…