Жили-были (худ. Е. Рачёв)

— А тебе не стоит пугать окружающих умными словами и делать вид, что располагаешь позитивным опытом. Или я что-то в твоей кривой линии судьбы упустила?

— Не издевайся, — буркнула Галя. — Я с тобой как с человеком, а тебе все шуточки. Что я с таким сопляком делать буду?

— Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь, — Наташка откровенно смеялась над нерешительностью подруги, — Молодой — не старый, сам все сделает.

— Тьфу на тебя. Кто о чем, а вшивый о бане. В моем возрасте только престарелую невесту изображать! Мне перед мальчиком неудобно. Ты только представь себе это застолье: моя маман, Тата, юноша и я вся в румянце.

— Да, прими мои соболезнования. Такая компашка действует на зарождающееся чувство как пестицид на колокольчики, — печально протянула Наташа.

— Мне здесь чувство без надобности. Мне бы один вечер пережить, да никогда больше не сталкиваться с «идеальным во всех отношениях» Максимом. Но все должно пройти так, чтобы у мамы потом не возникло ко мне претензий.

— Исключено. Твою маму может устроить только зять. Если мальчик больше не вернется, вина ляжет на твои плечи. Так что выбирай: либо парень, либо мама.

— Можно подумать, у меня есть выбор. Лучше сразу повеситься!

— Слушай, я тут подумала: как жизнь людей меняет! Когда-то Светлана Николаевна, помнится, мужиков на дух не переносила. Женька с ней натерпелся, когда за тобой ухаживал, — хихикнула Скачкова. — Кто бы мог подумать, что она сама начнет к себе зятьев заманивать! Ладно, не кисни. Посмотри на этого Макса, а потом решишь по ходу пьесы.

— Не на что там смотреть, — махнула рукой Галина. — Ни мне, ни ему. Только время потеряем…

* * *

Как оказалось, зрелище того стоило.

Тата, давняя мамина подруга-соперница, была высокой худой старухой, молодящейся из последних сил. А еще — обладательницей голоса невиданной мощи. Ее речь ввинчивалась в мозг помимо воли собеседника, вызывая тягостные ощущения в висках и бурные процессы в желчном пузыре. Сколько Галочка себя помнила, мама с Татой всегда в чем-то соревновались: у кого моднее платье, у кого умнее дочка, у кого больше зарплата…

Фортуна с удовольствием раскачивала двух заклятых подруг, рассадив их на разные чаши весов. Сначала от Таты ушел муж, потом от Светланы. Через некоторое время Татина дочь Лена поступила на престижный юридический факультет университета, а Галочка — на немодный факультет дошкольного образования. Вскоре Лену отчислили за неуспеваемость, а Галя спокойно закончила учебу и пошла работать в школу. Жизнь преподносила подругам один сюрприз за другим, создавая иллюзию временных побед, оставлявших после себя горький привкус разочарований.

Учитывая нестандартные отношения между женщинами, предложение Таты пожертвовать разведенной Галочке племянника выглядело по меньшей мере подозрительно. Однако эта нехитрая мысль дошла до Галины лишь поздно ночью накануне встречи. Она еле дотерпела до утра: вселить сомнения в маму — последний шанс избежать встречи с малолетним женихом. Гале было мучительно стыдно выступать в роли перезрелой невесты. Но Светлана Николаевна видела ситуацию совершенно иначе, о чем и поведала дочери, опрометчиво вывалив лишнюю информацию.

— А то я ее плохо знаю, — Светлана Николаевна отмахнулась от дочери, как от надоедливой мухи. — Естественно, станет она тебе просто так помогать. Нужна ты ей, клуша! Как мне надоело, что ты считаешь мать выжившей из ума старухой! Да я поумнее тебя буду! Всё я знаю, только в данном случае Татка просчиталась. Максим — сын ее брата из Харькова. Жить ему негде. Вот она и ищет, куда бы пристроить родственничка. Только у нее трехкомнатная квартира, а у меня — «двушка». Так что либо она возьмет вас к себе, либо пусть снимает жилплощадь.

Галя опешила: в мамином повествовании она даже не упоминалась. Словно была не живым человеком, чью судьбу решили две старухи, все эти годы занимавшиеся перетягиванием каната, а некрупным бытовым прибором, который легко упаковать и перевезти. Галочке показалось, что мама уже расписала всю ее жизнь вплоть до кладбища.

Наташка права: с этим надо что-то делать. Галочке вдруг вспомнились все обиды, нанесенные за последний месяц судьбой: как не уступили место в транспорте, облили молоком в магазине, обдали грязной водой из лужи. Намедни ей не хватило талончиков к стоматологу. Новые колготки оказались безнадежно малы, а продавец их обратно не принял, предложив менять не товар, а комплекцию. На работе сделали выговор за плохое поведение детей на перемене. Да еще мама!..

У каждого, даже самого терпеливого человека терпение однажды заканчивается. Неприятности, тяжелыми камнями опускавшиеся на дно нежной Галочкиной души, превысили критическую массу и вывалились наружу. Но если у тренированного и закаленного борца за свои права, такого как, например, Светлана Николаевна, это выразилось бы в ядовитом монологе с криком и шаманскими плясками, то мягкохарактерная Галочка просто расплакалась, тихо причитая и сбивчиво жалуясь на судьбу-злодейку.

Восстание в очередной раз не удалось. Светлана Николаевна свято верила, что единственный человек, достойный сострадания, — это она сама. Поэтому слушать жалостливое подвывание размазни-дочери ей было совершенно неинтересно.

— Галя, если ты немедленно не прекратишь истерику и не умоешься холодной водой, то станешь еще страшнее. И тогда твои и без того нулевые шансы понравиться Максиму уйдут глубоко в минус, — оповестила ее ласковая мама, — Вместо неконструктивного нытья лучше бы занялась столом. Люди скоро придут, а у тебя конь не валялся.

Галочка молча повернулась и вышла, но внутри уже медленно зрело какое-то решение.

К двум часам стол был накрыт, а Галя одета и накрашена по маминому вкусу. Если бы ожидаемый кавалер вызывал у Галочки малейший интерес, то она, безусловно, отстояла бы свое право на выбор одежды и интенсивность боевого раскраса. Но сейчас она пребывала в уверенности, что чем хуже, тем лучше.

По своей свежеприобретенной «ослепительности» интеллигентная Галя могла теперь потягаться с продавщицей из магазина «Мясо-птица», о которой по микрорайону ходили анекдоты. Дама немыслимых форм и округлостей имела лицо размером с дорогущую сковороду фирмы «Тефаль». При этом она расписывала свою лоснящуюся здоровьем и избытком сил физиономию не хуже любого индейца, выходящего на тропу войны. Роскошный хвост павлина потерялся бы на фоне этого косметического великолепия! Однако такое злоупотребление фосфоресцирующими тенями и блестками сыграло в жизни микрорайона и свою положительную роль.