Жили-были…

Да и правда, из соседних деревень на базар покупатели понаехали: вершки да корешки скупать, у них же неурожай. Федот сразу скумекал, что товар-то по любой цене уйдёт, и давай цену накручивать. Так накрутил – считать не успевает, только знай гребёт денежку в мошну, везуха!

А Иван не охоч на чужом горе-несчастье в рай въезжать, он цену скинул до божеской. «Вот дурак!» – усмехается Федот.

Долго ли коротко ли, распродали товар и домой.

Вот едут, довольныеееее.

«Надо ещё три сундука сколотить и семь шкатулок, – ворочает мозгами Федот, – а то деньги девать некуда, сундуки в огороде закопаю, а шкатулки в горнице поставлю, да любоваться буду».

А Иван-дурак ничего не думает, лежит себе на телеге, руки за голову и соломинку жуёт. Он родным гостинцев накупил – жёнушке платок цветастый да бусы янтарные, деткам – петушки на палочке и книжки с картинками. Вот дуралей.

Как приехали в деревню – Федот сразу батраков позвал, дал команду сундуки сколотить и шкатулки изразцовые вырезать из красного дерева. Знамо дело – деньги они красоту любят.

А Иван опять чудить надумал: коня распряг, подарки раздал и пошёл по деревне.

Идет-бредёт, дошёл до кузни.

А там жар пылает, звон раздаётся – кузнец работает, кувалдой по наковальне тук да тук, бряк да бряк.

– Здорово, кузнец, – кричит Иван, – что куёшь?

– Здорово, Ванька, вот подковы кую, лошадей ковать скоро.

– Вижу я, кузнец, что крыша в кузне совсем прохудилась.

– Есть такое, дырявая крыша маненько, но ничего, пока дождя нет – терпимо.

– Вот тебе, кузнец, сто целковых – найми работный люд, перекрой крышу, с крышой-то оно половчее работать будет!

– Вот спасибо, Иван, уважил!..

– Бывай здоров, кузнец!

И пошёл Иван дальше.

А тут изба Евдокии-солдатки. Да не изба даже, а так – хатка. У Евдокии муж недавно на войне буйну голову сложил, и остались у вдовы семеро по лавкам, мал-мала-меньше.

Постучал Иван в покосившиеся двери, кричит:

– А дома ли кто?!

Детвора Ивана облепила, а Евдокия спрашивает:

– Зачем пожаловал, добрый молодец?

– Не посчитай за дерзость, прими вот подарочек от меня, за просто так, от души, – и протягивает Евдокии мешочек с монетами, – накорми деток досыта, да обувку им справь годную.

– Ой, да храни тебя Господь, Ванечка! – прослезилась Евдокия.

А Иван крякнул, макушку взъерошил и дальше пошёл.

А на горе – мельница стоит, Иван и туда заглянуть решил.

Постучался к мельнику в ворота. Мельник – мужик обстоятельный, не бедствует, да вот беда – третьего дня шальным вихрем ветрило поломало, видно стара мельница стала. Мельник сидит на завалинке, репу чешет, размышляет как бы мельницу починить.

– Здорово, Мельник! – кричит Иван.

– Здорово, коль не шутишь, – отвечает мельник, – зачем пожаловал?

– Хоть шуткой, хоть смехом, было бы дело с успехом! – говорит Иван, – слыхал я, мельница у тебя повредилась.

– Есть такое дело, – вздыхает мельник, – и, ох как не вовремя, щас мужики зерно потащат молоть-перемалывать, а молоть-то и нечем, беда.

– Не горюй, мельник, – улыбается Иван, – вот тебе сто целковых, ремонтируй свою мельницу…

Долго ли, коротко ли, а тут и осенние холода подошли. Народ стал о заморозках думать, лютая пора грядёт. Ох, придёт зима, не спросит никого – всё проверит, всё посмотрит.

Федот Зерно по мешкам понасыпал и на мельницу засобирался. Да вот беда – конь скользит, спотыкается, подковы поизносились. Пошёл Федот к кузнецу. Глядь – а там Иван у ворот, коня за поводья держит. Тоже видать подковать решил.

– Иди, – говорит Федот, – постой в сторонке, подожди, пока моего коня подкуют. У меня зерна много, мне нужней, да я и заплачу кузнецу больше.

А тут кузнец вышел, взял у Ивана коня повёл в кузню и говорит:

– Я тебе Иван до конца жизни подковки на коня ставить буду, без очереди и бесплатно.

Федот рот раскрыл – чуть муха не залетела.

Суд да дело, до вечера и до мельницы добрались. Федот мешки к мельнице выгружает, глядь – а там Иван стоит.

– Отойди в сторонку, дуралей, не видишь – у меня зерна-то поболе!

А тут мельник вышел. Взял у Ивана зерно, а Федоту велел через недельку приезжать.

Федот рот раскрыл – чуть воробей не залетел.

– Везёт же дуракам!

Поехал Федот домой не солоно хлебавши.

Мимо Ивановой избы проезжает – а там чудо-чудное, диво-дивное – какая-то ребятня у Ивана во дворе: поленницу складывают, изгородь правят, двор метут, да весело так, с азартом.

– Вы чьих будете, ребятки? – спрашивает их Федот.

– Мы Евдокии-солдатки дети, – отвечают мальцы.

– А почто это вы Ивану помогать решили?

– А за просто так, от души! – смеются детки.

Федот рот раскрыл – чуть ворона не залетела.

Вот такие дела.

Вечер четвертый.

– Как отдыхается? – спрашивает нас дед.

– Купались и загорали, речка – класс! – ответили мы почти хором.

– Пошли бы по окрестностям, что всё речка да речка… У нас такие места! В лесу скоро земляника пойдёт, вы ж настоящую лесную землянику и близко не видели!

– Не, в лесу страшно, – помотала головой Вика, – медведи всякие и ваще…

– Страшно? – захихикал дед, – вот где у нас страх, – и он постучал скрюченным пальцем по своему лбу, – вот, слушайте, что я вам расскажу…

Сказка третья

Страх

Лето красное. Честной народ по грибы, по ягоды ходит. Пошли и Федот с Иваном. Летом – день год кормит.

Идут-бредут дорогой просёлочной, полем ромашковым, до леса дошли. Лес тёмный, мрачный, а Федот с Иваном не боятся ничего, они ж мужики! Чего им пугаться, вон они какие здоровые – косая сажень в плечах, волков бояться – в лес не ходить.

Волки не волки, а зверьё в тех местах водилось всякое. Рассказывали, что давным-давно даже медведь одного мужика заломал, ну и, наверное, съел. Медведь, как известно, господин всеядный, ему и мужичок – как балычок.