Жираф и Пончик

Наутро, точнее, в полдень его разбудил звонком на мобильный немного озадаченный Олег.

— Твоя Танька с тобой?

— Нет. С вечера не видел. А Люда у тебя?

— Тоже с вечера не видел.

Они неторопливо прошлись по дому. Осмотрели и участок, заглянули в баню. После гулянки везде было набросано как в городском парке после дня города.

— Вот свиньи! — беззлобно возмущался Дима, глядя на беспорядок.

В бане на столе Олег заметил возле кувшина с квасом разорванную нитку с голубыми бусинами от ручного браслета, который он, шутя, купил для Люды и сам одел ей на запястье ещё вчера днём.

Душу грызло неприятное ощущение. Глядя на разорванный браслет на столе, он уже начал понимать, что девчонок скорее всего в доме нет.

— Наверное Люда меня здесь увидела, когда я Анжелку от души натягивал. Специально же в предбанник с ней ушёл, пока девчонка по дому бегает. Не то, чтобы хотел спрятался, но она наивная ещё. Не хотелось ранить малышку лишний раз. За квасом скорее всего прибегала.

— Пошли проверим их вещи, — хмуро произнёс брат.

У него самого рыльце в пушку. Надо было учитывать, что то, что для них с братом в порядке вещей, этим двум девственницам должно было показаться диким. Вон как влюблённо глазами светили. Даже забавно было. Жаль, они ещё не наигрались с ними.

Братья вошли сначала к Диме, его спальня была первой по коридору. Таниных вещей ожидаемо не было. На стуле сиротливо лежал аккуратно свёрнутый зелёный сарафан, а под ним, на полу, стояли шлёпанцы с большим цветком.

— Пошли ко мне. Так сказать, контрольный в голову. — криво усмехнулся Олег.

Вещей Люды парни тоже не обнаружили.

— Улетели наши влюблённые ревнивые пташки, — констатировал Олег очевидный факт.

Дима смотрел на сарафан и чувствовал злость и непонятную досаду.

— Вот какого они молча умотали! Твоя где живёт?

— Не знаю. Я не спрашивал. А твоя?

— Да мне даже в голову как-то не пришло выяснять.

— Ладно. Забей. Уехали и уехали.

Веселье в компании продолжалось.

Олег повёл девушек прогуляться по посёлку.

У шлагбаума парень на минуту притормозил и спросил у охраны не видели ли они вчера двоих девушек: высокую беленькую и маленькую тёмненькую.

— Так их сосед ваш до города подобрал.

— Когда?

— Вечером.

— Понятно. Спасибо.

К шлагбауму подъехал Дима на мотоцикле.

— Решил прокатиться немного. Узнал, что про девчонок? — кивнул он на охрану.

— Вчера вечером обе с соседом в город уехали.

— Я смотаюсь в дом отдыха. Может адрес узнаю.

— А надо?

Дима ничего не ответил.

В пансионате регистраторша советской закалки из тех, кто искренне считает, что «Сталина на них нет» и дорожит рабочим местом с нищенской зарплатой так, будто это самое святое в её жизни, согласилась взять деньги и помочь весьма неохотно. Для начала, спросила фамилии девушек, которых Дима не знал. Потом почтенная женщина попытались уточнить дату заезда и, наконец, предложила ему самому полистать журналы регистрации всех корпусов.

Но там ничего не нашлось. Может плохо смотрели, а возможно из-за того, что девушки проживали в доме отдыха всего два дня, в их номер в журналах записали других отдыхающих. Среди тех, кто вносил оплату за август, была одна Людмила и несколько Татьян. Дима старательно выписал их фамилии и данные, так как просто не мог знать, что владелицу салона, которая оплачивала девушкам путёвки звали Ирина.

Подружки проснулись утром явно без настроения. На душе было гадко и горько и от того, что рядом так же печалилась подруга, легче не становилось. Завтракать обе не стали. Кусок в горло не лез. Тяжело было — не то слово.

Люда собралась и пошла на работу в салон, а Таня, лишь бы чем-то занять себя, принялась разбирать вещи.

Всё, что осталось у неё на память об этой волшебной неделе, когда у неё был прекрасный принц Дима — это трусики. Те самые, что он купил ей в первый день вместе с зелёным сарафаном и шлёпками. Девушка не решилась забрать другие вещи, они вполне могут подойти другим гостям Димы, но трусики — это ведь очень личное. Это только для неё.

Таня сжимала в руках единственный подарок принца.

Он касался их своими ладонями. Осторожно снимал в тот день, когда сделал её женщиной, через три дня после такого необычного знакомства. Она тогда стояла на кухне и делала сырники на завтрак: руки все были в налипшем тесте, старательно катала сырные шарики. Вдруг Дима подошёл сзади, нежно поцеловал шею, потом плечо. Сильные руки резко наклонили её на стол, она едва успела подставить ладони, тело оказалось прямо над мукой. Он задрал подол на талию и, лаская, медленно стянул эти трусики до колен.

Таня помнила, как в те мгновения всё тело покрывалась мурашками от удовольствия, а ещё было немного страшно, что войдут Олег или Люда. Потом мужчина резко вошёл сзади сразу на всю длину и заматерился. А Таня вскрикнула от неожиданной боли, но тут же сама себе зажала рот ладонью в тесте.

– Твою мать! Таня! Ты почему не сказала, что девочка ещё? — он был растерян, девушка совершенно не сопротивлялась, как в свой первый раз сделала бы любая на её месте.

— Уже не девочка… — прошептала Таня и ей было так хорошо сейчас. Пусть больно, но она в свои двадцать три отчаянно хотела перестать быть девственницей, хотела иметь отношения с парнем, а сделать это с ним — это просто настоящий подарок судьбы.

Таня ещё некоторое время вспоминала Диму и то, что он с ней делал, прикрыв глаза и прижималась щекой к трусикам. Потом аккуратно сложила их и спрятала в шкатулку со своими немногими украшениями, закрывающуюся на крошечный замочек.

Теперь у неё остались только воспоминания.

Ещё недавно, когда шла по улице, Таня украдкой поглядывала на встречных парней и они все казались ей хорошими. Она завидовала всем парочкам, даже когда те ссорились. Еще неделю тому назад от парня, чтобы Таня с радостью начала встречаться с ним, требовалось только одно — обратить на неё внимание.

Сейчас же девушка была уверена: второго такого как Дима нет, а на другого она теперь не согласна. Так что, остаётся только смотреть на трусики и вспоминать…

Люда, сидя за стойкой на ресепшн, тоже думала об Олеге.

Вспоминала, как он с братом на второе утро этой сумасшедшей недели наловили и принесли немного рыбы. Она её почистила, пожарила. Получилось и так всего ничего, и надо же, чтобы отвлеклась, и несколько рыбёшек ещё и пригорело. Люда вспомнила, как выбирала и подкладывала Олегу хорошие кусочки, чуть похуже Тане с Димой, а себе отложила самые чёрные, горелые.