Жить только тобой

И он не слишком подходит на роль мужа. Не подходил. Пока в Нью-Йорке не испытал острое желание вернуться домой.

— Спасибо за то, что не отказалась от нас.

Он привык к матери, которая превыше всего возносила искусство и карьеру и при первой же ссоре сердито собирала вещи; к отцу и брату, у которых работа на первом месте.

— Все это слишком рано, понимаю.

— Может, и рано, но мне так нравится мысль о том, что у нас будет ребенок. Ромеро Джейкобс.

— Что, прости?

— Его будут звать малыш Ромеро Джейкобс.

— О! — У нее на глазах выступили слезы.

— Почему ты плачешь?

— Мой отец всегда расстраивался из-за того, что я — последняя Джейкобс.

— Вот и нет. — Алехандро провел рукой по ее животу. — Их будет много.

— Прекрати! У нас и одного-то нет пока!

Ее протесты утонули в восхитительных, самых приятных словах.

— Мы только начали.

Эпилог

Себастьян знал, что с радостью расторг бы этот брак еще до того, как его заключили, даже когда они стояли в ризнице, ожидая венчания.

— Ходят слухи… Люди говорят…

— Слухи меня не интересуют, — перебил Алехандро. — Тебя вроде тоже.

— Я твой брат. Если ты женишься из-за беременности Эмили, то знай, что…

— Прибереги речь для вечеринки.

Конечно, у брата были все основания для недоверия, в осторожности ему не откажешь.

— Неужели ты не можешь просто порадоваться за меня? Ладно, если не можешь, пусть padrina [12] будет Кармен. Между прочим, она такая же подозрительная, как и ты. Слушай, через час я женюсь на женщине, которую люблю. Если ты этого не видишь — твоя проблема, не делай ее моей. Просто попробуй натянуть улыбку на лицо.

12

 Крестная мать (исп.).

— Ладно.

Себастьян уступал редко, и, когда все вышли из ризницы в церковь, остановил младшего брата.

— Алехандро, я хочу для тебя только хорошего.

— Именно это сегодня и произойдет.

— Тогда желаю тебе всего наилучшего.

— Спасибо.

Приехала мать. Опоздав в церковь, как, скорее всего, и планировала. Мария де Лука не в состоянии оставаться незамеченной. На ней было серебристое шелковое платье и высокая пейнета — традиционный испанский гребень с замысловатой белой вуалью.

— Dame pan у dime tonto, — пробормотал Себастьян, и Алехандро улыбнулся.

Это означало: «Дай мне хлеба и называй дураком», но на самом деле: «Мне все равно, что ты думаешь, пока я получаю, что хочу».

Эти слова идеально характеризовали мать. Мария никогда не краснела, не испытывала неловкости. Скользнув по проходу, она поцеловала напряженную Кармен, очень нежно — отца и заняла место рядом с ним.

Отцу сделали операцию в ту самую ночь, когда Алехандро и Эмили пришли к нему в палату, чтобы сообщить о помолвке.

— Мы знаем, как Марии нравится затмевать невест, — Алехандро поцеловал Эмили в макушку, — но думаю, сейчас она этого не сделает.

Хосе хмурился. Совсем не то он планировал для среднего ребенка, равно как и для будущего бизнеса, и не скрывал этого от сына.

Вошла Мария.

— Оставь их в покое. Я никогда не видела сына таким счастливым.

— Тебя просто не было рядом, — заметил Алехандро, хотя в кои-то веки ему было приятно заручиться поддержкой матери.

— Сколько осталось до свадьбы?

— Четыре недели.

— Тебе хватит времени, чтобы восстановиться после операции, Хосе? Или счастливой паре придется заглянуть в хоспис?

— Madre! [13]

Хосе, привыкший к черному юмору жены, лишь смеялся.

Свадьба! Теперь ее ждали с нетерпением.

— Сообщи им, — разрешила Эмили.

— В ноябре мы с Эмили ждем ребенка.

Отец заплакал, а Мария, не претендовавшая на роль лучшей матери, обняла будущую невестку.

Свадьба и ребенок!

13

Мама (исп.).

У Хосе действительно много причин жить дальше.

Конечно, dama de honor [14] у Эмили была Анна. Маленькая Уиллоу не могла летать из-за проблем с ушами и проводила выходные с родителями Анны. Она завизжала, обозревая по видеосвязи Эмили в свадебном платье.

— Так красиво!

— Спасибо.

Да, красиво и женственно. Платье цвета нежной магнолии, довольно смелое для Эмили. На бретельках, с облегающим лифом, подчеркивающим изгибы и переходящим в великолепную кружевную юбку, которая идеально подошла бы для танцев ночь напролет!

14

Подружка невесты (исп.)

— И такие милые цветы в волосах, — восхищалась Уиллоу, когда Эмили опустила голову, чтобы крестница увидела нежный цветок апельсина, вплетенный в волосы. — И ты улыбаешься.

— Да.

Последнее время, несмотря на жуткую нервотрепку, Эмили охотно улыбалась.

В обязанности dama de honor входило следить за тем, чтобы жених и невеста не виделись до того, как невеста приедет в церковь. Анна отнеслась к этому серьезно.

— Ты опаздываешь.

— Он наверняка уже там.

— Возможно, но я должна быть уверена.

Наконец позвонил Себастьян. Они уже в церкви. — Спасибо. — Анна закатила глаза, услышав скупой тон Себастьяна. — Говорит так, будто катафалк пригнали.

— Я у него не в цене.

— А тебе не все равно?

— Да, но это будет мой дом. И все равно я никогда не думала, что буду такой счастливой!

Они прошли под арками апельсиновых деревьев и спустились по аллее к площади.

Аисты летали высоко над шпилем церкви. Увидев их, Эмили улыбнулась, вспомнив, как наблюдала за ними с Алехандро.

Сегодня они признались друг другу в любви. Перед довольно холодными людьми. Все обернулись. На секунду ей захотелось сбежать. У Алехандро так много бывших. София, Мариана, Ева — лишь некоторые из них. Это так нервирует! Эмили ощущала себя самой ненавистной невестой в Хересе.

«О, обернись, Алехандро», — думала она.

Но вдруг встретилась взглядом с будущей свекровью. Неувядающая красавица Мария де Лука смотрела Эмили прямо в глаза и застала ее врасплох, легко двинув рукой, прямо как Ева, заставив Эмили высоко поднять голову. Другой жест призывал ее улыбнуться.