Жить только тобой

— Ты не можешь так поступить с отцом. Это его убьет.

— Мариана, между нами все кончено.

— Пока у следующей женщины, с которой ты начнешь встречаться, не заблестят глаза и она не поймет, как с тобой обращаться. Пока не захочет большего. Тогда ты поймешь, как нам было хорошо.

Она потянулась к его паху, но он оттолкнул ее руку. И ее саму, едва она попыталась его поцеловать. Сейчас ее красные губы выглядели слишком соблазнительно для его грязных мыслей.

— Иди домой.

Она размазала по его лицу помаду и рассмеялась, когда он откинул голову.

— Иди домой.

— Увидимся, когда успокоишься. Может, после лета?

— Все кончено.

Он стоял в полумраке, испытывая облегчение от того, что они расстались, но сомневаясь в правильности выбора времени.

Алехандро и без Марианы знал, что он — эмоциональная пустыня.

Без эмоций гораздо проще жить. Он усердно трудится, еще усерднее веселится. Занимается и тем и тем в равной степени. Бесстрастно. Вызывая, таким образом, злость у возлюбленных, удивляя при этом коллег и сверстников.

«Мне все равно» — именно это скрывается в глубине темно-карих глаз. И никому не позволено подходить слишком близко. И он редко делится самым сокровенным.

А вот отец — полная противоположность. Эта новость и правда расстроит, а то и убьет старика. Впрочем, это мнение Марианы.

Казалось, Хосе Ромеро скорее умрет, чем продолжит бороться. Алехандро не хотелось усугублять его положение.

Из внутреннего дворика элитного ресторана «Таберна Ромеро» доносились смех и разговоры. Чтобы добраться до резиденции, придется пройти через него. Алехандро вошел в ресторан.

— Ноlа [3] .

Официантка и несколько посетителей приветливо улыбнулись. Алехандро кивнул, находясь не в настроении для вежливой беседы.

В заведении было людно постоянно, а в этот воскресный вечер особенно. На сцене выступали танцоры фламенко. Он взглянул в сет-лист и понял, что это Ева. Его первая любовница. Давным-давно.

«Да уж, когда постоянно дома, — думал он, усаживаясь в кабинке семьи Ромеро, — появляется такая проблема, как слишком большое количество бывших».

3

Привет (исп.).

Свет постепенно потускнел, послышался топот сапог по деревянной сцене и другой темп музыки. Алехандро едва поднял голову. Слишком много воспоминаний для одного вечера.

Когда-то он сидел за кулисами в Барселоне или Мадриде, пока выступала мама, тогда уже на крупных площадках. Потом вспомнились обвинения отца, когда она вернулась домой. А потом ужасная депрессия, в которую он погрузился, когда она перестала приходить.

Брат Себастьян и сестра Кармен страстно ненавидели маму, а Алехандро смотрел на ситуацию с ее стороны. Если бы отец проявил немного понимания к ее таланту, искусству!

А фламенко — настоящее искусство.

Алехандро не мог заставить себя смотреть на сцену, обвел взглядом «Таберну». В основном местные жители. Ждут не дождутся выступления Евы. Кроме того, еще несколько танцовщиков-учеников.

Вдруг он заметил женщину, по виду точно не местную.

Ее отличало то, как беспокойно она поправляла светлые волосы, растрепанные на ветру, как потягивала вино. И слишком обтягивающая белая рубашка. В общем, выглядела она явно неловко. Алехандро наблюдал, как она взяла тарелку с pure de guisantes [4] , принюхалась, словно пытаясь понять, что это такое. Однако нос не зажала, хотя и скорчила гримасу, одним движением отодвинув тарелку. Он все понял и затаил дыхание. Наконец она решилась, проглотила, запила большим глотком вина.

4

Пюре из гороха (исп.).

И вздрогнула. Словно маленькая собачка, которая отряхивалась от воды.

Ее грудь покачнулась, волосы тоже. Он улыбнулся, что делал нечасто.

Вместо того чтобы подцепить оливку пальцами, она попыталась наколоть ее вилкой.

Он заметил фотоаппарат на столе рядом с ней и понял, что, возможно, это Эмили Джейкобс, англичанка, прибывшая в качестве фотографа и дизайнера нового вебсайта. Неплохо было бы подойти и представиться, но сегодня он не в настроении вести учтивую беседу. Кроме того, девушка выглядела несчастной. Она оставила попытки поймать упрямые оливки и, похоже, собралась уйти. Хотя именно в тот момент началось главное действо!

Она подняла глаза.

Не на него.

На сцену.

По топоту ног, возгласам одобрения и приглушенному свету Алехандро понял, что Ева вот-вот выйдет теперь уже на неосвещенную сцену. И не обернулся.

Он наблюдал за мисс Джейкобс.

И понял, что рискованное решение привлечь постороннего человека оказалось правильным.

Алехандро наблюдал, как менялось выражение ее лица: с усталого на настороженное. А когда зажегся свет на сцене, она выпрямилась и широко раскрыла глаза, впервые увидев настоящее фламенко, и, казалось, позабыла о еде. Белая рубашка немного натянулась на груди, тем не менее, столь простой наряд был неуловимо красив.

Она прекрасна. Ее лицо выражало восторг. Возможно, ему стоило заставить себя посмотреть представление.

Но нет, Алехандро больше нравилось наблюдать за ней.

Поспешное путешествие в Херес оказалось очень долгим. В аэропорту ее встретили не София или ее муж, а мужчина с табличкой с ее именем. Он принес извинения от имени Софии и вручил конверт с запиской. София предлагала встретиться завтра, а сегодняшний вечер советовала Эмили провести в «Таберне», поужинать и познакомиться с этим местом. К тому же выступала Ева.

Эмили недоумевала, что бы это значило.

Она, безусловно, предпочла бы провести время в одиночестве. В квартире, которую ей показали. Но пришлось выйти. По работе ее ждет новая карьера. И не только. Она проголодалась. Долгожданное приключение. Пока не передумала, Эмили двинулась в «Таберну». Спросила столик на одного и заказала несколько закусок, рекомендованных официанткой. Деликатесы, не совсем соответствующие ее ненасытному аппетиту.

На сцене несколько парней тихо бренчали на гитарах, атмосфера была дружелюбной, но, в одиночестве поедая закуски, она чувствовала себя неловко и незащищено.

Эмили потянулась за фотоаппаратом и уже собралась уходить. Как вдруг случилось нечто волшебное. Шум в ресторане стих, сцена погрузилась во тьму. Эмили подняла глаза, но смогла разглядеть силуэт женщины в центре сцены с поднятой над головой рукой, другая рука медленно двигалась, делая нежные взмахи, будто жила собственной жизнью.

Она быстро догадалась, что это, должно быть, Ева. Исполнительница, выступление которой посоветовала посмотреть София. Та выглядела великолепно. Собранные черные кудри, красивый макияж, тонкая стройная шея. Платье ярко-желтого, как рапсовые поля летом, цвета. Ткань напоминала цветы, колышущиеся на ветру. Зачарованная Эмили выпрямилась, чтобы лучше рассмотреть Еву в медленном чувственном танце.