Жить только тобой
Шрифт:
— Не волнуйся, все уже написано. У этого вина насыщенный вкус. — Сегодня вечером все несколько неуместно. Он изо всех сил старался не смотреть на ее внушительный бюст, глядя на то, что она держала в руках — небольшой кусочек янтарной смолы. — Оставь себе.
Эмили подняла голову.
— Это традиция, — объяснил он.
— О.
Она взглянула на красивую янтарную смолу, рассмотрела внутри ее пойманное в ловушку крылышко бабочки. Немного похоже на то, что чувствует она. Всегда чувствовала.
На ловушку собственной застенчивости. На невозможность летать.
— А теперь сыр. Надеюсь, ты любишь сыр?
—
— Ладно.
Откуда ему знать, как тяжело ей рассказать о своих предпочтениях.
— А как насчет овечьего?
— Не знаю. Звучит ужасно, но…
— Он мягкий, сладкий.
Сегодня «обычное» оказалось намного сложнее.
Она сказала, что умирает с голоду и простых закусок не хватит.
— У меня не было времени позавтракать, и в тележке почти ничего не осталось.
— В тележке?
— В самолете. Когда до меня дошли, все бутерброды уже съели.
Путешествуя первым классом или на частном самолете, он не сталкивался с подобной проблемой. Эта история вызвала его улыбку.
— Ты только начала?
— Да. Я всегда увлекалась фотографией, и в университете была дисциплина «Как разработать вебсайт». Правда, учебу я не закончила. Просто, чтобы ты знал.
— Я не видел твое резюме, Эмили. Тебя порекомендовала София. Мы хотим, чтобы этот сайт был свежим, обновленным. Лучше демонстрировал наш продукт потребителю. Я предложил пригласить человека со стороны, Себастьян согласился. София показала нам твое портфолио. Я увидел, как тебе удалось придать привлекательный вид захламленному коттеджу.
Эмили ощетинилась от такого унижения и задумалась, стоит ли вообще отвечать.
— Это был мой дом.
— Был? — Он не выказал и тени смущения.
«Может, он не знает, насколько оскорбительно звучит „захламленный коттедж»?»
— Да.
Этим утром она без оглядки покинула дом, в котором жила последние пять лет. А ведь ей пришлось вернуться и должным образом собрать вещи. Неужели это не больно?
Разговор впервые зашел в тупик, Эмили огляделась и заметила, что ресторан начал пустеть.
На них смотрели несколько посетителей и пара официантов.
— Я уже скоро пойду, — сказал Алехандро.
— Я тоже. — Эмили на ломаном испанском попросила у официантки счет за вино и закуски.
— В этом нет необходимости. Обедай здесь, когда захочешь. Теперь тебя знает персонал. Если появится кто-то новенький, просто объясни им, что работаешь здесь.
— Спасибо.
Поднявшись, она почувствовала себя неловко, осознав, что им придется идти вместе.
Повесила фотоаппарат на плечо, взяла сумку. Это и правда было неловко, ведь, казалось, с ним хотели попрощаться все. Он остановился поговорить с парой. Эмили почувствовала, что нужно не стоять столбом, а уйти.
Она вышла из «Таберны» во внутренний двор. По дороге сюда она слишком нервничала, да и посетители мешали разглядеть эту красоту. С одной стороны, подвалы, сам внутренний двор выглядит очаровательно. Деревья изящно подсвечены гирляндами и усыпаны спелыми апельсинами. Проходя мимо, она ощутила их сладкий аромат. Этакая деревенская
элегантная красота. Подойдя к арочным воротам, она поняла, что те заперты.— Черт, — буркнула Эмили, размышляя, стоит ли вернуться и попросить помощи у кого-нибудь из работников ресторана. Это же надо, ее заперли в первый же вечер!
— После полуночи нужно выходить с черного входа и отметиться у охранника.
Алехандро почти догнал ее.
— Понятно.
— Я всегда так делаю.
— Отлично. — Она зашагала прочь. В туфлях уже начинали ныть ноги.
— Эмили, подожди.
Казалось, ее неловкость слегка позабавила его.
— Я пошутил. Не собираюсь заставлять тебя наворачивать круги.
Он набрал код, сообщив его Эмили. Ворота со щелчком открылись.
— Я не запомню.
— А с чего бы тебе забывать?
— У меня плохо с цифрами.
— Но их всего четыре!
А он выше, чем она думала. Словно классный руководитель, он просил ее повторить код.
— Я уже забыла.
— Серьезно?
— Честно говоря, да.
Они поднимались по красивым мозаичным ступеням, которые вели к еще более прекрасным арочным воротам, где им предстояло расстаться.
От него невероятно пахло. От таких одеколонов, стоит к ним принюхаться, пытаясь уловить восхитительный аромат, чтобы просто ненадолго погрузиться в роскошь, закрываются глаза. Возможно, придется обратиться к незнакомому человеку, спросить, чем, черт возьми, он пользуется! Это, несомненно, самый совершенный аромат в мире. Мускусный, но не тяжелый. Цитрусовый, но отличается от всех, которые она когда-то слышала. И такой свежий, напоминающий о том, что она с пяти утра на ногах. То на поездах, то на самолетах. И пахнет не так свежо.
Почему в пять минут первого ночи он выглядит так, словно собрался в офис, а не в кровать? Если не считать поблекшего пятна губной помады и густой поросли на подбородке.
Боже, он выглядит ужасно сексуально! Нечто среднее между бандитом и самым чистоплотным человеком в мире.
И забавно вот так стоять с ним, вести бессмысленную, глупую болтовню в первую ночь нового приключения. В безопасности. Ведь столь божественный человек наверняка ничего от нее не хочет.
Ей придется уйти. Достать из крошечной сумочки массивный ключ и уложить больные, без сомнения, распухшие ноги в постель.
Вот только с ним так приятно разговаривать.
И Алехандро, казалось, никуда не спешил…
— Просто, на будущее, пользуйся этим входом.
— Хорошо. Спасибо.
— Теперь вспомнишь код?
— Я же выпила пару бокалов вина.
Эмили предпочла умолчать о том, что голова у нее кружится вовсе не от крепленого вина. Никогда прежде она не испытывала влечения, по крайней мере, столь сильного. И она была так неуверенна в себе. Ей и в голову не придет подумать, что это чувство может быть взаимным.
— Давай, попробуй вспомнить.
— Четыре?
— Там нет четверки. — Он посмотрел на нее глубоким серьезным взглядом. — Думай, — проговорили эти великолепные губы.
— Пять?
— Господи! У тебя и правда память как у рыбки.
— Просто дело в том…
Глупо признаваться, что рассеянность вызвана исключительно запахом в носу и приходится прилагать усилия, чтобы собраться, а не… Что?
Не хотелось думать об этом. Не сейчас, когда он так близко. Она подумает об этом позже.