Житие колдуна. Тетралогия

Шион, фыркнув, посмотрела на Петру. Я улыбнулся. Пристальный взгляд моей пациентки ясно давал понять, что этот шанс она с треском провалила. Петра оказалась не по зубам даже девушке, которая посвятила свою жизнь служению Богине. Похоже, с каждым мгновением моя обида тает. Крестница всегда умела растопить мое сердце. Настоящая проказница - и как на такую можно долго сердиться?

– А что я? Вы хотя бы подумали об моих нервах?
– хохотнула племянница, не выдержав красноречивого взгляда своей подруги.
– Дядя, представь, какой для меня был шок, когда симпатичный жрец никак не реагировал на мои намеки! Я уже стала считать себя уродиной и неудачницей! Я к нему со всех сторон подбираюсь, глазки строю, чуть ли не голышом расхаживаю, а его только на смех пробивает.

– Это было забавное зрелище, - улыбнулась Шион.
– Я тогда стала всерьез опасаться, что она на меня накинется прямо на улице.

– Не хочу слышать такие подробности, - я протестующе замахал руками. Мое бурное воображение уже нарисовало картинку борьбы двух девиц. О, эта эпическая битва таскания за волосы, смертельный бой на длинных ногтях... Нет, это зрелище не для слабонервных и я не хочу знать таких подробностей. Пускай этот неловкий момент навсегда останется тайной Петры и Шион.

Подруги засмеялись в полный голос.

– Шион, смотри, - хихикнула Петра, показывая на меня пальцем.
– Ты смутила дядю.

Золотоволосая девушка укрылась с головой плащом, хохоча во весь голос. Я возмутился такому наглому вранью племянницы.

– Я не смутился!

– Ой, ой, ой, какие мы грозные, дядя. А алые уши мне привиделись?
– я вмиг закрыл руками уши. Смех стал еще сильнее.
– Ну если ты совсем не смутился, то тогда я уверена ты не будешь против того, чтобы я рассказала, как узнала, что непреступный жрец, в которого я почти по уши влюбилась, оказался девушкой?

– Ты лучше расскажи, почему ты представила Шион своим возлюбленным?

"Возлюбленный" под одеялом стала хихикать громче. Похоже, она только что узнала о своих бурных отношениях с волшебницей.

– Но я люблю ее как подругу!
– патетично воскликнула Петра, надменно закатив глазки.
– Я тебе не врала когда говорила, что люблю Шион и хочу ее спасти! Это ты сам выдумал про моего возлюбленного - я просто не стала возражать твоим предположениям. Мне папа всегда говорил, что нельзя обижать старых людей.

"А еще он правильно тебя учил, как врать магу, говоря только правду, - мысленно вздохнул я" Стоит признать, уроки отца она усвоила прекрасно. Фил гордился бы своей непутевой дочуркой. Заварить такую кашу под силу только Петре. Но скажите мне, почему именно я должен ее расхлебывать?

– А Валерий знает, что я "твой возлюбленный"?
– подала голос Шион, перестав смеяться и высунув голову из-под плаща.

– Конечно, - фыркнула племянница, махнув рукой.
– Это ведь была его идея.

– И ты согласилась?
– удивился я.

– А почему бы и нет?
– пожала плечами девушка. На миг ее лицо вновь стало грустным, и она еле слышно проговорила.
– Я просто хочу, чтоб хоть у кого-то было все хорошо. Шион... она заслуживает быть счастливой.

– Петра...

– тепло улыбнулась яркоглазая девушка моей племяннице.
– Ты же знаешь, что я сама виновата. Апостол должен отвечать за свои ошибки. А я сильно согрешила и сполна за это поплатилась.

Светловолосая волшебница протестуще замахала руками, и села на пол возле постели Шион.

– Нет, это моя вина! Прости, прости меня, Ши, - прошептала она, гладя бывшую жрицу по неровно стриженным золотым волосам.
– Из-за моей глупости и самонадеянности ты так страдала, - ее голос дрогнул.
– Они тебя сильно мучали?

Шион судорожно вздохнув, закрыла глаза и вдруг резко крепко сжала ладонь Петры. Она замотала головой:

– Ни...ничего ст...страшного... Все ... позади. Все позади...

– Петра, - угрожающе проговорил я. Она что, совсем не понимает, что нельзя человеку, перенесшему такое сильно психологическое напряжение напоминать о тех событиях? Она бы еще предложила жертве маньяка связать руки иль пойти в подворотню, чтобы провести следственный эксперимент.

– Что?
– удивленно посмотрела на меня племянница. Сама наивность. Кошмар, неужели она понабралась этого от Ирен?

Вдруг ни с того ни сего, из закрытых глаз Шион потекли слезы. Петра обеспокоенно стала всматриваться в лицо своей подруги, я нахмурился - только этого мне не хватало.

– Я не могу... Я боюсь открыть глаза, - прошептала она, сильнее сжав ладонь племянницы.
– Боюсь, что когда открою, то окажусь вновь в той темнице. Что вы окажетесь просто моим сном, моим видением на грани смерти.

Я подошел к бывшей жрице, которая сейчас была на грани истерики. Присев к ней на кровать, я осторожно дотронулся до ее руки, в которой она судорожно сжимала ладонь волшебницы. Шион дрогнула от моего прикосновения и, всхлипнув, резко открыла глаза.

– Не бойся, - успокаивающе проговорил я, ласково улыбнувшись испуганной девушке. Пришлось надеть на себя маску ненавистного мне жреца. Думаю, если я еще один раз скажу фразу как священнослужитель, мир не дрогнет и не превратится в прах.
– То испытание уже позади. Ты его выдержала с честью и Великая простила тебе все грехи.

– Что за чушь, - буркнула племянница, за что получила от лучезарно улыбающегося жреца подзатыльник. Я, в отличие от нее, пытаюсь привести в чувство Шион, а она еще недовольна.

– Я не надеялась, что меня спасут, я смирилась со своей судьбой, - еле улыбнулась девушка, вытирая слезы моим плащом. Она вновь невидящим взглядом посмотрела на потолок, сказав подрагивающим от волнения голосом.
– Нет, на самом деле я хотела жить... но когда тебя каждый день истязают, когда кроме решетки и тусклого света от факела ты ничего не видишь, слышишь только противное пищание крыс, чувствуешь, как они ползают по тебе, нюхают, как они... просто внутри что-то ломается и хочется только одного - умереть. Ты молишь своих тюремщиков о смерти. Ты жаждешь получить свободу, чтобы перестать терпеть эту адскую боль...