Житие колдуна. Тетралогия

– Магистра Стефана!?
– побледнел я. Внезапно стало жарко. Если там присутствует этот хрыщ, то точно нужно срочно бежать к дознавателям. Они же с меня три шкуры снимут за простое опоздание!
– Фил, я...

– Горе луковое, а не брат, - шутливо продолжил причитать друг. Внимательнее разглядев мага, я нахмурился. У волшебника заметно тряслись руки, круги под глазами выдавали пару бессонных ночей, которые он наверняка провел, пытаясь мне помочь, растрепанная прическа, покрасневшие глаза, вымученная улыбка... Его нужно было срочно гнать спать, пока он не довел себя до нервного срыва.
– Я хотел поговорить с тобой на счет той реликвии жрецов, пока Алия развлекает дознавателей.

– Это не может подождать? Фил, я спешу. Ты же знаешь, что лучше лишний раз не испытывать судьбу, тем более если ее пытается решить твой враг. А ты... иди домой. Ты когда в последний раз спал?

– Это неважно, - отрезал друг и, серьезно посмотрев мне в глаза, с нажимом проговорил.
– Послушай хоть немного то, что я попытаюсь тебе сказать! Ник, я не могу с тобой видеться до заседания. Великая, даже сейчас...
– он, внезапно понизив голос, прошептал, - даже сейчас я нарушаю уйму правил. Это единственная возможность поговорить.

– Ну хорошо, что там с артефактом, - сдаваясь, вздохнул я, внимательно смотря на друга. Не нравится мне взвинченность названного брата. Никогда еще я не видел его в таком состоянии.

– Я порылся в библиотеке насчет этой реликвии, - нахмурившись, прошептал маг.
– И нашел ее настоящее название. Ведь это "Слезы Элисень"?

– Так быстро? Ну, да... это они. А что? И вообще, зачем ты...

– Я беспокоюсь, Ник, - перебил меня волшебник и пригладил свои растрепанные волосы.
– Я даже знать не хочу, как она очутилась у тебя в руках, просто... Эта вещица приносит только неприятности владельцам.

– Думаешь, что она проклята?
– фыркнул я. Вот и не думал, что взрослый человек может верить в сказки.
– Чушь собачья.

– Я серьезно, Ники, - схватил меня за рукав Фил, с беспокойством посмотрев мне в глаза.
– Еще ни один жрец, что владел "Слезами Элисень" не умер спокойно в своей постели. Они либо сходили с ума, либо чахли, угорали как спички за пару недель, некоторые умирали при весьма загадочных обстоятельствах.

– Ты принимаешь желаемое за действительное. Знаешь сколько гнили внутри религиозного общества? Это просто результат интриг.

– Да говорю же, их смерть напрямую связана с артефактом, - продолжал настаивать друг.
– Когда я пытаюсь его прочувствовать, заглянуть в "душу" у меня волосы встают дыбом от ужаса. Им не должны владеть смертные. Для нас он слишком силен. Слезы прокляты!

– Ты, Фил, вроде уважаемый магистр, а веришь в проклятья.

– В мире есть многого неизвестного, что не по силам нам понять, - с грустью вздохнул светловолосый магистр, отпустив мой рукав.
– Помнится, когда мы были детьми, ты был со мной согласен.

– Это не проклятье Фил, - вздохнул я, хлопнув брата по плечу.
– Это предубеждения людей. Они просто внушают себе то, что с ними должно что-то случиться, и пожалуйста - получают желаемое. Люди - вершители своих судеб, а не какие-то высшие силы. Фил, обещай мне, что сейчас пойдешь домой и поспишь. Не изводи себя.

– Но...

– Извини, мне пора идти. Не хочу, чтобы меня отчитывали, как нашкодившего ребенка.

Я, не оборачиваясь, торопливо пошел по коридору. Фил рассеяно стоял, смотря мне в след.

– Надеюсь, ты прав, - услышал я его обеспокоенный оклик, - но, пожалуйста, будь осторожен.

Я согласно махнул рукой. Я всегда осторожен.

Фил, мой милый друг... Ты до сих пор пытаешься обо мне заботиться как старший брат, хотя детство для нас уже далеко в прошлом. Но... несмотря на это, я тебе искренне благодарен. Ты моя единственная семья, и сейчас я не имею право тебя впутывать в свои проблемы, я должен сам справиться с ними, так как это я виноват в их существовании.

***

– ...и вот когда, стерев с себя эктоплазму, он мне сказал, что... Что с вами, магистр Стефан, почему вы не пьете свой чай? Вам дурно?

– Нет, что вы, - раздался приглушенный мужской бас. Я, стоя за дверью кабинета, в которой собралась вся комиссия, напрягся, отдернув свою руку от ручки двери.
– Просто... я внезапно понял, что не люблю чай.

Я тихонько фыркнул. Какая нелепая отговорка. Мне даже его немного жаль. Слушать байки Алии категорически запрещается во время еды - аппетит отбивает напрочь. Проверено на себе. Горько признавать, но это правило даже действует на шоколад. В последний раз, я подавился своим любимым лакомством, слушая рассказ Алии о том, как она вскрывала еще живого несгелиарского крикуна.

Она любит красочно описывать все милые вещички, которые с ней происходят каждый день. Только в этом и заключается главная проблема - эта маньячка ходит по местам, которые нормальные маги обходят десятой дорогой, и умиляется любой нечисти, что переходит ей дорогу. Стоит отметить, что в понятии магистра Эрлеан слово "умилиться" это значит вскрыть и исследовать бедное живое существо. Хотя нет, в редких случаях она просто наблюдает за его повадками, с маниакальным блеском в глазах записывая все действия нечисти в свой журнал.

– Как же так!
– воскликнула звонкоголосая волшебница.
– Не любите чай! Это же напиток богов!
– Ну конечно, так тебе и поверили. Хотя чему я удивляюсь - это же Алия, первая в мире чаеманка и основательница культа бодрящего напитка. Столько лет прошло, а она, похоже, нисколечко не изменилась.
– Ну тогда, может отведаете кофия? Я привезла сорт очень дорого и ароматного кофе.

– Но...

– Не упрямьтесь магистр, где вы еще отведаете заморских напитков, если не у меня в кабинете? Кому налить?

Послышались одобрительный гул и многочисленные просьбы налить кофейку. Похоже, что все собравшиеся дознаватели во главе со Стефаном были обезоружены обаянием этой сумасшедшей девицы. Хотя я подозреваю, что все просто решили бесплатно попробовать дорогой напиток. Что сказать - наивные. Я бы у Алии и простой стакан воды с опасением взял, неизвестно, что она туда может намешать.

Подождите-ка, она что, устроила там чаепити... то есть кофепитие?

Решив больше не испытывать судьбу и прекратить спаивание ни в чем не повинных людей одной чаеманкой, я резко открыл дверь и вошел в комнату. Как-никак люди, которые должны будут рассматривать мое дело, должны быть в трезвом уме и здравой памяти.