Житие сестер обители Тёсс

Сколь праведно жили наши первые блаженные сестры, было бы утешительно и отрадно послушать, однако невозможно всего рассказать: из-за чего горело их сердце, а их жизнь сияла столь ярко. Сие явно указывает, что в их сердцах плодоносило слово, которое написано выше: «Estote perfecti» — будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.

И поскольку они достоверно познали, что им никогда не стать совершенными без трех добродетелей, на них же основан наш Орден, как и всякая совершенная жизнь, а это суть добровольная бедность, совершенное послушание и подлинная чистота, то они возымели величайшее попечение об этих вещах, и особенно о добровольно принятой бедности, которую возлюбили так жадно, что со всем старанием береглись от того, чтобы иметь что-то чрезмерное в одежде либо прочих вещах. И когда одной из них что-нибудь посылалось роднёй, она отдавала то в общее пользование.

Также и правила, законы и всё, что надлежало творить в послушании, соблюдалось сестрами столь добродетельно и совершенно, что они благодаря соблюдению оного пребывали в подлинной чистоте. Они исполнили слово, записанное в «Правилах» святым Августином и превозносящее чистоту наипаче всего остального: «Оставьте земное попечение и возведите ваше сердце и разум к небесным предметам» [42] .

Святое их делание также было весьма велико и разнообразно в старательном бдении и священной молитве. Они часто источались в сердечных слезах. Принимали на себя столь великую епитимью вне определенного для этого времени, что иногда даже двенадцать из них занимались бичеванием после заутрени и при этом так сильно стегали друг друга, что одному человеку, стоящему перед домом капитула, сделалось дурно. Одни били себя стальными цепями, другие же плетками, а иные и можжевельником [43] .

42

...слово, записанное в «Правилах» святым Августином ~ «Оставьте земное попечение и возведите ваше сердце и разум к небесным предметам». — Augustinus. Regula ad Servos Dei. Punct. 2 // PL 32: 1379.

43

Святое их делание ~ иные и можжевельником. — В настоящем отрывке собраны обозначения основных видов молитвенно-аскетической практики, многократно встречающиеся как в сочинении Э. Штагель, так и в других произведениях традиции. Перечислим эти термины: «u^ebung» («делание», «упражнение», «епитимья», «самобичевание»), «wachen» («бдение»), «gebett» («молитва»), «trechen» («слезы») с устойчивым предикатом «uber flussent» («изливаться в изобилии»), а также часто повторяющееся обстоятельство «emssklich» («старательно», «усердно», «рьяно»), характеризующее способ применения аскетических упражнений (см.: Tss. 14, 17-22).

Они были столь мягки и смирны на словах и в трудах, и днем было так тихо в обители, словно это было время после вечерней молитвы. У них не было никаких собственных дел, и они сидели в мастерской в столь великом благоговении, что истекали в слезах, как будто стояли на службе.

Они были также весьма терпеливы в великой нехватке, каковую имели в еде и в питье, ибо порой получали вина не больше двух раз за неделю. Еще они были весьма смиренны в одежде и всех прочих вещах (особенно те, что были в миру наиболее чтимы) и усмиряли себя в исполнении самых презренных трудов. Сколь многообразным было их священное делание, равно и тех, что жили в недавнее время, об этом было бы слишком долго писать. Господь, Он же сие сотворил, и Ему во славу делалось это, — Тому ведомо всё, и Тот всё вписал в книгу жизни, и из нее никогда ничего не сотрется. Посему да будет Он хвалим и почитаем ныне и во веки веков. Аминь.

Имена блаженных из обители Тёсс, что под Цюрихом, можно сыскать здесь: [44]

Адельхайд фон Фрауенберг,

Адельхайд из Линдау,

Анна из Клингенау,

Анна Ванзезеллерин,

Бели фон Либенберг,

Бели из Лютисбаха,

Бели из Шалькен,

Бели из Зуре,

Бели из Винтертура,

Катарина Плетин,

Элизабет Бехлин,

Элизабет из Эльгау,

Элизабет из Йештеттен,

Элизабет Шеффлин,

Элизабет Мецци

[ищи] у Маргрет Финкин,

Элизабет Штагель,

Элизабет из Келлинкона,

Элизабет Цольнерин,

Гертруда из Винтертура,

Гутта фон Шёненберг,

Ита Зульцерин,

Ита фон Зульц,

Ита фон Тюнген,

ищи у Маргрет Финкин.

Ита фон Веццикон,

Юлиана Риттерин,

[ищи] у Маргрет Цюрихской.

Люция Шультессин,

Маргарета Финкин,

Маргарета фон Хюникон,

Маргрет Цюрихская,

Маргрет Виллин,

Мехтильда фон Штанс,

Мехтильда из Ведисвиля,

Мецци фон Клингенберг,

Мецци Зидвибрин,

Оффмия фон Мюнхвиль,

София из Клингенау,

Вилли Констанцская.

44

Имена блаженных из обители Тёсс, что под Цюрихом, можно сыскать здесь... — В общем прологе И. Майер пишет, что помимо прочих фрагментов (собственно пролога, предисловия с житием Э. Штагель, заключения с житием матери Г. Сузо) он составил «регистр» («register») к «Житию сестер обители Тёсс». Предположительно этот (либо восходящий к нему) регистр содержится на поздней вклейке в санкт-галленскую рукопись, положенную в основу издания Ф. Феттера. Отражая разновременные нормы, регистр и текст книги предлагают имена собственные, как правило, в разных вариантах (Элизабет / Элсбет), в полных и сокращенных (Люция / Юци), латинских и немецких (Мехтильда / Мехтхильда) формах; это различие сохранено и в нашем переводе. Топонимы, входящие в состав имен, указываются в соответствии с их старым звучанием (Ведисвиль / совр. Веденсвиль). Имена представительниц знати даются через предлог «von» (Гутта фон Шёненберг); имена же представительниц бюргерских родов даются со склоняемыми названиями населенных пунктов (Цюрихская, из Винтертура). При этом для выяснения каждой отдельной родословной использовался «Швейцарский лексикон» (см.: Leu 1747—1765). Мы отдаем себе отчет, что перевод регистра не может быть безупречным и предполагает ряд компромиссов с русской литературной традицией. Так, имя «Gertrud» передается как «Гертруда» (по аналогии с «Мехтхильда»), а имя «Adelheid» — как «Адельхайд» (по аналогии с «Элизабет»). Наличие или отсутствие окончания «-а» зависит от выбора того или иного прецедента.

Поскольку сладостный Бог, вследствие Своей изобилующей благостыни, не может Своим друзьям в Себе отказать уже в этом времени, то Он вынужден Себя им зачастую любовно являть разными способами, дабы их сердце возбуждалось всё больше и больше. По этой причине Он являлся весьма обильно и часто нашим сестрицам — в откровениях возвышенных и чудесных. Сии, к несчастью, остались нам не известны, за исключением очень немногих, соответствующих, как кажется нам, подлинной истине. Ибо каждая из сестер была столь озабочена в духе собственным благом, что даже не помышляла о том, чтобы написать о другой.

Так как Господь наш по Своей благостыне оставил нам кое-что исправления ради — чтобы нам влечься к святой жизни этих сестер, — то мы пишем о некоторых из них, как бывших до нас, так и живших уже в наше время. Но верится нам, что было не меньше таких, на кого, хотя они и не были тут упомянуты, Господь особенно повлиял Своей благодатью, нежели тех, о ком записано нами. То же, что здесь написали, услышали мы от наших старших предшественниц, и это было отчасти записано ими [45] .

45

То же, что здесь написали, услышали мы от наших старших предшественниц, и это было отчасти записано ими. — Важнейшее и в дальнейшем повторяющееся свидетельство о наличии письменно фиксированных воспоминаний и записок дневникового характера, лежащих в основе редакции Э. Штагель. Вероятно, на основе именно этого материала Э. Штагель составила дополнения к ранней версии сестринской книги, принадлежащей Вилли Констанцской. Вообще же, «интервьюируя» насельниц обители Тёсс, Э. Штагель была не так оригинальна, как это могло бы показаться на первый взгляд, но воспроизводила обычные навыки поведения монастырской жизни; ср.: «Ты должна обновиться и должна обойти весь монастырь, побывав в нем всюду и подойдя ко всякой сестре; должна у каждой сестры научиться какой-нибудь особенной добродетели и должна заприметить, сколь старательно упражняет она добродетели своими трудами» (SGP 184).

Кто услышит, как сию книжку читают, тот да не исказит на свой собственный лад, что написано в ней. И коль скоро он с ее помощью не захочет исправиться, то будет все-таки правильно, если он постарается не стать хуже посредством нее. Многое мы опустили в сей книге, что было бы не худо послушать [46] . Еще же мы здесь кое-что записали, что кажется незначительным. Однако временами пред Богом бывает то больше, что кажется малым, нежели то, что кажется очень большим.

46

...что было бы не худо послушать. — Первое из свидетельств об устном (в форме коллективного чтения) бытовании сестринской книги в монастырской среде.

[I] О блаженной сестре Ите фон Веццикон [47] , она же была из числа благородных

Ради сладостного имени Иисуса Христа мы начинаем здесь писать о сестре, которую звали Ита фон Веццикон. Будучи благородной женой из свободного рода, она была отдана замуж за одного высокородного господина, привыкла к великой чести и славе. Она содержала свою плоть в чрезмерной изнеженности. Но Богом было устроено так, что она овдовела, и Бог сообщил ей желание стать человеком духовного звания. Потому-то она частенько наведывалась в Тёсс посмотреть, как-то ей понравится здесь. И вот у нее началось искушение, ибо ей разонравилось и вызвало неприятие то, что она здесь увидела и услышала, и особенно то, что заметила монастырских мышей. Сие было ей до того отвратительно, что она изменилась в лице и весьма побледнела. Однако с помощью Божией победила сердце свое в сем тяжком борении, ибо, как сама говорила, ей проще было бы вынести, если бы ее обезглавили, нежели то, что она идет в монастырь. Но благодатью, посланной Богом, она столь полно отреклась от вещей, что по доброй воле отдала обители всё, чем владела, так что и себе ничего не оставила, хотя имела немалое состояние. А как явилась она в сей монастырь, то обнаружила тщание в том, чтобы, насколько изнеженную жизнь проводила в миру, настолько строго, и даже строже того, ей жить в [нашей] обители.

47

Ита (Идда) фон Веццикон, впоследствии ставшая, вопреки воле, приорессой монастыря Тёсс, принадлежала к баронскому роду фон Веццикон, вассалов графов фон Кибург (замок в округе Винтертура) и Рапперсвиль (замок в окрестностях Цюриха).

Она соблюдала правила Ордена во всех деталях столь тщательно, что мы никогда не видали, чтобы так поступала какая-либо сестра. Нередко была первой в хоре [48] , с немалым тщанием клала поклоны, вставала и пела полностью всё, что только могла, хотя пела не слишком-то хорошо. Она испытывала великое благоговение к молитве и имела особую молитву, каковую совершала всегда, не оставляя ее ни из-за занятости, ни по причине болезни — всякий день произносила по тысяче раз «Ave Maria» [49] [50] . И даже когда приходила самая милая ее сердцу родня, она не желала выйти из хора, прежде чем совершит свое обычное молитвословие. Она неизменно питалась в трапезной и никогда не отсутствовала, разве что делала кому-то кровопускание [51] или исполняла какое-нибудь другое важное дело. Поскольку она привыкла к изысканной трапезе, то испытывала зачастую нехватку и голод из-за непривычной еды, так что часто уходила из-за стола более голодной, чем когда садилась за стол, и иногда не могла уснуть из-за голода. При всём том она была все-таки радостна и в добром расположении духа. Она была также очень прилежна в общих работах, оставаясь подле окна либо там, где сидела, так что прялка редко у нее выходила из рук [52] . Она обнаруживала великое смирение во многих делах. Никогда не носила одежд лучше тех, что ей выдавались в конвенте, а сии нередко бывали столь ветхи, что ей приходилось ставить на них немало заплат.

48

Хор — центральная часть, как правило, монастырского храма, предназначенная исключительно для монахов и расположенная между алтарем и леттнером, перегородкой в центре главного нефа, отделяющей хор от остального пространства, куда допускались миряне (см.: ГС 484). В монастырском хоре размещались ряды стасидиев (см. о них примеч. 1 к гл. [XI] «О блаженной сестре Анне из Клингенау»); находясь на возвышении вдоль правой и левой стен, они ступенями спускались к центру хора, образуя своего рода продольный амфитеатр.

49

Радуйся, Мария (лат.).

50

«Ave Maria» — католическая молитва к Богородице; полный текст ее следующий: «Радуйся, Мария, благодати полная, Господь с тобою; благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего Иисус. Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь».

51

...делала кому-то кровопускание... — В оригинале: «so sy zu auder geliess» (Tss. 18, 7). Кровопускание — одно из нескольких (наряду с клизмой, рвотным и слабительным) универсальных средств медицины в средние века, получившее особое распространение в монастырях; использовалось (с применением ланцета и мерной миски для стекающей крови) не только для лечения, но также для профилактики болезней и борьбы с половым влечением.

52

...прялка редко у нее выходила из рук. — Наряду с ткачеством, прядение из шерсти являлось одним из основных видов производственной деятельности в женских доминиканских монастырях 1-й пол. XIV в.

Как-то раз [к нам] явился некто из начальствующих над нами. Втайне от всех она подошла к нему и сказала: «Меня заботит, что сестра Ита фон Веццикон станет приорессой. Я к ней благосклонней, чем к любой другой из сестер, но всё же, сказать по правде, она не годится на сию должность, и из-за нее у конвента будет немало хлопот». Не узнав ее, тот человек подумал, что так оно и будет. Поскольку прежде она часто общалась с высокими лицами, то конвент и прочие люди ее весьма почитали. Особенным уважением пользовалась она и со стороны родственников. Сие доставляло ей сердечную скорбь. Она нередко просила Бога о том, чтобы Тот произвел в ее судьбе изменения, дабы ей стать воистину презираемым и бедствующим человеком, и чтобы Он дал ей претерпеть особые бедствия. Оные три вещи Бог ей предоставил в полной мере, ибо на ее долю выпала такая болезнь, что ее страданье и боль были непереносимы, и она благодаря этой хвори стала столь отвратительна, что едва ль кто-нибудь мог при ней оставаться. Она так обнищала, что сама ничего не имела, разве лишь то, что ей Бога ради было подаваемо сестрами — несколько пфеннигов, или же то, что ей посылала Божия благодать. А она принимала сие с такой добротой и такой благодарностью, что мы примечали в ней то воистину великое благоговение, с каким она предалась добровольной бедности.

Сколь бы велико ни было ее страдание и какой бы ущерб она ни испытывала, всё это терпела она с немалой охотой, изредка помышляя в себе: «Чего тебе не хватает? Тебе все-таки служат, у тебя имеется всё, что тебе нужно». Однако у нее началось искушение, что наш-де Господь не полностью исполнил просьбу ее. А закончилось искушение так: как бы ей ни стелили постель, ей всё время казалось, что она лежит на булыжниках. Когда же ее боли сделались невыносимыми, сестры нередко дивились ее терпеливости. Но вот этого она уже не могла выносить: если кто-то считал ее терпеливой, и она говорила: «Кому ведомо, какова я в сердце моем?»