Живая Академия. Печать Рока

Леонар встряхнул голову, словно постарался выгнать все эти фантазии из своей головы.

Нимаэль была такой же ядовитой, как и ее мать. Яблоня от яблони.

Один дурацкий спор, один незабываемый поцелуй — и девушка уже отравляет собой его сознание.

Как Лорейн отравила его отца. Столько лет прошло, а мужчина не может избавиться от образа возлюбленной, несмотря ни на что. Эта женщина разрушала семью Леонара семью, уничтожала брак своих родителей одной своей памятью.

И теперь Ним точно так же старается захватить Леонара. Как хорошо, что он уже знает, насколько опасны такие увлечения, и не повторит ошибок своего отца. Некромант совершенно не хотел однажды проснуться и осознать, что разрушил собственную семью, сходя с ума по кому-то недоступному.

«Да, все дело в недоступности», — пришел к выводу юноша. Отец не мог получить Лорейн, а Ним ловко дразнила и сбегала от принца. Вот и весь секрет…

И в этой ситуации Леонар видел только один выход — забыть о существовании девушки раз и навсегда, пока она окончательно не вскружила ему голову. Потому что продолжать тянуться к огненной нимфе, надеясь, что наваждение отступит после удачной охоты — слишком рискованно.

— Дурацкий Леонар Альвис, — тихий злобный шепот достиг ушей принца, возвращая из мыслей к реальности.

Юноша остановился и огляделся. Он зашел достаточно далеко и теперь не узнавал местности. Здание академии друидов виднелось где-то в стороне, впереди е начинался густой лес. Листья деревьев уже полностью пожелтели, сожженные горячим летним солнцем, и теперь усевали собой еще зеленую траву, образуя золотой ковер.

Леонар быстро обнаружил источник звука. И даже не удивился.

«Опять она», — подумал принц, глядя, как Нимаэль сидит на берегу озера и вытягивает ленты из своих волос.

Девушка не заметила его появления, и некромант предпочел сохранить свое присутствие в тайне еще ненадолго. Он без труда накинул на себя иллюзию невидимости и прислонился к дереву, чтобы понаблюдать. И послушать.

Но Ним больше не произносила ни слова. Зато ее лицо передавало целую бурю эмоций. Девушка кривила губы, будто передразнивала внутреннего собеседника, ее тонкие брови то и дело взметались вверх, или сходились над переносицей. Молчаливый монолог получался весьма красочным. А смотреть на то, как Ним закусывает нижнюю губу, казалось, можно вообще вечность.

Она была прекрасна.

Убеждай себя в чем угодно, повторяй себе любые слова, лишь бы избавиться от этого наваждения. Но один взгляд — и Нимаэль Моранен снова в его мыслях.

Хотел бы он ее ненавидеть, но…

Один взгляд — и ненависть улетучивалась, уступая место совершенно иным ощущениям. И желаниям.

Девушка поднялась на ноги и ловко стянула с себя безразмерную рубаху, которая больше годится для деревенского мужика, чем для юной и прекрасной девы. Зрелище становилось интереснее. Согнувшись, Нимаэль медленно стянула с себя жуткие коричневые штаны, несколько раз озираясь по сторонам, чтобы убедиться — нет ли поблизости случайных наблюдателей.

В своем прикрытии принц не сомневался ни секунды.

На Ним осталась короткая полупрозрачная сорочка, которая едва достигала середины бедра. Расшитая темным бисером, с завязками по бокам… Даже такая незначительная часть одежды источала изящество, подчеркивая достоинства девушки — ее отличный вкус и стремление окружить себя красотой. Под сорочкой можно было разглядеть белые трусики и… как жаль, что Нимаэль стояла спиной к Леонару, и он видел лишь загоревшую кожу и тонкие аккуратные плечи. Девушка напоминала искусно сделанную из фарфора статуэтку.

Она опустилась на колени в воду, так что край сорочки намок. Ним запускала руки в песок и поднимала его, позволяя влажным песчинкам стекать обратно в озеро, в то время как в ладонях девушки оставались черные ракушки. Их она отбрасывала на берег, и повторяла свои действия снова и снова, пока на зеленой траве не образовалась целая горка этих раковин.

Во взгляде Ним на ее добычу промелькнуло удовлетворение, после чего девушка поднялась на ноги и, еще раз осмотревшись по сторонам, решила окунуться в озеро. Несколько шагов — и Нимаэль нырнула с головой в голубые воды, чтобы всплыть уже в нескольких метрах от берега.

На губах девушки сияла искренняя и лучезарная улыбка. Леонар не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь видел в своей жизни столь откровенный восторг — дворцовая жизнь учила всех сдерживать свои эмоции. А Ним наслаждалась обычным плаваньем так, будто в жизни ничего лучше и не существовало.

Нестерпимое желание искупаться проснулось и в самом некроманте.

* * *

Когда я услышала громкий всплеск воды, то вздрогнула. Обернувшись — обнаружила только расползающуюся по озерной глади рябь, будто кто-то скинул большой камень в воду. Грудь стянуло волнением, мешая сделать глубокий вдох. Никто не выплывал, в округе вновь установилась тишина. А я продолжала озираться по сторонам, не находя возможного источника.

— Ааааа! — крик вырвался сам собой, когда за спиной кто-то всплыл и накинул на мои глаза нечто, напоминающее ленту. Я дернулась в сторону от испуга и неожиданности, но отплыть не получилось — во-первых, лента мешала, во-вторых локти, которые закинули мне на плечи, надежно удерживали меня на месте. — Какого демона? — крикнула я, при этом случайно хлебнув воды.

— Угадывай. Кто я? — низкий шепот тронул кожу на шее. Несмотря на то что вода была теплой, а чужие прикосновения — так вообще обжигающие, по спине пробежали мурашки.

Голос я, конечно же, узнала. Вот только признаваться в этом не хотелось.

— Лука?

— Нет.

— М-м-м…. Марк?

— Нет, — Леонар напрягся, я почувствовала это практически всем телом.

— Ну, тогда это точно ты, Ивейн! — кажется, мне стоило вкладывать меньше восторга в эту фразу, потому что некромант раскусил меня:

— Ты издеваешься!

— Отпусти меня, Леонар, — прошипела я как загнанная кошка.

Лента соскользнула с моих глаз, и я почувствовала, что свободна. Не теряя ни секунды, поспешила уплыть подальше. Но и тут меня ждало разочарование. Юноша ухватил меня за лодыжку и притянул обратно к себе. Кусочек шелка оказался закинут мне на шею, и теперь Леонар держал меня словно на привязи.

— Сладкая, а что у нас сегодня с настроением? — его взгляд задумчиво скользил по моему лицу, и то спокойствие, и восхищение, что отображались в глазах некроманта, если честно, несколько пугали. Я вот уверена, что эти любители мертвечины с такой нежностью способны смотреть разве что на драугра какого-нибудь. Или кого они там еще готовы лелеять, как самую большую ценность?

— Его просто нет, — ощетинилась я, по-прежнему не горя желанием заниматься водными процедурами с принцем. Да и день мой прошел таким образом, что настроения действительно не было.