Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3.

Положение осложнялось. Маршал Жуков усилил удары авиации, артиллерии. Однако и это не принесло желаемых результатов — ворваться на Зееловские высоты не удалось. Сквозь густую пелену дыма и пыли в бинокль просматривались лишь сплошные всплески артиллерийских выстрелов противника и густые разрывы снарядов и мин на подступах к высотам и на самих высотах. Наши герои — гвардейцы Сталинграда — вынуждены были залечь. План наступления срывался. А тут еще поступила шифротелеграмма Верховного Главкомандующего: «Гитлер плетет паутину в районе Берлина, чтобы вызвать разногласия между русскими и союзниками. Эту паутину нужно разрубить путем взятия Берлина советскими войсками… Мы это можем сделать, и мы это должны сделать».

Требовались необычные, решительные меры. Было принято решение ввести 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии непосредственно в боевые порядки первого эшелона и вместе с пехотой таранить оборону врага, усилить удары артиллерии и авиации, уплотнить боевые порядки.

По пояс в весенней воде, через болота, каналы и водосбросы упорно пробивались наши мужественные пехотинцы, выискивая малейшие щели в обороне врага, ломая его сопротивление. Саперы и танкотралы под убийственным огнем врага прокладывали путь в минных полях и проволочных заграждениях. За ними устремились танкисты и самоходчики, увлекая за собой штурмующую пехоту, пробивая одну за другой бреши в обороне неприятеля, преодолевая кручи, штыком и гранатой, снарядом и гусеницей метр за метром пробиваясь вперед и вперед.

Протараненная в центре, обойденная с севера войсками 3-й и 5-й ударных и 2-й гвардейской танковой армий, неприступная Зееловская твердыня пала. Враг начал пятиться к Берлину.

Вдоль дорог уже стояли щиты с плакатами-призывами:

«До Берлина 50 км. Быстрее вперед!»

«До Берлина осталось 30 км. Вперед, товарищи, вперед!»

Нелегки были эти последние километры. Но ничто не могло уже остановить могучую лавину советских войск. Охваченные азартом боя воины рвались к Берлину, стараясь опередить друг друга. Шло невиданное боевое соревнование подразделений, частей и соединений.

Военный совет зорко следил за ходом боя, вникая во все его сложные перипетии. На НП непрерывно раздавались звонки телефонов, поступали радиограммы, донесения, доклады. Боевое напряжение возрастало.

Танки с мотопехотой и стрелковые дивизии усиливают натиск. С юга успешно наступают подвижные части 1-го Украинского фронта… На севере форсировали Одер войска 2-го Белорусского фронта и вместе с 1-й армией Войска Польского продвигаются на запад и северо-запад.

Разведчики докладывают радиоперехваты передач противника. Приказы Гитлера призывают и угрожают: «Всякий отступающий будет расстрелян на месте!», «Сдача в плен — измена!», «На защите Берлина — стоять насмерть!». Сообщалось о расстреле 18 солдат, пытавшихся сложить оружие, о казни семей 28 солдат, сдавшихся в плен. Гитлер не жалел крови своего народа, пытаясь оттянуть час своей гибели.

А советские солдаты теснили противника все ближе и ближе к Берлину. 20 апреля первые тяжелые снаряды батарейцев капитана Решетова и майора Демидова взорвались в районе имперской канцелярии. Это было в 13.00, а в 15.00 открыла огонь по Берлину уже вся дальнобойная артиллерия.

Под вечер 20 апреля выезжаю в 5-ю ударную армию. Весенний ветер бросает в лицо запах гари. Молодая апрельская листва пожухла от огня и дыма, покрылась густым слоем копоти. Ночь застает меня в лесу в одном из полков. Несмотря на усталость от напряжения дневного боя, бойцы возбуждены: завтра с утра начнется непосредственный штурм Берлина.

23 апреля Москва салютовала воинам 150-й и 171-й дивизий 3-й ударной армии генерала Кузнецова, первыми ворвавшимися в Берлин. Велика была радость воинов этих дивизий и всего фронта! Несмотря на ожесточенные уличные бои, на стенах домов, на заборах и афишных тумбах города появились надписи краской, мелом, углем: «Москва салютует героям!», «Вперед к рейхстагу!», «Берите пример с гвардейца Юникова. Он здесь один сражался против семерых и победил».

Салют Москвы окрылил бойцов. Они сражались с еще большим упорством.

Бои в Берлине требовали особых тактических приемов. Были созданы штурмовые группы, в которые вошли лучшие командиры, бывалые солдаты. Они учили молодых воинов, как надо бить врага, выкуривать его из домов, подвалов, с чердаков, очищать улицу за улицей, занимать кварталы.

24 апреля член Военного совета 1-й танковой армии Н. К. Попель докладывал о героическом подвиге штурмовой группы младшего лейтенанта Таганцева, первой прорвавшейся к Силезскому вокзалу. Противник встретил группу сильным огнем всех видов оружия из окон, подвалов, чердаков. Лобовая атака не удалась. Таганцев повел свою группу в обход привокзальной площади, проскочил зону огня и ворвался в здание со стороны перрона. Замешательством противника воспользовались другие группы и тоже ворвались в здание вокзала. Завязался ожесточенный бой за каждый зал, комнату, лестничный пролет. На помощь подошли наши танки, орудия. Враг оставлял одно помещение за другим. Две освобожденные в здании вокзала советские девушки из Сталинградской области провели группу Таганцева подвалами в тыл сопротивлявшимся гитлеровцам, и вокзал полностью оказался в наших руках.

А сражение продолжалось. 25 апреля в районе Торгау войска 1-го Украинского фронта вошли в соприкосновение с войсками наших союзников. В этот же день подвижные войска этого фронта соединились в районе Потсдама с войсками нашего фронта. Берлин оказался в железном кольце.

Оперативные карты Берлина в штабе фронта были перегружены условными обозначениями, красными стрелами. Бой в городе распался на тысячи мелких очагов: за дом, улицу, квартал, станцию метро. Сражение шло на земле, под землей и в воздухе. Герои штурма упорно, методически пробивались со всех сторон к центру, к Шпрее, к рейхстагу, Тиргартену.

Ожесточенное сопротивление гитлеровцев вынудило командование фронтом отдать приказ обрушиться всеми средствами на центр города, усилить натиск штурмующих. И бой разгорелся с новой всесокрушающей силой. Громады массивных зданий сотрясались и рушились. Тиргартен — в огне и дыму.

Гитлеровцы устраивали огневые ловушки: в первых этажах зданий они оставляли свободными комнаты и через отверстия в потолке и в стенах, замаскированные картинами, плакатами, заклеенные бумагой, обрушивали на наших бойцов автоматный и пулеметный огонь, бросали гранаты.

В донесениях Военных советов армий, политорганов, на страницах фронтовой печати, в листовках-«молниях» рассказывалось об исключительном мужестве, храбрости и отваге наших солдат, офицеров, генералов, об их самопожертвовании во имя достижения быстрейшей победы.

Невозможно перечислить подвиги, совершенные в эти дни. Героями были все, кто принимал участие в заключительные дни и часы Великой Отечественной войны в Берлинском сражении.

Лев Вайнштейн, Николай Кузнецов. «Евгений Онегин» едет на фронт

В начале Великой Отечественной войны руководство Всероссийского театрального общества (ВТО) решило создать штаб по обслуживанию частей действующей армии и флота. Было организовано пять фронтовых театров (четыре драматических и один оперный) и пять фронтовых бригад. Они дали около 10 тысяч спектаклей и концертов. Артисты, принимавшие участие в них, были отмечены благодарностями командующих фронтами, орденами и медалями Родины.

Особо хочется выделить деятельность фронтового оперного театра. Казалось бы, опера и фронт — явления совершенно несовместимые. И тем не менее оперные спектакли, показанные бойцам в самых неприспособленных условиях, пользовались неизменным успехом.