Живем только раз

— Давай так, Гарик. Я заберу кое-что у своего знакомого и вернусь. Вы меня до города подбросите. Там и разберемся. О’кей?

Папазян вздохнул:

— Что с тобой поделаешь, чертовка? Иди. Надеюсь, что не обманешь.

* * *

В доме моих новых знакомых суета все еще продолжалась. Компания, правда, перебазировалась в дом, не удосужившись даже залить все еще тлеющие угли. От каждого порыва ветра они разгорались с новой силой.

— Танэчка, а мы тэбя заждались уже. Кеша все рассказал. Какой кошмар. Садись скорее. Скажи нам, что там еще нового было? Кто ее убил?

Я, разумеется, не собиралась отчитываться перед ними. Да их на самом деле это и интересовало-то постольку-поскольку… В качестве информации для деревенских сплетен.

На столе уже стояли наполненные рюмки — народ собрался опохмелиться. Чужое горе их как бы и не жало. Из дам отсутствовала только Инна: силы, похоже, оставили ее.

Кешка обрадовался моему появлению так, словно я была самым родным на свете человеком для него и словно этот самый родной отсутствовал не менее года.

Он вскочил, ринулся ко мне и попытался усадить на свое место.

Я решительно покрутила головой.

— Спасибо за все, ребята. Но меня ждут. Так что извиняйте. Жорик, можно тебя на минуточку?

Он оставил в покое подцепленный вилкой кружок огурца и, кивнув, поднялся.

* * *

Процесс возмещения материального ущерба проходил в маленькой комнатке, служившей, очевидно, кладовкой. Там-то и были замаскированы мои кровные. Наверное, запасливый Жорик приберегал их на черный день.

— Вот, Танэчка. Прости, бес попутал. И потом я же нэ знал, что ты такой человек хороший. Я, вообще-то, в жизни такими делами не занимался. Сначала я и правда хотел пошутить, но в последний момент не удержался.

Я просто кивнула. Порицать его или же другие какие-то мысли на этот счет высказывать у меня не было времени. Поверим на слово. Вернул, и ладно. С совестью своей пускай сам договаривается.

Я попрощалась с приятной компанией, которая вовсе не собиралась разбегаться, и вышла во двор.

Жорик и Кешка пошли провожать меня до калитки.

— Танечка, когда мы снова увидимся? — шепнул мне на ухо Иннокентий.

Я пожала плечами:

— Наверное, когда-нибудь, если судьба сведет.

Этот малыш не выдержал рыцарского турнира. Как потенциальный жених или хотя бы любовник меня уже не интересовал.

Я вышла за калитку, помахала мужчинам рукой и, не оглядываясь, пошла по улице, которая за прошедшие сутки стала мне даже в какой-то степени родной.

* * *

По дороге Папазян пытался, конечно, вытащить из меня информацию. Только ему это не удалось. Я капризно сложила губы в трубочку и заныла:

— Ну, Папазянчик, лапонька, я такая усталая и разбитая, что и сама еще не разобралась, что я знаю, а что нет. То есть я хочу сказать — зерна от плевел не отделила пока. Давай мы с тобой встретимся часа через три — как раз результаты экспертизы будут готовы, и все обсудим. М-м?

Я ну очень нежно заглянула ему в глаза и кокетливо подтолкнула плечиком. Я же знаю, какие приемчики на Кобеляна действуют безотказно.

В довершение процесса оболванивания представителя правоохранительных органов я, глубоко вздохнув, опустила голову на плечо Гарику и закрыла глаза.

Гарик был явно польщен. Еще ни разу в жизни Таня Иванова себе такого не позволяла.

Поэтому он обнял меня за плечи и проговорил:

— Ох и хитрюга ты, Таня-джан. Знаешь, как Папазяна умаслить.

О чем коллеги говорили по дороге в Тарасов, я не знаю. Я действительно заснула. Причем так сладко!

* * *

— Таня-джан, просыпайся, да.

Я открыла глаза и зевнула. «Уазик» остановился у моего подъезда. Гарик вышел вместе со мной.

— Так как, Таня? Сама через три часа прибудешь или мне заехать?

— Давай, Папазянчик, лучше ты ко мне. Поговорим без свидетелей. Я кофейку соображу. А мне пока и ехать не на чем. Моя «девятка» в ремонте. Надо еще в автосервис позвонить и узнать, готова ли она.

Условившись с Папазяном встретиться через три часа, я поднялась в свою квартиру и, позвонив в автосервис, первым делом встала под душ.

Струи воды ласкали уставшее тело. Я на какое-то время полностью отключилась от всего. Не хотелось думать, двигаться. Было просто приятно стоять под душем и подставлять лицо теплым струям.

Но времени до прибытия Папазяна у меня было слишком мало. А подремать просто необходимо. Ведь еще неизвестно, как сложатся сегодня обстоятельства.

Посему я и сказала себе, родной, на манер Папазяна:

— Все, Таня-джан. Хорошего помаленьку. — И, завернувшись в махровое полотенце, прошла на кухню.

Крепкий кофе мне всегда мозги приводит в порядок. Я не боялась, что порция кофе помешает мне заснуть — это, скорее, характерно для тех, кто постарше. Но только не для меня. Уж если я хочу спать, то горячий кофе для меня вообще заменяет снотворное.

А вот еще очень бы не мешало что-нибудь пожевать.

В холодильнике особого изобилия, конечно, не наблюдалось. А если быть более объективной и нарисовать реальную картину — в нем мышь повесилась…

Но свершилось чудо — это уже везение: в морозильной камере я откопала две сосиски — остатки прежней роскоши. Не менее желанной добычей оказалось яйцо.

Знаете, дорогой читатель, поговорку «голь на выдумку хитра»?

Нужда заставила меня изобразить из найденной провизии очень вкусный завтрак. Не бежать же в самом деле в супермаркет.

Я разбила в миску яйцо, добавила в нее воды и соли, потом хорошенько взболтала. Обмакнув кусочки хлеба в этот раствор, я обжарила их на сковородке рядом с разрезанными вдоль сосисками, а потом залила это чудо кулинарного искусства остатками жидкости.

— Вот и умничка, Таня. Похоже, каша из топора тебе удалась. А пока я буду завтракать, а потом гадать, восседая в кресле с чашечкой кофе, мне успеют доставить машину к подъезду. Пусть время работает на меня.

Изобретение мое мне понравилось. Рекомендую.

Соорудив кофе, я перебазировалась в кресло и достала кости.

Ох, славные вы мои, придется вам поднапрячься. Сложный у меня вопросик. Как мне теперь от зоркого ока Папазяна избавиться? Как отвертеться с минимальными потерями, выудив у него необходимые мне сведения? Вот такой кроссворд я и подкинула своим магическим двенадцатигранникам.