Живи и ошибайся

— Пить давать столько, сколько хотят, — дал я распоряжение и ушёл дальше вытаскивать Куроедова из смертельных объятий холеры.

Эта ночка нам обоим далась нелегко. За последние дни я вымотался, устав физически и морально, боялся, что вырублюсь, а Куроедов умрёт. Его продолжало тошнить кровью. Лекарство вливал малыми дозами, но оно не особо помогало. Желудок у помещика был изрядно потрёпан алкоголем. Про это я ему и талдычил всю ночь, чтобы не уснуть и как-то держаться. Поведал Куроедову о других болячках. Вообще обо всём, что вспоминал. Не знаю, слышал он меня и воспринимал ли слова, но я продолжал свою импровизированную лекцию до рассвета.

Когда стало светлеть, погасил свечу, поменял «памперс» и, укрыв мужчину одеялом, проветрил комнату. Потом вообще переложил его на кровать. Кризис миновал. Отчего-то я был уверен, что теперь сосед выкарабкается.

Дмитрию Николаевичу я велел пройтись по всем комнатам, стучать в двери и деликатно спрашивать о здоровье. Ко мне велел никому не подходить и одежду мою не трогать. Помылся в бане, подремал немного на улице, устроившись в плетёном кресле, послушал отчёт управляющего — пока больных нет. Но не стоило забывать об инкубационном периоде.

Ещё сутки я находился в напряжении. Ел и спал урывками, ухаживал за Куроедовым. На второй день меня стало отпускать. Больных больше не было, трое моих подопечных выздоравливали, и я очень надеюсь, что распространение инфекции мы локализовали.

Глава 19

Алексей вернулся домой через неделю. У Похвистневых удалось приостановить заразу. Больше больных не было. Гости сидели словно мыши под веником и из комнат не высовывались. К моему удивлению, дворня вела себя спокойно. У нас в усадьбе никто не умер, а я свободно входил к заразным людям, не забывая напоминать всем о мерах предосторожности.

Бабы, особенно из числа кухарок, придумывали что-то своё. Мол, слышали, как стая галок кричала, а это всегда к худу. Они и накликали болезнь. Кто-то видел, как белка дорогу перебегала, тоже не к добру. Удивило. Всегда считал, что виновен во всех неприятностях чёрный кот.

— Воробей в избу влетел — точно к покойнику, — трагическим шёпотом просвещала одна кухарка другую, опасливо косясь на француза. — Ей-богу! — не забывала тётка креститься, подтверждая таким образом свои слова.

— Танька сказала, ей воробей приснился, — поддержала эту кумушку напарница.

— Не… ежали во сне, то это к любовным делам.

— Они у Таньки всегда и без воробья во сне всегда к любовным, — дружно посмеялись женщины.

— А ещё говорят, у Похвистневых ворон на крышу сел и три раза прокаркал, — озвучили очередную глупость.

Тут же я узнал, что любая птица, кроме ворона, если в окно стучит, то это к письму или доброму известию. Насчёт пауков мои кухарки не пришли к общему мнению. Одна доказывала, что убить паука — накликать неприятности, а другая придерживалась мнения, если хочешь счастья — убей паука.

С этим я полностью был согласен и прервал дискуссию тёток, напомнив, что если ещё раз увижу вечером невымытые полы, то устрою им и без примет в виде воронов и пауков неприятности. Леопольд поинтересовался, чем господин недоволен. Как мог, пояснил ему бабью трепотню. К моему удивлению, француз не возмутился подобному мракобесию и совершенно авторитетно заявил, что уберечь дом от воров может черная кошка, чёрная собака или чёрный петух. Как они умудряются совмещать все эти вымыслы с христианством?

Впрочем, меня устраивало то, что Леопольд вкусно готовит и следит за порядком на кухне. Повезло, что гости не требовали изысканных блюд и вин. Но и без этого содержание такой толпы народа обходилось недёшево. Чтобы уж совсем и наверняка убедиться в отсутствии инфицированных, продержал соседей ещё три дня и после стал выпроваживать.

— Да уж, свадьба у вас, Георгий Павлович, получилась запоминающейся, — прощался со мной помещик Гундоров. — Елизавете Африкановне соболезную.

— Спасибо за музыкантов, — проявил я ответную любезность.

— А Пётр Петрович, значит, теперь наследник? — выспрашивал у меня Данненберг то, в чём я не разбирался.

По идее, Петя племянник Марии Фёдоровны, и если нет специальных указаний, то наследовать он мог именно её долю.

— У господина Похвистнева мужчин в наследниках не было, — проявила «знание предмета» вдова Лопатина. — Погибли при Наполеоне.

— Вы когда Петра Петровича домой сопроводите? — не унимался Данненберг.

— Не скоро. Ему особая диета нужна, а в поместье присматривать за этим некому, — ответил я.

— Мы бы могли проследить за питанием Петра Петровича, — подключилась к обсуждаемому супруга Данненберга, Екатерина Ивановна.

Еле выставил этих назойливых. Понятное дело, что Петя превратился в очень завидного жениха. Правда, никто точно не знал, какое завещание оставил Похвистнев, но, с учётом того, что и Мария Фёдоровна умерла, шансы на наследство у Пети были хорошие.

— Прокутит и прогуляет он эти деревеньки, — озвучил моё мнение Лёшка, когда мы остались с ним наедине. — Заложит в банк и выкупить не сможет.

— Нам бы самим перекупить. Земли рядом. Я бы не прочь увеличить наделы.

— А денег почти не осталось, — вздохнул Алексей. — Этим летом кровь из носа, но производство сахара нужно запустить.

— Что ты там собрался производить? — не понял я. — Мы же почти всю прошлогоднюю сахарную свеклу посадили на семена.

— Я имею в виду сам цех и отладку технологий. У тебя свеклы полмешка есть для экспериментов.

— Ещё мы упустили из вида, что крестьяне посадили красную свеклу из наших семян рядом со своей. Наверняка произойдет переопыление и сорт ухудшится.

— Охо-хо… — простонал Лёшка. — Между прочим, я выяснил, отчего в других деревнях, кроме Перовки, капусту не сажают.

— Тоже про ведьмины заморочки говорили? Или какой волк дорогу перебежал?

— Не… они элементарно собрать семена не смогли.

— Знаешь, я бы и сам не смог их собрать, если бы не прочитал инструкцию, — припомнил я.

Для меня стало откровением, что кочерыжку с корнем нужно хранить до весны и ещё в особых условиях, а после высаживать в грунт. Предположу, что мужикам было не до этого, а бабы не всегда могли создать нужные условия. Там ведь важно подгадать со временем уборки капусты — сухую погоду. Хранить нужно в тёмном месте и при этом часто проверять заложенные на хранения кочерыги. Их же мыши могут сгрызть или просто сгнить. Для предотвращения этого лучше присыпать золой или известью. И как это всё объяснить безграмотным бабам? Для них выращивание семян капусты — своего рода лотерея. Получилось — хорошо, нет — так нет.