Живи свою жизнь. Как научиться слышать себя, выбирать свое и доверять миру

Из списка выбирать темы мне не хотелось совсем: все уже заезжено, по общежитию просто ходили написанные ранее работы. Не хочу, скучно! Дома в папиной технической библиотеке мне попалась маленькая брошюра из серии «Занимательная физика». Там-то я и нашла описания моего «эксперимента на коленке». Эврика! Осталось подобрать разные жидкости: вязкие и не очень.

Конечно, все оказалось не так просто. Я умудрилась заразить своим энтузиазмом однокурсника, потому что для эксперимента мне были необходимы умелые мужские руки. Пришлось отмывать стекла старых фотопластинок, отпиливать кусок пластиковой банки от сыпучих продуктов, клеить кювету, искать проектор для диафильмов. А потом – делать фотографии старенькой «Сменой», проявлять пленку, печатать фотографии…

Моя соседка по комнате, как и комиссия, не понимала, зачем мне «весь этот геморрой». И как им объяснить, что мне было интересно сделать все самой? Как передать ощущение полета и восторга от того, что в полутемной комнате я приоткрыла еще одну тайну природы?

Видимо, моя уверенность в совокупности с совершенно счастливой физиономией сыграли свою роль: я была отпущена с миром и с традиционным для девушек Физтеха «хор» в зачетке.

О крахе личного мироздания и силе стихов

Как вы понимаете, училась я фактически в «мужском монастыре». Поэтому закономерно возникает вопрос: а как же романтические отношения с противоположным полом? Конечно, не обошлось и без них. Именно в Физтехе я встретила свою первую любовь – парня, взаимоотношения с которым определили мое видение своей роли в мире на ближайшие почти двадцать лет.

Так уж получилось, что моя первая влюбленность посетила меня почти сразу, на первом курсе, но разобрались мы в наших чувствах только через пару лет. За это время он успел вылететь из института, послужить в армии, восстановиться. А я, соответственно, отучиться на втором и третьем курсах, разобраться в своем к нему отношении и понять, что встретила свою любовь.

Дальше – как в сказке: горячие отношения, знакомство с родителями, их полное одобрение, свадьба, полтора года счастья в общежитии. А еще – его песни под гитару для всей нашей студенческой компании, посиделки, театры, прогулки по ночной Москве, совместные занятия бальными танцами.

А потом – гром среди ясного неба. Как говорится, жена все узнает последней…

***

Я стояла на такой знакомой станции «Электрозаводская» и ждала электричку. Но не для того, чтобы поехать домой, в общагу.

Я собиралась под нее прыгнуть.

В груди была огромная дыра, в голове – пустота. И всю меня заполняла боль. Она была вездесущей, выматывающей, преследующей меня днем и ночью, иногда пульсирующей в области сердца.

И даже непонятно, что именно ее вызывало: измена любимого мужа с лучшей (как я тогда считала) подругой или факт предательства этой самой подруги. Впрочем, тогда мне это было неважно. Я просто хотела, чтобы боль ушла. Хотела уже несколько дней. Поэтому самый простой способ, как я решила, был остановить ее вместе с жизнью. Раз уж теперь вся моя жизнь состоит из боли.

Электричка опаздывала. У меня затекли ноги, что только добавило боли к пульсирующей черной дыре в груди.

Я начала переминаться с ноги на ногу, а потом вообще отошла вглубь платформы. Там стояли так называемые частники с самодельными прилавками, торговавшие всякой всячиной. Было начало 90-х.

Я оказалась у лотка с книгами, и взгляд упал на белую книжицу с огромными черными буквами: Саша Черный «Стихи». Саша Черный… что-то знакомое. Сама не читала точно, но кто-то мне о нем восторженно рассказывал. Ах да! Мама Таня, любимая свекровь…

Я взяла книгу и наугад раскрыла ее на странице с заголовком: «Больному (1910)»…

«Есть горячее солнце, наивные дети,Драгоценная радость мелодий и книг.Если нет – то ведь были, ведь были на светеИ Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ…»

Что это? Да, Бетховена играла… Сама разучивала Грига…. Люблю его «Утро» из «Пер Гюнта»… Такая чудесная мелодия… Я и сейчас ее помню: тра-ля-ля-ля ля-ля-ля…

«Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз…»

Мне за шиворот что-то капнуло, потом еще и еще…

– Девушка, подойдите ближе, под тент! Вы же промокните!

Я подняла глаза. Бабушка, торговавшая книгами, улыбалась мне с материнской нежностью. Оказывается, начинался дождь. Я шагнула под тент, даже забыв сказать спасибо, меня хватило только на слабый кивок.

«Бесконечно позорно в припадке печалиДобровольно исчезнуть, как тень на стекле.Разве Новые Встречи уже отсияли?Разве только собаки живут на земле?»

Да-а-а… Я узнала правду… Рыдала, уткнувшись в подушку… Наташка, моя бывшая соседка по этажу, отпаивала меня валерьянкой и горячим чаем… А теперь, как бы невзначай, появляется каждый вечер.

«Если сам я угрюм, как голландская сажа(Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),Этот черный румянец – налет от дренажа,Это Муза меня подняла на копьё.Подожди! Я сживусь со своим новосельем —Как весенний скворец запою на копье!Оглушу твои уши цыганским весельем!Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье».

Да как же с ним разобраться-то, а? Разве это возможно?

«Оставайся! Так мало здесь чутких и честных…Оставайся! Лишь в них оправданье земли.Адресов я не знаю – ищи неизвестных,Как и ты неподвижно лежащих в пыли».

Что-о-о? Откуда он знает про мои мысли?

«Если лучшие будут бросаться в пролеты,Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!Полюби безотчетную радость полета…Разверни свою душу до полных границ.»

Душу я еще точно не развернула. Ведь еще недавно у меня была тьма идей! Ау! Вы где? Их просто забила боль.

«Будь женой или мужем, сестрой или братом,Акушеркой, художником, нянькой, врачом,Отдавай – и, дрожа, не тянись за возвратом:Все сердца открываются этим ключом».

За спиной протарахтела электричка. Заскрипела, остановилась, щелкнула дверьми, как жадное чудовище челюстями, проглотила порцию пассажиров, и натужно двинулась дальше. Я вернулась глазами в начало страницы.