Живите сильно

Зазвучали возбуждённые голоса:

– И сколько за это чмо дадут?

– Двадцать штук зелёных. Без фуфла. Так что придётся его оставить живым. Врача позови!

Кто-то выбежал в коридор, кто-то грубым голосом спросил:

– А нам сколько перепадёт?

– Сколько дадут!
– отрезал властный баритон, - такие вопросы наверху решаются. Наше дело щас выполнить новое указание. Планы поменялись. Этого не 'мочим', раз нашёлся кто-то, кто за него заплатит.

Опять стукнула дверь, вошли ещё люди. Один из них опустился рядом с Александром на колени, проверил пульс, измерил давление и засуетился.

Лежащего 'сепара-террориста' подняли, перевязали запястья, сделали укол. Потом посадили на табуретку. Впихнули в рот таблетку и, влив в рот воды, заставили проглотить лекарство. Табуретку придвинули к стене, чтобы Александр не свалился.

Уплывшее сознание медленно возвращалось в тело.

Александр слышал возбуждённые голоса, понимал, что говорят о нём, но разбирал только отдельные слова.

Вскоре его подхватили под руки и волоком перетащили из 'пыточной' в общую камеру. Там быстро напялили сухую одежду, застегнули наручники и бросили на железную кровать.

Ушли.

Через несколько минут кто-то опять, лязгнув дверью, вошёл из коридора в комнату, поставил возле кровати кружку с водой, накрытую куском хлеба и миску с баландой.

Дверь, в очередной раз лязгнув, закрылась и наступила тишина.

Виталий, выждав некоторое время, поднялся и подошёл к Александру. Стальной трос, к которому были прикованы наручники, позволял передвигаться по камере. Увидев перевязанные запястья, удивлённо спросил:

– Это ещё что? Жгли? Резали?

– Нет, это я... сам...
– постепенно приходя в себя, ответил Александр, - уйти хотел... совсем... не дали...

– А-а...
– протянул Виталий, - зря ты это. Может, ещё выкрутимся.

– Пока я там... валялся, слышал, что они нас 'обнулять' собирались. Помешать этому... может только выкуп. У тебя есть... кто-нибудь, кто... заплатит?

– Только если ребята узнают и скинутся. Я из компартии Украины. Но много не соберут, там всё простые работяги.

– Всё равно... попытайся. Скажи этим... схидникам, что тебе нужно связаться со своими и собрать денег на выкуп. Иначе - кончат!

Виталий вздохнул и отошёл.

* * *

Александр, несмотря на вернувшуюся ноющую боль в теле и в разодранных запястьях, от усталости снова провалился в забытье. Сквозь дремоту, уже под утро услышал, как Виталий заколотил ногой в дверь.

Когда охранник открыл, сокамерник Александра нервно прокричал:

– Слышь, телефон дай! Позвонить надо!

– Чё-ё?
– удивлённо раззявил рот 'схидник', медленно приходя в ярость, - ты что, мозги повредил? Да я тебе щас...

Охранник сделал шаг в комнату, намереваясь пнуть наглого 'сепара'. Тот отодвинулся назад и тихо выговорил:

– Не кричи! Я хочу денег найти. Чтоб вам заплатить. За волю. Если сам не можешь это решить - зови старшего!

Нога тюремщика, чуть не долетев до тела заключённого, остановилась в воздухе:

– Во как! Денег достать? А что, можно попробовать! Телефон щас принесу, только ежели что вякнешь лишнего, будет больно!

Тюремщик, не закрывая дверь, выскочил из камеры. Через минуту вернулся обратно с мобильником:

– Звони! Воля тебе обойдётся в двадцать штук зелёных! Если твои друзья столько наберут - связь по этому номеру! Если попытаются 'финтить' или найти тебя, то... сам понимаешь...

Виталий трясущимися руками набрал номер.

'Схидник' стоял рядом, готовый немедленно выхватить телефон из рук арестанта, если что-то пойдёт 'не так'.

На другом конце линии связи подняли трубку.

– Мама? Это я! Да, живой! Не волнуйся!
– перекрывая взволнованный голос матери, быстро заговорил Виталий, - подожди, мне надо что-то важное тебе сказать, времени мало... Не могу объяснить, где нахожусь... но, чтобы меня отпустили, надо заплатить... Да... Двадцать тысяч долларов... Да, тогда отпустят... Скажи Сергею, он поможет. Связь с ... моими охранниками... по этому номеру. Всё! Больше не могу говорить!

Виталий трясущимися руками нажал на кнопку 'отбой' и вернул телефон 'схиднику'.

Тот положил мобильник в карман, раздумчиво покачал головой и сквозь зубы пробурчал:

– Ну, если повезёт, может ещё и успеешь шкуру спасти. Времени у тебя немного...

– Сколько?
– поднял голову Виталий.

– Сутки - двое. Максимум - три дня! Родня денег не добудет - выведем на задний двор и шлёпнем! Без всяких там судов и прокуроров! Так что молись, чтобы денежки собрали!

Дверь, закрываясь, привычно грохнула. В замке со скрежетом провернулся ключ.

Виталий тяжело вздохнул:

– Слышал?

Александр отозвался:

– Да. Правильно сделал. Иначе - хана была бы.

Виталий хмыкнул:

– А так не хана? Где мать двадцать тыщ найдёт?

– Так хоть шанс какой-то появился. Может, друзья помогут. А иначе тебя без разговоров сразу бы в расход пустили. Я слышал.

Оба замолчали.

Потом Виталий неуверенно произнёс:

– У брата 'Жигулёнок' есть. Старый, но ещё на ходу. А вот с деньгами - труба! Разве что в нашем харьковском отделении компартии что-нибудь соберут. У нас председатель - боевая женщина, Алла Александровна Александровская. Может, слышал?

– Нет, не приходилось, - пожал плечами Александр.

– Она, если узнает, что мне смерть грозит, может организовать однопартийцев, объяснить. Может, что-то и соберут. Но двадцать штук 'зелёных' вряд ли. Это совершенно неподъёмная сумма для простых работяг.

– Ну что тебе сказать, - морщась от острой боли в запястьях при попытке пошевелиться, процедил Александр, - значит, торгуйся с этими бандитами. Или сам, или пусть кто из твоих коммунистов, кто понаходчивее, попробует. Надо ж понимать, что если тебя 'схидники' шлёпнут, то ничего не получат. Вообще!

А вот если отпустят - то, жигулёнка на ходу поимеют и какие-то деньги, что твои коммунисты соберут. Это ж всё-таки лучше, чем убить забесплатно! А эти ж бандюганы - жадные! Так что, думаю, дело может выгореть, даже если денег и меньше, чем надо, окажется.

Виталий облегчённо выдохнул. К нему вернулась надежда на счастливый исход.

* * *

Александр, прижав к груди забинтованные руки, отвернулся к стене. К нему тоже вернулась надежда на освобождение. Найти его в застенках у 'схидников' и предложить им выкуп мог только Жилин через свои связи в милиции и бизнесе.