Живое проклятье

Кроме тех, которые дают обезболивание. Морфий, кодеин и… Проклятье…

Вот и очередная проблема. Тут мы уткнёмся в проблему распространения наркотических обезболивающих. Придётся изобретать дополнительные ограничения, запреты, особые бланки рецептов, системы отчётностей…

Но это — мелочи. Если я смогу создать такое уже в девятнадцатом веке, то мы сможем догнать прогресс моего мира и даже обогнать его. Тот же морфий изобрели уже в одна тысяча восемьсот четвертом году. Здесь же его нет совсем. Мне предстоит многое изменить, чтобы ускорить прогресс.

— Лёша… — прошептал Синицын. — А тебе кто-нибудь говорил, что ты — псих ненормальный? В хорошем смысле этого слова.

— В хорошем ещё точно не говорили, — рассмеялся я.

— Отлично, значит, в этом открытии — я первый. За это мне точно нужно причислить… тридцать процентов от твоей выручки за препараты! Что скажешь? — Илья хитро ухмыльнулся.

— Если оформишь всю документацию и сможешь убедить орден — никаких проблем.

— Так, погоди, а сколько рублёв будет за одну таблетку обезболивающего? — поинтересовался Илья.

— Мы будем продавать не по одной таблетке. Фасовка — по десять или двадцать. Примерная цена — пятьдесят копеек.

— Э-э-э… протянул Синицын. — А это — не слишком дёшево? Это ведь целый домашний лекарь, который снимает любую боль!

— Илья, я тебе с уверенностью могу сказать, что через два-три года будет куплено больше десяти миллионов упаковок, если мы сможем с тобой наладить производство. Вот и посчитай сам свои тридцать процентов.

— А… О… О-о-о!!! — Синицын начал общаться междометиями. — Плевать, Мечников! Да пусть меня хоть в Сады, хоть на каторгу отправят! Я в деле! Слушай, у меня даже голова почти прошла!

— Да тебя вопрос денег лечит лучше, чем любая магия или лекарства, — рассмеялся я. — Ладно, Илья. Время подумать у нас — до конца января. Чем быстрее мы начнём производить лекарства, тем быстрее взлетим в плане денег.

Именно так я сформулировал своё мнение Илье. Но на деле я думал чуть-чуть иначе. Если хотя бы обычное противовоспалительное, жаропонижающие, обезболивающее средство попадёт в массы — это уже спасёт миллионы людей. Вот это — моя главная цель.

Деньги — это прекрасно. С помощью них я смогу устроить себе комфортную жизнь, но самое главное — мне удастся вложить их в развитие новых лекарств, новых изобретений и продолжить развивать медицину.

— Ладно, Алексей, договорились, — кивнул Синицын и поднялся со стула. Всё это время он сидел за столом с моим лабораторным оборудованием и внимательно следил за тем, как вещества перегоняются из одной части системы в другую. — Убедил ты меня. Заработаем Грифонову кучу денег! Я докажу отцу, что способен стать успешным лекарем и за пределами военной медицины. А ты, Алексей, покажешь своей семье, что твоё изгнание было самой большой ошибкой в истории династии Мечниковых!

Мы с Ильёй пожали друг другу руки, после чего мой советник по финансам покинул особняк дяди.

Я поднялся на первый этаж и проверил Токса. Если говорить честно, его здоровье беспокоило меня даже больше, чем состояние Игоря, который лежал в моей комнате.

Клещ мирно спал, и я не стал его лишний раз тревожить. Чёрт, да что же за душа в нём находится? Я уже знаю, что она — человеческая. Но чья? Откуда она взялась? Ответ на этот вопрос мог знать Сухоруков, но его самого уже нет в живых.

Возможно, мне стоит найти проклинателя в Саратове и обсудить с ним не только вопрос этого дома, но и проблему с Токсом? Хотя, насколько мне известно, в Хопёрске есть церковь Грифона. Я ведь до сих пор ничего не знаю о богах этого мира. Возможно, имеет смысл посетить это место и поговорить со священником, чтобы узнать, что даёт поклонение этому высшему существу.

Я слышал, что в каждой губернии поклоняются своему богу. Более того, разные слои избирают собственного покровителя. К примеру, убийцы поклоняются Великому Волку. Воры даруют часть награбленного статуе Священной Обезьяны. Этот факт меня особенно сильно удивил, поскольку обезьян в Российской Империи попросту быть не должно.

К слову, в той же Пензе, откуда прибыл Леонид Рокотов, поклоняются какому-то медведю. Подробностей об этом высшем существе я не узнал.

Пока я осматривал Токса, за моей спиной послышались шаги. Со второго этажа спустился Игорь.

— Не помню, чтобы разрешал тебе перемещаться по моему дому, — со сталью в голосе произнёс я. — Туалет у тебя есть. Еду скоро принесу.

— Прости, Алексей, — произнёс он. — Просто я кое-что вспомнил.

— А вот это уже интересно, — прямо сказал я и повернулся спиной к Токсу, чтобы загородить ослабшего товарища от Игоря. — Расскажи, какие воспоминания всплыли в твоей голове? Только прошу тебя, старайся изъясняться честно. Так мне будет проще помочь тебе с твоим недугом.

— Я вспомнил, что случилось в ту ночь, когда я потерял память, — произнёс Игорь, опираясь о массивный столб, что держал второй этаж. — Маг-электромант атаковал меня посреди дороги. Я точно помню, как был удивлён его появлению. Я шёл откуда-то, не желал ему зла, но он всё равно попытался меня убить. Алексей… Как считаете, это произошло из-за того, что у меня есть магические способности?

Я не успел ответить на вопрос Игоря, поскольку в открытую форточку влетела ворона и бросила письмо на стол рядом с Токсом. А затем также ловко покинула дом, будто никогда в нём и не появлялась.

— Подожди, Игорь, мне нужно пару минут, — произнёс я.

Пациент медленно кивнул, а я аккуратно распечатал конверт. Письмо было от дяди.

«Прости, Алексей, мне придётся возложить на тебя новую задачу. Пригляди за Катей и Серёжей ещё и сегодня, ведь я уже покинул Хопёрск. Меня сильно напрягла ситуация с этим мужчиной, что лежал на пороге нашего особняка. Я проверил всю картотеку местного лекарского пункта — и ничего! В Садах такого заключённого не было. Однако Рокотов его всё ещё ищет. Леонид был у меня сегодня. Этот человек ранил его, опалил его левую руку. Советую тебе выпроводить из нашего дома как можно скорее. Иначе Рокотов обрушит свой гнев на Мечниковых».

Прекрасные новости… Значит, Игоря уже ищут бандиты. Но он у меня на домашнем лечении. И будет находиться на нём ещё две-три недели точно. Мнение мерзких душегубов меня интересует меньше всего.

— Что-то случилось? — напрягся Игорь.

— Нет, всё в порядке, — ответил я. — Возвращайся в свою комнату. Сонливость ещё беспокоит?

— Еле держусь на ногах… — грустно улыбнулся Игорь.

— Тогда отдыхай.

— Стой, Алексей. Мне нужно признаться ещё кое в чём, — перебил меня он.

Да что же за день откровений сегодня?

— Что ж, я тебя слушаю, — пожал плечами я.

— Заранее прости меня. Но попробуй понять — я не мог знать наверняка, что ты — не один из бандитов, которые пытаются меня удержать. Поэтому…

— Короче. Изъясняйся короче, Игорь, — настоял я.

— Я подслушал твой разговор с коллегой. Слышал всё, о чём вы говорили в подвале, — заявил он.

М-да, с ходу даже сложно сказать, как стоит реагировать на это заявление. То, что он не лжёт о потери памяти, я знаю на все сто процентов. Но то, что он умолчит о моём секрете, я знать наверняка не могу.