Живые и мёртвые
Шрифт:
Он сказал:
«День памяти павших — это день чувства, и если он теряет его, то утрачивает и всякий свой смысл. Все мы сознаем опасность утраты этого чувства. Именно дух направил по пути страданий отцов-пилигримов, дабы смогла родиться нация, и именно он направил по пути страданий солдат Севера и Юга, дабы нация смогла сберечь свое единство.
В чем мы нуждаемся сегодня, так это в большей жертвенности, ибо не может быть без жертвы ни прогресса, ни достижений. Слишком много сегодня людей, проповедующих эгоизм. У мальчишек 61-го и 65-го был дух самопожертвования; не может быть достойной жизни без жертвы. Ведь сказал наш Господь: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» [160] . Только те, кто жертвует своей личной пользой, волей к власти и личными амбициями, только те и совершают что-то на благо своего народа. Те, кто страждут спасения нации, не будут стяжать себе богатство и власть.
День памяти павших — религиозный день, день сладчайших воспоминаний. Это день, когда мы благоговейно лицезреем нерушимое братство и единство духа, которое существует, все еще существует вне зависимости от расы, вероисповедания или цвета кожи в стране, где все люди имеют равные права.
Лучше уж обойти солдатские могилы нашим вниманием, нежели забросать их цветами лицемерия,
160
Мат. 16, 25.
161
Геттисбергское обращение (Gettysburg Address) — знаменитая речь, произнесенная президентом А. Линкольном 19 ноября 1863 г. на церемонии освящения Национального кладбища в Геттисберге, штат Пенсильвания, где 1-3 июля 1863 г. произошло крупное сражение между силами Севера и Юга. Теперь там возведен мемориальный комплекс с бронзовым бюстом Линкольна.
162
Отрывки из проповедей и речей, цитируемые в этом разделе, взяты из записей, которые были сделаны в ходе непосредственного наблюдения семнадцатью полевыми исследователями, а также из письменных материалов, предоставленных в некоторых случаях самими участниками.
Среди прихожан присутствовал полевой исследователь. Он вышел из церкви вместе с остальными. Один старый джентльмен рассказал ему, что посещаемость этой церкви снизилась. «Да, — сказал он, — не так уж и много осталось здесь старых новоангличан. Эти новые чужеземцы, понаехавшие сюда, все испортили. Это из-за них иссякает наш церковный приход. Однако есть среди них и хорошие люди. Полезно иной раз получить небольшую примесь старой благородной крови, особенно из Северной Европы и особенно из Шотландии. Знаете ведь, Джон Нокс [163] , основатель пресвитерианства, был родом из Шотландии».
163
Нокс (Knox) Джон (1514-1572) — шотландский священник, теолог, церковный деятель эпохи Реформации, основатель пресвитерианской церкви в Шотландии. В 50-е годы XVI в., находясь в вынужденной эмиграции, познакомился в Женеве с Ж. Кальвином, под влиянием которого окончательно сложились его протестантские воззрения. В 1559 г., вернувшись в Шотландию, развернул пропаганду кальвинизма. Автор книги «История Реформации в Шотландии» (издана в 1587 г.). По отзывам современников, его жизнь была образцом безупречного следования своему религиозному и моральному кредо.
Священник конгрегационалистской церкви, дабы придать больший вес своему сообщению о жертвенности, выступил от имени Неизвестного солдата. После того, как прихожане пропели «Еще живет вера наших отцов», этот священник прочел проповедь, озаглавленную «Голос Неизвестного солдата».
«Слезы наворачиваются на глаза, когда мы видим, как группы ветеранов Великой армии республики украшают могилы своих павших товарищей, ибо это напоминает нам о тех, кто пожертвовал собственной жизнью ради сохранения Союза. Все, кто погиб за свободу и демократию в 1861 и 1917 годах, разговаривают с нами в этот день памяти, и ничто не звучит сегодня так громко, как голос Неизвестного солдата.
Если бы дух Неизвестного солдата заговорил, о чем он поведал бы нам? О чем поведал бы нам юноша, которого я лично знал и который вполне мог бы оказаться среди этих неизвестных погибших? Он не хотел умирать. У него были дом и семья, хорошее положение, светлые перспективы, возлюбленная. Я обвенчал их в тот день, когда он уходил на войну. Вскоре его отправили во Францию. Долгие месяцы от него не было никаких вестей, а потом вернувшийся с фронта офицер рассказал о том, как юноша только что написал письмо под артиллерийским огнем и, не успев даже передохнуть, был сражен разрывом снаряда. Если бы он и был тем самым Неизвестным солдатом, что покоится на Арлингтонском кладбище [164] , интересно, что бы он сказал. Я думаю, он сказал бы следующее: «Неплохо бы вспомнить о нас сегодня, о тех, кто отдал жизнь за то, чтобы жила демократия. Мы кое-что знаем о том, что такое жертва». Если бы только мы, живущие, знали смысл этого омытого кровью слова «жертва», мы бы не пользовались им направо и налево».
164
Арлингтонское национальное кладбище (Arlington National Cemetery), находящееся в округе Арлингтон (штат Виргиния) неподалеку от Вашингтона, является крупнейшим национальным кладбищем в США. Оно занимает 170 гектаров земли, и на нем похоронены десятки тысяч американцев, погибших в войнах, ветеранов Вооруженных сил и выдающихся граждан (в том числе, например, президенты У. Тафт и Дж. Ф. Кеннеди). В центре кладбища находится Могила Неизвестного солдата — мемориальный комплекс, в котором похоронены 3 неопознанных солдата, погибших в первой, второй мировых войнах и войне в Корее.
Одной небольшой цитаты из проповеди унитарианского священника будет достаточно, чтобы представить еще одну тему, которая подчеркивалась в субботних церковных службах. К своей теме, «Патриотизм и религия», он подошел по-научному. «Задача этой проповеди — выяснить, противоречат ли друг другу религия и патриотизм. Тема этой проповеди: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» [165] . Священник закончил проповедь словами, что «религия и патриотизм не противоречат друг другу, если патриотизм настоящий».
165
Мат. 22, 21; Мар. 12, 17; Дук. 20, 25.
Первые два священника разным языком выражают общую тему жертвы, приносимой индивидом во имя национальных и демократических принципов. Один их них привносит Божественную санкцию в эту жертвенную веру и тем самым успешно подчеркивает тему того, что утрата жизни земной вознаграждает индивида жизнью вечной. Другой пользуется одним из величайших и наиболее свято чтимых нами символов демократии и единственным могущественным символом, пришедшим из первой мировой войны:
символом Неизвестного солдата. Американский Неизвестный солдат — это Рядовой человек из театральных мистерий. Он является идеальным символом эгалитаризма. Третий священник показал, что нет никакой разницы между истинным патриотизмом и истинной религией. В воскресенье было произнесено еще много других поминальных проповедей; в большинстве из них присутствовали те же самые темы. Во многих же добавлялся еще один момент: что ради всех нас отдал свою жизнь Христос (см. главу 13 «Жертва, самоубийство и трагедия»).В полдень на кладбищах, у мемориальных плит, на которых были написаны имена погибших из Янки-Сити, в залах собраний различных обществ и в церквях состоялись многочисленные обряды. Один из них был совершен у монумента на Ньютаун-Коммон под руководством «Сынов ветеранов Союза». Другой, проходивший под руководством одного из католических орденов, состоялся на католическом кладбище. Еще два обряда в память об умерших были проведены на Хоумвилльском кладбище: один — Объединением ветеранов войны в Испании, а другой — «Лосями» [166] .
166
«Лоси» (Elks; полное название «Благотворительный и охранительный орден Лосей») — общественная, патриотическая и благотворительная ассоциация. Основана в 1868 г. в Нью-Йорке. Имеет 2100 местных отделений («лож») в США и их владениях; в нач. 70-х гг. в ней состояли 1,5 млн. человек. Занимается благотворительной деятельностью, обеспечивает домашнее лечение детям, больным церебральным параличом, финансирует больницы для детей и взрослых с физическими и умственными недостатками, организует летние лагеря. Штаб-квартира в Чикаго.
Ньютаунский монумент состоит из ворот и двух мраморных стен, на которых бронзой начертаны имена всех ветеранов Союза из Янки-Сити. Над списком имен красуется надпись: «Солдаты и матросы из Янки-Сити». Неподалеку расположена статуя «Вернувшегося солдата». Оратор занял место перед воротами. Справа от него стояли мужчины с ружьями, одетые в униформу нескольких ассоциаций, а слева, лицом к мужчинам, — одетые в униформу женщины с флагами различных женских организаций. С самого края слева, на подъездной дороге, ведущей к мемориальной плите, в крытой машине сидели два ветерана ВАР в форме; за рулем сидел сын одного из ветеранов. Открыл церемонию командор «Сынов ветеранов Союза». Он сказал: «Сегодняшняя наша служба проводится в память о ВАР. Мы проводим ее каждый год».
Следом за ним выступил местный священник.
«Сегодня мы собрались в этом священном месте, дабы почтить память Великой армии. Раз уж мы пришли сюда, к этим мемориальным плитам, хранящим имена граждан Янки-Сити, то нашей привилегией и нашим долгом будет напомнить о значимости этих имен и о том, что сделали для нас наши отцы.
Существует главная первопричина, скорее, чем что бы то ни было, приводящая к войне. Именно из-за нее погибло так много людей, и так много других было ранено. Эти четыре буквы — грех — заключают в себе неискоренимое начало, которого никогда нельзя избежать. В самом грехе заложено и наказание за него. Каждый грех должен быть искуплен. Нация погрязла в грехе. И поскольку уж нация согрешила, то неизбежным стало и искупление этого греха.
Линкольн признавал, что нация грешна. Это был один из величайших людей, когда-либо живших на этой земле. Он говорил, что даже если на то есть воля Божия и если война будет длиться до тех пор, пока не будет истрачен последний цент и не прольется последняя капля крови из вен нашего народа, суждения Господа все равно остаются истинными и справедливыми.
Мы пришли к этим плитам, на коих написаны имена людей, выходцев из Янки-Сити, которые жили с Богом в сердце и верили в суверенность нации. Бог пожелал так, чтобы нация выжила для более великих дел, для испанской войны, мировой войны.
Если бы всем нам представилась возможность посетить поля сражений, где люди умирали за свою страну, то мы увидели бы своими глазами сцены их великих подвигов. Если бы вы, как и я, смогли посетить Геттисберг, где люди отдавали свои жизни и где батарея моего отца разбила вдребезги лучшие силы Конфедерации, то вы, как и я, узнали бы о деяниях этих людей, о том, как они сражались, проливали кровь и умирали. Подвиги наших отцов — это наследство, которое они завещали сообществу. День памяти павших напоминает нам о том, что было сделано во имя того, чтобы мир Божий и праведность восторжествовали».
Далее следовала молитва, обращенная к «Отцу нашему»:
«Благодарим тебя за наших отцов, за все, что они сделали и совершили. Мы должны принять наследство из их истекающих кровью рук, не ради войны, но ради мира, и эти организации, собравшиеся здесь, храня верность заслугам этих людей, будут трудиться сообща во имя любви и страны».
Расчет из четырех человек, возглавляемый командиром, встал перед статуей, изображавшей ветерана гражданской войны, и произвел три оружейных залпа. Женщины возложили венки и букеты цветов к мемориальным плитам. Один бойскаут протрубил в горн, и откуда-то из леса подал ответный сигнал другой бойскаут. Капеллан произнес благословение.
Церемония «Лосей» дает обильные данные, свидетельствующие о том, что церемония Дня памяти павших перестала быть просто днем, когда отдают дань признательности солдатам, погибшим в гражданской войне, украшая их могилы, и превратилась в священный день, посвященный всем умершим. Богослужение, проведенное «Лосями», ясно демонстрирует страх перед тем, что смерть бесповоротно уничтожает индивида. Кроме того, оно показывает, как некоторые граждане Янки-Сити успокаивают себя перед лицом этого страха.
Поминальное богослужение «Лосей» проводилось в «Лосином покое» на Хоумвилльском кладбище. Посреди группы людей находились два штандарта: первый — пурпурный флаг с названием и номером местной ложи этого общества, второй — с опознавательными знаками этого общества. В одну линию с этими двумя штандартами стоял знаменосец, державший американский флаг. Ни одна из могил погибших членов этой организации не была обойдена вниманием.
Сначала выступил «Лось» из соседнего города.
«Леди и джентльмены! Сегодня мы с вами собрались здесь, в этом священном месте, которое часто именуют Божьим Акром. Друзья мои! «Лоси» являют собою прекраснейший из цветов, произрастающих в садах фратернализма. «Лось», живущий жизнью своей организации, обязан быть хорошим человеком, он не может жить иначе. «Лоси», будучи людьми, спотыкаются на протяжении всего жизненного пути, как и другие лесные народы, но когда «Лось» падает вниз, он обычно устремляется вверх. Поднимаясь, он оказывается выше, чем был раньше.
Ученый муж и дикарь равно немеют перед вопросом: суждено ли человеку, если он умирает, жить снова? Еще ни один путешественник не возвратился из загробной жизни с картами и путевыми заметками. Самое замечательное здесь состоит в том, что все мы или почти все, несмотря на этот факт, верим в потустороннюю жизнь. Это универсальная вера человечества. Этой вере нас никто никогда не учил; просто мы самым естественным образом в это верим.
У нас есть все основания считать, что мы еще встретимся и повидаемся с нашими дорогими умершими братьями. Исчезновение психических сущностей — немыслимо, невероятно, противоестественно».