Живые в эпоху мертвых. Дилогия
Шрифт:
С дальней стороны оврага показалась грубая топорная морда гражданской версии американского хамви. Хромированная решетка радиатора сверкала не хуже новогодней иллюминации. Тупомордая коробка джипа рыча и отфыркиваясь прокатилась мимо Иваницкого и замерла перед, лежащей через дорогу, преградой, водитель заглушил двигатель. Окрылись обе передние двери. Вышли водитель и охранник. Он даже двери захлопывать не стали! Жуткая беспечность.
Внешний вид бандитов производил впечатление. Оба были в синих штанах с лампасами. Зеленых гимнастерках военного времени, а обуты он были в яловые
Иваницкий поднялся на ноги и обычным шагом направился к туповатой нарядной парочке. Он крутанул кистью обычную милицейскую РП-73 и опустил резиновую дубинку как раз на затылок охранника. Демократизатор со шлепающим звуком упруго отскочил от бритого, покрытого толстыми валиками складок, затылка. Охранник повалился на ветви срубленного дерева. Шофер с удивлением уставился на Иваницкого. Резиновая палка описала вторую окружность и с глухим звуком опустилась на верхушку черепа водилы. Тот охнул, ноги под ним подогнулись, и он воткнулся задницей прямо в грязь, после чего боком завалился в лужу.
Кирильцев уже успел распахнуть боковую заднюю дверь и сесть рядом с Пистоном. Из открытой двери хаммера вылетели импортный автомат, два пистолета и несколько ножей. Это Женя обшарил и разоружил Пистона. Иваницкий оставил оба тела н попечение подоспевшего Попова и направился к машине. Он так же открыл дверь машины, но с другой стороны. Широко шагнув в открывшийся проем, Володя уселся с другой стороны, вытолкнув Пистона на широкий и высокий трансмиссионный туннель, разрезающий салон на две половины. Обалдевший авторитет опущенных, оказавшись верхом на импровизированном подиуме, уперся головой в потолок.
– Ты Пистон, - даже не спросил, а утвердительно сказал Иваницкий.
– Я, - икнув, ответил уголовник.
– А вы кто такие?
– Мы борцы за правое дело. Землю от таких, как ты избавляем, - Иваницкий вытащил наручники.
Пистон опять икнул. Тем временем Бочкин вместе с Поповом распахнули двери багажника и забросили туда поочередно помощников главаря, скованных по рукам и ногам. Туда же Попов с едкой улыбкой усадил тощего верхом на бугая охранника и не маленького водителя.
– Э, борцы, а может вам с нашими старшими поговорить. Тут не все так просто, - Пистон все никак не мог очухаться от внезапного плена.
– Ну, сначала ты сам нам все расскажешь, а потом мы и с ними разговаривать будем, - Иваницкий деловито продел наручники под скобу ручки на верху трансмиссионного туннеля и застегнул браслеты на запястьях Пистона.
– Не по правилам не пристёгнутым ездить. Правила дорожного движения учил?
Машина тронулась с места. Пистон задергался всем телом и начал орать:
– Вы че творите, волки позорные. Ты ваще толстомордый понимаешь, на кого ты хвост пружинишь?
Бочкин деловито развернулся с переднего пассажирского сиденья и ткнул Пистона ножом в живот. Рана была не опасной, но очень болезненной и кровавой. Пистону не проткнули брюшину, а прорезали кожу и мышцы. То понял,
что в любом случае с ним церемониться не будут, а решат все кардинально и быстро. Авторитет натужно заскулил:– Суки, что же вы творите? Я же кони двину теперь. Предъявить сначала нужно...
– Давай я тебе глаза выколю, - предложил Бочкин, снова повернувшись к Пистону.
– Может тогда, ты заткнёшься?
Если Бочкин просто угрожал уголовнику, то Попов сразу оживился. Он слегка снизил скорость и предложил:
– Мужики, а давайте я ему голосовые связки подрежу. Давно хотел попробовать. После этого он только сипеть будет. А?
– Так не довезем же, - засомневался Кирильцев.
– Кровью захлебнется.
– Не-е-е. Там крупных сосудов нет. А чтоб не захлебнулся - пусть сглатывает.
Пистон опять нервно икнул.
– Нет. Нам его еще допрашивать нужно, - остановил развитие темы Иваницкий.
– А если в несознаннку уйдет, то писать руками точно не сможет. Или такие каракули будут, что хрен разберешь. Вы ему лучше ребра сломайте, тогда говорить больно.
– Я молчать буду, - испуганно заверил их Пистон.
– Эх, давайте ему все-таки сломаем чего-нибудь, - мечтательно добавил Дима.
– Если хоть слово скажет, то ломай, - санкционировал членовредительство Иваницкий.
– Слышь, клоун, а чего это вы все в синих штанах с генеральскими лампасами?
– заинтересовался любопытный Попов.
– Мы казаки казачьего воинства великой Московии.
– М-м-м, - понимающе протянул Дима.
– Значит, за царя и Отечество людей грабите?
Пистон промолчал.
Они выезжали из оврага. Хаммер в гражданской версии оказался бронированным. Машина шла вверх хоть и бойко, но все равно очень тяжело. Сторожей проскочили не останавливаясь. Те, в лучшем случае, просто бросили на них короткий взгляд, на миг, оторвавшись от игры. Дуракам закон не писан. Второй пост тоже проскочили без осложнений.
Доехав до укромного лесочка, в котором оставили автомобили, Бочкин и Кирильцев пересели в две другие машины. Бочкин еще прихватил с собой тощего. Теперь Пистон смог расположиться на освободившемся кресле. Попов вытащил из багажника очухавшегося водилу Пистона и провел с ним воспитательную работу с помощью демократизатора, посоветовав тому вести себя смирно. Дима орудовал дубинкой умело, демонстрируя вполне приличный опыт обращения с черной резиновой палкой. Дубинка аж прилипла к телу, когда Дима бил по оголенным частям тела воспитуемого. Тот пытался кричать, но Попов ловко ударил его под дых. Охранник Пистона же лежал неподвижно.
До накопителя доехали без приключений. Три автомобиля припарковались возле укрепленной комендатуры. Прием прибывших беженцев вели уже в соседнем ангаре. Из накопителя выехали сразу пять автобусов в сопровождении грузовика с бойцами и пулеметом.
Следственная бригада стала выгружать пленных. Дима вытащил из багажника испуганного водителя. Попов уложил того на крыльцо комендатуры, а сам полез за охранником.
– Старшой, похоже, ты с бугаем эти перестарался, - Дима вывалил тело из багажника на землю.
– Мертвый он совсем.