Жизнь для Смерти. Дампир

— Снимайте рюкзаки. Надо осмотреть, — руководит Бэн.

Джина цыкает и нехотя подчиняется. Две сумки и правда набиты только вещами. Моими и рыжеволосой подруги. Ничего мужского. Я благодарна ей за такой подарок, но мы слишком долго остаемся на открытом пространстве, чтобы это стало опасным. В какой-то момент Бэн психует и командует скрыться в переходе. Мы подчиняемся. Уже внизу досматривают вампиров на предмет холодного оружия. Кристофер отдает свои кинжалы, а Дик нож. Дальше зараженные идут в кандалах, а мы с Джиной впереди, под присмотром. Видеть, как на супруга надевают железо на руки и ноги — не просто. Но мы сами подписались на мероприятие по доказательству своей гуманности. Сорняк встречает вампиров гулом, а город пронзительной тишиной. Я жду, что кто-нибудь решиться бросить в нашу сторону гнилой овощ или плюнуть, но этого не происходит. Вампиров уводят в самый центр, где стоят высокий колонны и в центре две клетки не больше трех метров в обе стороны. Часть закрыта полотнами, чтобы оба могли спать, мыться, пользоваться уборной. В обоих камерах есть подобие условий для жизни, даже вода. Но, нет крови.

— Крис, как давно ты питался? — шепчу я, поравнявшись с мужем.

— Не волнуйся, Эми, я не голоден.

— Может сейчас?

— Уже поздно. Будь спокойна и следуй моему совету. Помни, запах нужно отбить.

Я киваю, ловя на себе пристальный взгляд черных глаз вампира.

— Сделаю все, что ты говорил. Обещаю.

— Все будет хорошо.

Нас тормозят и Крис едва успевает поцеловать меня в губы, прежде чем его тянут к клетке. Уже внутри оба мужчины получают ключи от кандалов. Они помогают друг другу открыть замки, поворачиваясь спиной к решетке.

Мы с Джиной все это время стоим впереди. Рюкзаки с одеждой забрал Эйдан. Он скинул их по пути, в своем доме. А сейчас старается быть рядом, соблюдая завет Кристофера — заботиться обо мне.

Так начинается отсчет в семь дней. Тяжелых и томительных как для вампиров, так и для меня.

На удивление, город встречает меня и Джину спокойно. Они лояльно относятся и к мужчинам, запертым в клетках. Некоторые даже пытаются поговорить несмотря на то, что Бэн высказался категорично в отношении коммуникации. Он даже выставил охрану, но это мало помогает. У многих родственники перешли на другую сторону, они вампиры, как Кристофер и Дик. Но поговорить с ними нет возможности. А здесь зараженные люди прямо в клетке и готовы отвечать. Это ли не удача.

— Видишь, прям очередь выстроилась, — ворчит Джина.

Утро третьего дня. Большую часть времени мы проводим на площади под лампами, неподалеку от клеток. Ночуем у Эйдана, питаемся тоже. Джина даже заинтересовалась его рыбками. Оказывается, в прошлом, девушка разводила мелких декорашек, но у нее мало что получалось. Парень каждый день открывает ей много нового в аквариумистике.

— Между людьми и вампирами огромная пропасть, — соглашаюсь я, наблюдая, как пожилая женщина рассказывает что-то Кристоферу, — Может у нас есть надежда?

— Думаешь смогут жить вместе люди и вампиры?

— А еще дампиры, — улыбаюсь я, поглаживая небольшой животик под свитером, — Не знаю. Но хотелось бы. Так клановые постепенно уступят нам. Не думаю, что вампиры захотят служить аристократам.

— Оптимистка, — прыскает подруга, — Но в твоем положении оно и хорошо.

Она права. Я спешу поверить в лучшее будущее, нежели в реалистичный расклад. Таких, как Кристофер, немного. Жажда крови и специфичное восприятие окружающей действительности сильно мешают идти бок о бок с людьми. К этому приходишь со временем. Если пожелаешь.

— У Дика заметен голод, — шепчу я, присмотревшись, — Еще четыре дня.

— Пять, — добавляет Джина, — Он точно меня убьет.

— Ничего не случится. Мы будем действовать по схеме Кристофера.

Девушка громко вздыхает. У нее нет выбора.

Третий день проходит спокойно. Затем четвертый. Дик все чаще прячется за ширмой. Крис тоже меняется. Он уже не так приветлив и с желающими поговорить, почти не общается. Охрана замечает перемены и усиливает бдительность. Теперь, как было положено с самого начала, мужчины разгоняют зевак. Только это не помогает. Вопреки стараниям, горожан становится все больше. Теперь приходят другие. Те, кто не верит в дружелюбие зараженных и желают лично убедиться в своей правоте.

Я очень хочу помочь Кристоферу, быть рядом. Но ни меня, ни Джину к клетке больше не подпускают. Все, что нам остается — наблюдать за происходящим со стороны.

Иногда Кристофер находит меня взглядом среди остальных присутствующих и улыбается, чтобы успокоить. Получается у него это так себе. Вампир очень бледен, под глазами собираются синяки. Взгляд усталый. Ему становится сложнее контролировать себя и выбраться из когтей жажды. Это настоящая пытка. Еще немного и я сама впаду в истерику, мучаясь подозрениями. Вдруг люди не станут выпускать зараженных?

Нет, такого быть не может.

Иногда из-за ширмы выходит Дик. Он говорит только с Крисом, делится переживаниями, а тот дает ему советы по самоконтролю. Возможно, это помогает, поскольку блондин порой даже выдавливает из себя подобие улыбки.

Наступает пятый день и длиться целую вечность, ровно, как и шестой. Ситуация ухудшается. Дик больше не показывается на люди, а порой и вовсе кричит, ругается, проклинает тех, кто приближается к клеткам, не понимая, что запах крови сильно раздражает голод вампиров.

Понимая, что эксперимент с проверкой выходит из-под контроля, к вечеру шестого дня Бэн прогоняет толпу с площади, а после лично посещает наш дом. Эйдан как раз крутится на кухне, а Джина грызет ногти, уставившись в аквариум. Девушка страшно нервничает. Никакие мои уговоры не помогают ей прийти в себя. Она такого состояния у зараженных прежде не видела.

— Не помешаю?

— Нет, конечно, нет, — я поднимаюсь на ноги, но Бэн жестом показывает, чтобы я не вставала.

— Где Эйдан?

— Я здесь? — парень выглядывает из кухни и машет рукой, — готовлю чай для Джины. Что-то стряслось?

— Нет, я просто решил заглянуть. Нужно побеседовать. А что с Джиной? Нервничаешь?

Девушка оборачивается, иронично улыбнувшись.

— Нет, что ты. С чего бы? — нервно усмехнулась рыжая, — Сам подумай, Дик никогда прежде не голодал. Зачем ему было подвергать свой контроль таким пыткам? А ты создал прекрасные условия для срыва. И я понимаю его. Попробуй сам не есть семь дней!

— Знаю, это трудно, — как-то неожиданно смягчается Бэн, — Я был у них сейчас. Дик не выходит, орет матом. Но Крис в порядке.

— И к чему ты говоришь об этом? — оживляется девушка. Парень пожимает плечами.

— В общем, я не хочу показной порки. Это совсем ни к чему. Я видел, как парни работают в связке все эти дни, слышал, о чем они говорили. Честно? Восхищает. И я бы без вопросов провернул операцию так, как планировал, но Дик в ярости. Вряд ли он потянет встречу с человеком завтра.

— А что Крис? — спрашиваю я.

Эйдан заходит в комнату с большим, потемневшим от времени, серебряным подносом. На нем стоит большим чайник, четыре чашки и небольшая плашка с конфетами. Ума не приложу, где он их раздобыл. В его маленькой квартирке почти не оставалось запасов.